— Я не один, — прошептал он. — И никогда не буду один.
Эхом откликнулся голос дракона:
— Позови меня, и я отвечу.
Билли яростно замотал головой:
— Нет! Я никогда не позову тебя!
— Тогда возьми яблоко, и твоим страданиям придет конец.
Билли топнул ногой:
— Нет! Убирайся!
— Твой отец бросил тебя и исчез навсегда… навсегда… навсегда. Ты ищешь помощи, но Бонни мертва… мертва… мертва. Уолтер в моих владениях сгинет… сгинет… сгинет. И если даже профессор обыщет всю землю, он никогда тебя не найдет… не найдет… не найдет. Все потеряно… потеряно… потеряно. Осталось только отчаяние… отчаяние… отчаяние.
Билли закрыл глаза и зажал уши:
— Оставь меня в покое! Убирайся!
После нескольких секунд глухого молчания он открыл глаза и медленно отвел руки от ушей. Запахи исчезли. Свечение яблока померкло. Только легкий плеск воды давал понять, что рядом что-то есть.
Он вытер влажный лоб рукавом и попытался рассмотреть свои руки. Ничего. Непроглядная чернота. Как Билли ни шевелил пальцами, он не мог их разглядеть. Где же тот путеводный свет, который, как обещал профессор, всегда будет при нем? И Джозеф говорил, что он, мол, не узнаёт света. Что Джозеф имел в виду? Все так странно. Его миссия оказалась слишком трудной!
Всплески воды складывались в слова, и Билли мысленно проговаривал их. Это профессор нашептывал ему фразы капля за каплей:
— Бог всегда даст тебе путеводный свет, Уильям. Каким бы ужасным ни казалось положение, ты всегда можешь рассчитывать, что увидишь искру в самой непроглядной тьме, и она подскажет тебе, по какому пути двигаться. Не поддавайся тьме, потому что рано или поздно наступит рассвет.
Билли уставился в пустоту. Где же этот свет? Вдруг красная вспышка пронзила темноту. Что это было? Он покрутил головой. Где-то внизу разгоралось слабое красноватое свечение. Он уткнулся подбородком в грудь, пытаясь уловить его. Ага! Подцепив висящую на шее цепочку, он вытащил из-под рубашки кулон Шайло. Камень в центре переливался оттенками красного, освещая его руки и кольцо с темным турмалином. Билли зажал кулон в ладони. Ладно, свет я нашел. Но что дальше? Его взгляд переместился от кулона к кольцу. В турмалине он увидел лицо, в темноте напоминавшее фантом. Папа?
Встав на колени, Билли сжал кулаки и зажмурился.
— Папа, — громко позвал он, — как я могу справиться со всем этим, если ты преследуешь меня? — Он открыл глаза. — Ты рядом, но превратился в дракона. Ты больше не мой папа. — По щекам его покатились слезы. — Если хочешь оставить меня, то уходи! Ты разлучил нас с мамой. — Всхлипнув, Билли прижал кулон к груди. — Но если ты захочешь вернуться и снова стать моим отцом, я… — он задохнулся, — я обойду мир от края до края и найду тебя! — Он вскинул кулак. — И ничто меня не остановит!
Билли засунул кулон под рубашку, поднял меч и сжал рукоять. Заныли старые душевные раны. В тот день, когда он вырвал Экскалибур из камня в Западной Вирджинии, тот был в его руках таким же холодным и безжизненным, как сейчас. Казалось, прошли годы, прежде чем он понял секрет мощи меча. Когда Билли почти без сознания лежал на холодном полу лаборатории, затерянной в горной глуши, профессор спросил, каким оружием он обладает. И в ту роковую ночь он ответил, что его меч — это истина. И в то же мгновение из Экскалибура ударил луч, который помог ему справиться с убийцами.
Истина. Это слово вызвало воспоминание о выборе, с которым он столкнулся на мосту, и о сэре Патрике, который сбрасывал с себя черный плащ. «Дыхни пламенем, Клефспир, — сказал тогда сэр Патрик. — Я готов пожертвовать собой, но увериться, что Билли увидит свет истины». Этот человек был готов отдать свою жизнь ради того, кого почти не знал. И его лицо светилось чистой любовью, которая могла стать для Билли маяком. Ведь это и был на мосту тот самый путеводный свет.
Билли провел пальцем по темному лезвию Экскалибура.
— Жертва, — прошептал он. — Не в этом ли и есть настоящая любовь? — Клинок резанул кожу. — Ох! — Он почувствовал, как струйка крови побежала по пальцам и закапала на ладонь. Не это ли символ жертвы? Не в крови ли состоял смысл жизни Девина и Палина, дедушки Эшли да и самих драконов? Эта струйка представляет собой нечто большее, чем он может понять.
Билли сжал палец, выжимая кровь. Сквозь темноту он старался разглядеть рану. Слабый, еле различимый отблеск скользнул по его руке. Откуда он, из какого источника? Неужели его кровь в самом деле светится? Он перевел дыхание. Фоторецепторы! Они несут свет!
Тщательно и благоговейно Билли размазал кровь по клинку. По металлу распространилось слабое свечение, вспыхнул выгравированный рисунок: два дракона переплелись в схватке, один ярко-красный, а другой матово-белый. Из пасти белого дракона вырвался поток света, и все лезвие Экскалибура засияло.
Билли жадно впитывал это сияющее великолепие. Он напряг мускулы и стиснул рукоять меча. Его сила вернулась!
Дракон, лжец и обманщик, говорил: «Ты слишком плохо разбираешься в этом мече, чтобы справиться со мной». Но теперь Билли все знал. Лезвие Экскалибура давным-давно прошло закалку в огне любви, и жертвенная кровь день ото дня острила его. Он так мало понимал эту истину, но отныне никогда ее не забудет. Он прижал клинок ко лбу. Пришло время начинать войну!
Теперь все вокруг было залито светом. Билли с боевым кличем одним ударом перерубил толстый древесный ствол. Ветви вспыхнули, а яблоки взорвались, расплескав грязную жижу. Вскинув руку, чтобы защититься от нее, Билли отступил на шаг. Дерево с оглушительным грохотом рухнуло на землю.
Билли сделал еще шаг и задел Аполло. Аполло вспыхнул и взорвался вспышкой. Упавшее дерево исчезло в россыпи искр, не оставив и следа. Луч Экскалибура пробил огромную дыру в потолке, откуда хлынул поток дождя. Билли отскочил в угол и прикрыл голову руками, одновременно плача и смеясь.
Уолтер с мечом наизготовку пулей слетел по другой стороне холма. Он побежал по узкой утоптанной тропке до того места, где она, сделав резкий поворот налево, выходила к уступу. Двое мужчин и женщина, показав на подножие Тора, закричали:
— Драконы там!
Уолтер вытер лоб и посмотрел в указанном направлении.
— Я их вижу! — крикнул он в ответ.
В лунном сиянии два дракона стояли пригнувшись, словно готовились к прыжку. Между ними находились двое. Их лица были в тени. Уолтер рванулся вперед. Когда он вылетел на поле битвы, Хартанна взревела:
— Клефспир, если ты убьешь меня, ни человек, ни зверь не спасут тебя от гнева Творца!
Профессор решительно двинулся к Хартанне, словно собираясь защитить ее, но его вскинутая рука казалась такой тонкой и хрупкой в тени, падавшей от огромного дракона. Миссис Баннистер последовала за ним.
— Ты сошел с ума, Клефспир? — обратился к дракону профессор. — Что за демон завладел тобой?