– Кругом! Разворот на сто восемьдесят градусов! Шагом марш! – громко скомандовал я, чтобы хоть немного их встряхнуть. Кстати, ребята уже привыкли к моим внезапным появлениям и даже почти не вздрогнули. Правда, из моей фразы они поняли только, что теперь надо поворачивать назад.
– То вперед, то назад! – проворчал Боня, остановившись как вкопанный. – Похоже, демонам не свойственно постоянство. – Никогда не упустит случая меня поддеть!
– А что такое? – поинтересовалась Эльза, останавливаясь вместе с ним.
– Сейчас вас будут ловить, – пояснил я. – Так что либо мы затаимся и отсидимся в городе, либо придется пойти на небольшой маскарад.
– Маскарад! – не раздумывая ответила девушка. – Мне так понравилось!
– Затаимся! – одновременно с ней сказал Боня. – Негоже добрым людям наряжаться в чужое платье!
Скучно, однако, быть добрым человеком в его представлении. Радует то, что все эти требования соблюдают разве лишь монахи. Да и то только наивные, вроде него.
– У нас нет времени здесь рассиживаться, – заметил я. – Да и ненадежно все это. Пока вас будут искать, весь город перевернут!
– А что мы наденем? – спросила Эльза, которой не терпелось примерить что-нибудь новое и сыграть еще одну роль.
– Тут есть варианты, – объяснил я. – Эти молодцы будут задерживать все парочки, идущие из города…
– Значит, никакие наряды тут не помогут и мы остаемся в городе! – восторжествовал Боня.
– Как бы не так! – разочаровал его я. – Из города должны выйти двое мужчин или две женщины. На ваше усмотрение.
– Но такое невозможно! – решительно заявил наш монашек.
– Очень даже возможно! – Эльза быстро ухватила мою мысль.
– Но мужчина не может стать женщиной, а женщина не может сделаться мужчиной, ибо такими нас сотворил… – затянул свою волынку Боня.
– Ну Бонечка! Нам не нужно ни в кого превращаться! – успокоила его Эльза. – Просто я должна буду переодеться в мужскую одежду. Или ты – в женское платье.
Успокоила, нечего сказать! Видели бы вы, что случилось с нашим поборником всяческих правил! Он аж затрясся и пару минут не мог вымолвить ни слова. Я думал, его сейчас удар хватит! Такая возможность никак не укладывалась в его ученой и высоконравственной голове.
– Будь проклят тот день, когда я связался с тобой, грязный демон! – взвыл он, когда обрел наконец дар речи. (Вот как! Мало я ему помогал!) – Ты поднялся из адской бездны, чтобы соблазнять невинные души! Ты предлагаешь нам пойти на невиданный позор, дабы посмеяться над нами!
– Бонечка, а что тут такого? – с видом самой невинной из душ поинтересовалась Эльза. Она все-таки обладала над ним почти что колдовской властью, так как он немедленно сбавил обороты и принялся за увещевание.
– О чистая душа! – горестно воскликнул экс-монах, обращаясь к ней. – О наивное создание! Ты просто не в силах понять, какую мерзость предлагает нам этот нечестивый соблазнитель!
Ну конечно, она такая дурочка и ничего не понимает, а ты один тут такой мудрый!
– Ради нашего спасения и ради того, чтобы ты имел возможность отослать демона обратно в преисподнюю, я готова пойти на эту жертву! – вздохнула Эльза ему в тон. Ее могли выдать только смеющиеся глаза, однако разгоряченный Боня этого не заметил и принял все за чистую монету. – Конечно, для твоего достоинства переодеться в женское платье было бы тяжким ударом, но мне, бедной, грешной, глупой девушке, не остается ничего, как со смирением принять мужское одеяние.
Ух ты, как загнула! Общение с Боней ни для кого даром не проходит! Если я вдруг заговорю так, знайте: это его влияние.
– Подумай! – В глазах нашего монашка стояли слезы. – Подумай, на что ты идешь! Способна ли ты перенести такое… бесчестие? – Ах ты господи! Если это бесчестие, то что уж тогда говорить о серьезных проступках! Посмотрел бы, во что у нас одеваются!
– Готова! – кивнула Эльза и добавила с нетерпением: – Идем же скорее! Где тут можно переодеться? – Ей явно не терпелось попробовать себя в новой роли. Я же говорил: прирожденная актриса!
– Я буду за тебя молиться, – мрачно произнес Боня, который, похоже, тоже не находил иного выхода.
Как ни странно, наш монашек справился с заданием купить одежду якобы для своего брата. Он не тряс деньгами, не поучал продавца, словом, вел себя как вполне приличный человек. Даже одежда оказалась почти нужного размера, только уж очень унылая, на Бонин вкус. Эльза немного повздыхала (она бы с удовольствием подобрала наряд сама), но выбирать тут не приходилось.
От предложения снять комнату она как разумный человек отказалась наотрез и прекрасно переоделась в кустах, поставив нас на страже. Честный Боня, разумеется, озирался вокруг с видом заговорщика, а уж посмотреть в сторону девушки его бы не заставила никакая сила. Я тоже всего лишь оглядывал окрестности, несмотря на все желание бросить хоть один взгляд в другую сторону. Неужели и тут Бонино влияние?!
– Ну как я вам? – Эльза наконец вышла из кустов.
Наряд пришелся ей впору, а большая шляпа прекрасно скрывала роскошные волосы. Ее вполне можно было принять за юношу, особенно если она молчала. А уж учитывая то, что женщина в штанах в их время – явление совершенно невозможное, можно было не опасаться разоблачения.
– Здорово! – искренне воскликнул я. Ей бы джинсы, топик, туфли на шпильках… Эх, жаль, не скоро люди до этого дойдут!
– Стыд! – прошептал залившийся краской Боня, однако и он признал, что маскарад удался на славу.
– А теперь скорее из города! – поторопил я.
– Это точно! Нужно скорее избавиться от этой… мерзости! – заспешил Боня.
– А мне даже нравится, – заметила Эльза, то ли совершенно искренне, то ли с желанием поддразнить монашка. – Непривычно, конечно, зато удобно!
– Многие демонессы так ходят! – подбодрил я, чем вызвал у Бони новый взрыв негодования.
Он старался не смотреть в сторону Эльзы и непрестанно зудел. Я уже хотел попросить его заткнуться, как наше внимание отвлек разворачивающийся на улице скандал.
Четверо стражников, вооруженных пиками, толкали вперед несколько парочек самых разных сословий, от крестьян до богатых купцов или даже аристократов. Кто-то покорно двигался вперед, кто-то доказывал, что ни в чем не виноват, а самые хорошо одетые из них отчаянно ругались и грозили пустить в ход все свои связи, чтобы наказать виновных в этом позоре. По обеим сторонам процессии неслись уличные мальчишки, весело улюлюкая и выкрикивая разные обидные вещи. Любопытные обыватели высовывались из окон и интересовались друг у друга, что приключилось. Версии высказывались самые разнообразные, от колдовства до воровства, а кто-то даже предположил, что это шпионы. Иногда на пути колонны встречались знакомые арестованных; некоторые страшно удивлялись, некоторые сочувствовали и возмущались, а кое-кто, из осторожности, отворачивался и делал вид, что никого здесь не знает. Стражники выглядели явно смущенными, однако свой долг выполняли неукоснительно. Никому из них не хотелось быть обвиненным в небрежности.