– Я жду, – напомнил инквизитор. – Если ты меня обманула, то мне придется взяться за тебя. А мне не хотелось бы применять на столь юном существе все методы из моего арсенала.
Ах, бедняжка! Вынудили его! Конечно, я мог бы вмешаться сразу, но врожденная тяга к артистизму снова заставила меня действовать тонко и изящно.
– Делай какие-нибудь дурацкие движения и говори всякую тарабарщину, – еле слышно посоветовал я.
Хорошо, что подозрительный инквизитор держал дистанцию и не мог расслышать моих слов, хотя и насторожился. Очевидно, какой-то шорох он все-таки услышал, но не придал этому значения. А зря.
Эльза оказалась в своей стихии. Чего-чего, а артистизма и фантазии ей было не занимать!
– Эни-бени, були-гули, – глубоким грудным голосом произнесла она и описала обеими руками большой круг. – Тары-бары, оки-йоки. – Теперь девушка присела. – Уки-пуки, аки-каки. – И она принялась энергично трясти головой. – Тарарарам! – Она, изображая какой-то молитвенный экстаз, воздела руки к небу.
Боня смотрел на нее с таким изумлением, будто действительно узрел демона, а тонкие бескровные губы инквизитора начали складываться в презрительную и жестокую усмешку. Похоже, он ни капли не верил в действенность обряда, сочиненного Эльзой на ходу, и готов был уже прекратить поднадоевшее представление. Пора было вмешиваться. Я напрягся и осторожно приподнял девушку над полом. Невысоко, но на высоту, вполне достаточную для достижения эффекта полета. Глаза обоих зрителей: и хитрого инквизитора, и простодушного монаха – полезли на лоб.
– Вот видишь, как все просто! – воскликнула Эльза. – Если бы не веревка, я бы сейчас улетела отсюда.
– Ведьма, – прошептал пораженный Боня. Ну что за детская наивность!
– Вполне достаточно, – произнес инквизитор, стараясь казаться равнодушным. И я еще раз поразился его колоссальной выдержке. – Можешь опускаться.
– Марарарат! – крикнула Эльза прежде, чем я успел опустить ее на пол. Что ж, здорово: мне как-то и в голову не пришло, что для спуска тоже потребуется заклинание. И сумела же она его перевернуть задом наперед!
– Теперь ты нас отпустишь? – с вызовом спросила девушка, стоя на земле и торжествующе глядя на недоверчивого инквизитора.
– Сначала проверю на себе! – строго произнес он, подошел к Эльзе и очень ловко связал ей руки.
В другое время она бы еще посопротивлялась и повозмущалась, но сейчас не желала осложнять дело и портить окончание представления. Она пробормотала только, что надеется на благородство господина инквизитора, и скромно потупила глазки. Ох, не понравился мне его тон. Да и выражение лица тоже. Даже интересно: отпустил бы он мою парочку или сдал бы в свое учреждение? От такого типа всего можно ожидать!
И как вы думаете, что он предпринял первым делом? Стал записывать всю ту чепуху, которую выкрикивала Эльза. Он даже шептал эти слова про себя, так что нам с девушкой стоило огромных усилий удержаться от смеха. Я, пользуясь случаем, развязал веревки, однако попросил мнимую пленницу не показывать до поры до времени, что она свободна.
Инквизитор закончил писать, перечитал записи, чтобы запомнить заклинание, глубоко вздохнул и вышел в Центр комнаты. Просто удивительно, как наивны бывают люди! В демонов мы, видите ли, не верим, мы просвещенные! А вот в какой-то там обряд – пожалуйста. Хотя, конечно, моя демонстрация эффективности оного была вполне убедительной.
Когда этот солидный, важный, соперничающий по бесстрастности с каменным истуканом человек начал в точности повторять обряд, проделанный Эльзой, девушка закусила губу, чтобы не расхохотаться, а я так вообще зажимал себе рот рукой. Только наивный Боня смотрел на это во все глаза и ожидал результата. Мне показалось, что наш простодушный монашек повторяет слова заклинания про себя, чтобы при случае воспользоваться.
– Эни-бени, були-гули, – отчетливо артикулируя, произносил инквизитор, делая руками широкий круг, словно собираясь обнять весь мир. Он и здесь почти что умудрился сохранить бесстрастность, и только легкая дрожь в голосе выдавала волнение. – Тары-бары, оки-йоки. – (Когда приседают в рясе, это весьма забавно. Его счастье, что Эльза ограничилась простейшими телодвижениями, а не станцевала, к примеру, канкан. Посмотрел бы я тогда на него!) – Уки-пуки, аки-каки. – Инквизитор затряс головой так энергично, что я даже стал опасаться, как бы она не отвалилась. Капюшон его одеяния, казалось, двигался отдельно от хозяина. Его бы на дискотеку! – Тарарарам! – Он вскинул руки вверх так, словно пронзал невидимого противника.
Теперь в дело предстояло вступить мне. Ведь говорил я: не надо меня нагружать понапрасну. Инквизитор оказался потяжелее Бони. Я явственно кряхтел над его ухом, но мой «седок», захваченный новыми ощущениями, воспринимал все как должное. «Господи, я лечу!» – бормотал он, но так, чтобы никто не услышал и его чувство собственного достоинства не пострадало.
– Хорошо, ведьма! – похвалил он Эльзу. – Марарарат!
Я кряхтел, но держал инквизитора в воздухе изо всех сил. В мои планы не входило его отпускать раньше времени. Еще немного напрягшись, я взмыл повыше, чтобы мой «всадник», чего доброго, не надумал спрыгнуть.
– Я сказал: марарарат! – грозно нахмурился инквизитор, стараясь произнести волшебные слова как можно четче. Но на меня такие приказы не действуют.
Эльза тем временем полностью освободилась от пут и теперь была занята высвобождением Бони, который совсем ей не помогал и только, разинув рот, глядел на разворачивающееся представление. Конечно, теперь можно было бы и отпустить летуна, но я придумал кое-что получше. Только бы сил хватило!
– Ведьма! Почему заклинание не действует? – строго спросил инквизитор, бессильно глядя на то, как пленники обретают свободу. – Я что-то не так говорю? Или же надо сделать какое-нибудь особое движение?
– Ах, господин инквизитор! Что я наделала?! – в притворном ужасе воскликнула Эльза.
– Что такое? – (Наконец-то я почувствовал в голосе этого истукана признаки страха.)
– Я забыла сказать, что это слово действует исключительно на женщин. Да и то если они ведьмы! – пояснила она, давясь от смеха.
– Ты, конечно, знаешь, какое слово действует на мужчин? – поинтересовался инквизитор, и по тому, как он сжал кулаки, я чувствовал, как напряжены его нервы.
– Об этом ведает только этот монах. – Эльза показала на Боню, который в ответ яростно замотал головой. – Только он никогда об этом не расскажет.
– И как же мне спуститься? – Инквизитор был близок к панике и принялся так ерзать, что я едва его не уронил.
– Ах, если господин инквизитор соблаговолит взмахнуть руками и трижды прокукарекать, он непременно прекратит полет. Вот только его могут поставить совсем не туда, откуда он взлетал!
Прекрасная актриса! Если бы я смотрел со стороны, то был бы уверен, что девушка искренне хочет помочь!