— Ветка… — пробормотала она и твердо добавила: — Спокойной ночи.
Затем Элли повернулась к Марку спиной. Если он снова окликнет ее, что ей делать или говорить? — подумала она.
Марк не окликнул ее больше, но, уходя, Элли чувствовала его присутствие и пристальный взгляд.
Он все время наблюдал за ней.
Элли должна была признать, что полюбила охотничий дом семьи Ферроу. Она всегда будет любить маленький домик в лесу, и он всегда будет для нее родным. Но охотничий дом был особенным. Во-первых, здесь было электричество, а значит, всегда был свет, чтобы читать. У Элли была современная, сложно устроенная ванная комната с глубокой ванной, и там всегда была горячая вода, чтобы помыться.
Проснувшись, Элли с удовольствием подумала о том, что весь этот дом целый день будет в ее распоряжении. У нее будет время поесть не спеша, снова осмотреть сеновал и поискать свой альбом. У нее будет время поработать в библиотеке, и никто не станет подглядывать за ней, чтобы узнать, что она печатает.
Элли скучала по суете тетушек и их суетливой беготне по дому, но против своего желания наслаждалась одиночеством. Она напомнила себе, что покидала родной дом и на более долгий срок, когда гостила в замке.
Но на этот раз…
На этот раз она собирается стать женой Марка Ферроу. Значит, сейчас она ушла… навсегда.
Элли не хотела грустить и хмуриться. Она доела свой завтрак — фрукты, яйца и сдобные булочки — и поспешила выйти во двор. Прежде чем начать поиски, надо было определить, где находится Бертрам. Это оказалось просто: он подстригал изгородь перед домом.
Элли пошла в сторону конюшни, но остановилась, подумала и решила вернуться в дом за шарфом. Шарф она хотела повязать на голову, чтобы предохранить от грязи только что вымытые волосы и не допустить, чтобы в них запуталось сено, как в прошлый раз.
Она возвратилась в гостиную, прошла по коридору и осторожно проскользнула в дверь спальни, которая теперь стала ее собственной. Здесь она подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и вдруг заметила движение в зеркале.
Элли едва не вскрикнула.
В зеркале отражался разбойник. Он уютно лежал на ее кровати. На его лице была маска, ноги в сапогах вытянуты на ее стеганом одеяле.
Девушка повернулась к нему лицом.
— О господи, что вы здесь делаете? Вы с ума сошли? — заговорила Элли. Она знала, что Марк и разбойник один человек, но не собиралась показывать, что ей известно о его тайной жизни. Она не доставит ему такого удовольствия.
— Тсс! — произнес разбойник, встал с кровати и подошел к Элли. — Вы ведь не выдадите меня?
— Никогда, — торжественно заявила она.
— Они уехали на весь день? — спросил он.
— Кто они?
— Лорд Ферроу и его сын.
Элли кивнула.
— Да, да, они уехали, — сказала она с притворной болью в голосе. — Но все равно ваш поступок — чистое безумие. Вы не должны оставаться здесь. Бертрам охраняет дом. И собаки — как вы прошли мимо них?
— Я сумел подружиться с ними. Самого лучшего пса можно приучить к себе, если постоянно давать ему обрезки мяса и кости. Я много раз бывал в этих местах. Вы ведь знаете: отец и сын Ферроу не часто живут здесь.
— Все равно вам опасно здесь находиться.
— Почему?
— Бертрам работает перед домом.
— Но он ни за что не войдет в дом без стука, когда в доме находитесь вы, Элли. Он мог бы ворваться сюда, только если бы вы закричали или позвали на помощь. Вы намерены закричать?
Элли покачала головой.
На Марке были сапоги, черные штаны для верховой езды и черная рубашка, оставлявшая открытой шею. Элли заметила, что свой плащ он повесил на стул у огня. Плеть и пистолет тоже были на месте. Марк явно не упустил ни одной подробности своего выдуманного облика.
— Я уже сказала, что никогда не предам вас, — тихо произнесла девушка.
Он улыбнулся под маской:
— И все же в субботу вы собираетесь выйти замуж.
— Как вы узнали про это? — Элли сделала вид, что удивлена.
— Из объявления в газете. Его поместил, очевидно, лорд Стирлинг.
— Понимаю.
— А вы знаете своего жениха? Думаете, что сможете прожить с ним всю жизнь? Какой он?
«Ну, я не упущу такое удовольствие!» — подумала Элли.
— В высшей степени высокомерный.
— Едва ли такой будет хорошим мужем.
— Несносный грубиян.
— В самом деле?
— У него на первом месте самолюбие.
— Ужасно!
Элли улыбнулась и как будто случайно опустила руку на грудь Марка и обрадовалась, услышав его короткий быстрый вздох. Ее пальцы вспорхнули вверх, на голую кожу его горла, потом опустились ниже, расстегнули одну из кнопок на рубашке и стали легкими касаниями дразнить кожу его груди.
— В субботу я стану женой такого человека…
— Да?
— И поэтому, хотя я боюсь за вашу жизнь, я хочу сказать, что рада видеть вас здесь. Со мной. Без посторонних.
Его дыхание участилось.
Элли встала на цыпочки, и ее пальцы скользнули по его лицу. Она сжала в ладони его подбородок и медленно прижала губы к его рту. Ее язык скользнул по его губам и раздвинул их.
Как Элли и ожидала, она оказалась в его объятиях. Пальцы Марка крепко обхватили поясницу Элли и прижали девушку к нему. Потом эти пальцы оказались у нее в волосах и, скользнув, обхватили ее голову. Она почувствовала, как его язык ворвался в ее рот, наполнив ее до самой глубины чувственностью.
Как отомстить ему? — мелькнуло в уме Элли. Она добилась того, чего хотела. И все же…
Марк пошевелился, прерывая прикосновение, и напомнил:
— Вы выходите замуж.
— Но еще не замужем.
— Нет?
— И раз судьба предоставила нам такую возможность, я бы хотела ее использовать, — шепнула Элли.
Девушка не знала, как далеко собирается зайти в своей игре прежде, чем скажет правду. Но она впервые была очарована этим мужчиной, когда он играл роль разбойника, и теперь она пыталась сопротивляться возможности шагнуть дальше.
Нет, надо остановиться, рассказать ему про то, что она знает, думала Элли. Она должна…
И тут его губы снова нашли ее рот. Она жаждала этого прикосновения, жаждала ласки его языка, хотела, чтобы ее руки касались его, а его — ее. Элли положила ладонь ему на щеку, провела пальцами вниз по его коже. Потом ее рука скользнула по его рубашке и расстегнула еще несколько изящных жемчужных пуговиц. Она не помнила, когда Марк поднял ее, лег вместе с ней на мягкое одеяло и оказался сверху. Элли почувствовала тепло и силу его бедер, и по ее коже словно пробежал огонь. Его серо-голубые глаза ярко блестели над ней через прорези маски. А потом он коснулся ее.