Уолтер схватил из ивовой корзины кожаный мячик для игры в софтбол и принялся подбрасывать его в воздух на фут-два, ловя его той же голой рукой. В холодном вечернем воздухе шлепки мяча о ладонь слегка обжигали кожу, но это было приятное жжение; оно обещало веселый вечер.
Как обычно, городской совет постановил отпраздновать День города накануне Дня благодарения. Много лет назад основатели города устраивали День города за две пятницы до Дня благодарения. Никто уже не помнил почему, но местная легенда гласила, что еще за сто лет до того один из первых поселенцев упал с лошади и свалился в глубокую яму, где провел шесть дней, питаясь орехами и ягодами, которые из жалости бросали ему туда бурундуки. В конце концов проходивший мимо охотник заметил скопление бурундуков вокруг ямы и решил выяснить, в чем дело. На дне он и обнаружил поселенца, покрытого пятнами от ягод, но вполне живого.
Каждый год в городе отмечали дату его спасения, на шесть дней помещая у входа в парк трехфутового бронзового бурундука. Все, кто проходил мимо, гладили его по голове или клали к его ногам желуди — в память о тех добрых бурундуках, которые спасли бедного поселенца от голодной смерти.
В этом году погода выдалась холодной. Не то чтобы слишком холодной для Западной Вирджинии в ноябре, но как раз такой, которая придает празднику аромат поздней осени. Когда горожане собирались вместе, День города становился похож на вечер в семейном кругу. Женщины в толстых свитерах, мужчины в утепленных куртках прогуливались от киоска к киоску, иногда рука об руку, в сопровождении скачущих в вязаных лыжных шапочках детей, пожирающих кукурузные лепешки и облака сахарной ваты. Клубы белого пара дымились у красных носов, слышался заразительный смех, все ели, болтали и играли до поздней ночи.
В этом году, однако, радость Уолтера была омрачена тревогой. Из-за этой странной летучей мыши с утра в школе, пожара в доме Билли все, казалось, были на взводе. Город кишел слухами. Полиция допросила Уолтера, как только пожарные закончили тушить останки дома. Хотели допросить и доктора Уиттиера, но он исчез. Уолтер сказал им, что доктор Уиттиер поехал в аэропорт, пока его сообщники поджигали дом, но молва утверждала, что в аэропорту он не появлялся. Более того, самолет Баннистеров вылетел, не оставив маршрутного плана.
По городу распространялись различные версии произошедшего, напоминающие сюжеты плохих детективов. Согласно одной из них, доктор Уиттиер был иностранный шпион, у которого был летающий робот, чтобы воровать детей. А когда Билли, которому захотелось покататься, украл этого робота, Уиттиер сжег его дом, чтобы напугать его и принудить отдать робота. По другой версии, Билли был вундеркинд, который построил летательный аппарат нового типа, а доктор Уиттиер был подослан правительством, чтобы выкрасть секрет для армии.
И никто не упоминал о Бонни. Никому, казалось, дела нет до ее участия в этой истории. Зная, что она уехала с Баннистерами, Уолтер ничего не сообщил об этом полицейским. Те и не спросили. Билли вел себя очень скрытно, и Уолтер решил не болтать лишнего. Они с Билли были друзьями и доверяли друг другу. Так или иначе, приемные родители Бонни сами сообщат в полицию, если она пропала, верно?
— Уолтер? Это вы?
Уолтер резко обернулся и увидел обладателя знакомого британского акцента.
— Здравствуйте, мистер Гамильтон. — Он с улыбкой указал на свой аттракцион. — Готовы окунуться?
Мистер Гамильтон покачал головой и нахмурился. Уолтеру сразу стало не до шуток.
— Уолтер, я весьма сожалею, но я не смогу сегодня участвовать.
— Что случилось, доктор Гамильтон? Вы заболели?
— Нет, Уолтер. — Взглянув на его аттракцион, мистер Гамильтон печально вздохнул. — Я знаю, как это важно для вас и ваших товарищей, но я должен просить вас помочь мне в одном серьезном деле.
Уолтер швырнул мячик обратно в корзину и внимательно посмотрел на учителя.
— Что-то связанное с Билли? У вас есть новости?
Мистер Гамильтон обнял Уолтера за плечи и повел его к выходу из парка, говоря тихим голосом:
— Да, у меня есть новости, много новостей, на самом деле. — Он подождал, пока они отойдут подальше от киосков, туда, где никого не было. Не доходя примерно ста футов до ворот, он остановился и сурово взглянул на мальчика глубоко посаженными глазами, утонувшими в сумеречных тенях. — Не могли бы вы поехать сейчас со мной в школу?
— Ну-у-у… наверное, — с запинкой ответил Уолтер. — А зачем?
— Я полагаю, что полиция взяла неверный след, а вы, говорят, лучше всех знаете семью Баннистеров. Я хочу, чтобы вы помогли мне в расследовании.
— А до завтра нельзя подождать?
— Нет. И еще. В новостях было сообщение, что самолет той же модели, что и у отца Билли, потерпел крушение в горах. Полиция считает, что он упал милях в десяти — двадцати к востоку от Элкинса. Один фермер из местечка под названием Салли слышал, как натужно гудел мотор, и видел хвост дыма.
Уолтер вдруг почувствовал тошноту и головокружение. Мистер Гамильтон схватил его за плечи и придержал, чтобы он не упал. Это продолжалось несколько секунд. Потом горячая кровь бросилась Уолтеру в лицо, он отстранился, возбужденно замахал руками:
— Что же нам делать? Может, пойти помочь им обыскать горы?
— Да, но не сейчас. — Мистер Гамильтон показал ему сотовый телефон у себя за поясом. — Я ожидаю звонка от одного человека, который более точно укажет их местонахождение. Тогда мы поедем туда и присоединимся к поисковому отряду. — Он поглядел вокруг. — Ваши родители здесь? Они отпустят вас со мной?
— Они позже придут. Они, наверное, еще дома.
Мистер Гамильтон вытянул руку в сторону выхода:
— Тогда давайте позвоним им из школы. Я не могу звонить с мобильного, потому что мне самому должны звонить. А подключить режим ожидания звонка я так и не удосужился.
Если Уолтер и колебался, то не дольше секунды. Аттракцион был уже установлен, а управлять им могли и другие добровольцы. В его же помощи нуждался Билли.
Бонни открыла глаза и стала вглядываться в темный шершавый океан прямо перед собой, оказавшийся бурой кучей сырых прелых листьев. Голова кружилась, туманилась.
Распластавшись на земле, она прислушивалась к себе, опрашивая каждую часть тела о ее состоянии. К губам прилип мокрый листок. Когда она выплюнула его, на языке остался земляной привкус. Ее руки раскинулись по мягкому влажному ковру. Она, кажется, пыталась замедлить свое падение, но безуспешно. Болит где-нибудь? Да. Ныло левое крыло, в правом колене стреляла боль, саднили обе ладони. Могло быть и хуже.
Бонни подняла голову с кучи листьев. Стала, щурясь вертеть шеей, все еще в полузабытьи, точно во сне. Теперь она видела лес и склон горы, на котором лежала. Небеса потемнели. Плотные облака закрывали заходящее солнце.
Вдруг какой-то внутренний голос велел: Вставай! Уходи! Но почему? Она подняла глаза кверху, пытаясь вспомнить, что произошло за день, но голос не успокаивался: Беги! Лети! Внезапный шорох листьев развеял остатки забытья. Охотник!