Здесь порхали огромные птицы небесного цвета, а в воздухе чувствовалась прохлада и свежесть. Перевалив через хребет, путники спустились вниз по склону и оказались на равнине, расчерченной квадратами и прямоугольниками полей, где урожай был уже убран.

Вдали уже можно было различить неясный высокий силуэт замка из серого камня. При их приближении на зубчатой стене затрубили в рога и приветственно замахали каким-то знакомым флагом — черным, как ночь, с изображением серебряного кабана.

На стенах замка стояли сотни и сотни людей — с луками, в шлемах с широкими полями, с копьями и секирами. Некоторые были одеты в плащи с изображением зеленого человека, а в руках держали щиты, которые сверкали, точно вода в реке.

Увидев его, все эти люди разразились приветственными криками и замахали руками, и король в ответ тоже махал им и кричал, а потом подъемный мост опустился, и они оказались внутри.

Кони быстро одолели крутой невысокий склон, и вот уже копыта их коней зацокали по булыжной мостовой. Люди продолжали радостно кричать и хлопать в ладоши, но постепенно восторженные крики смолкли.

Кое-кто уже показывал на него пальцем, король видел, но не понимал странного выражения лиц, на которых отразились страх, ужас и потрясение.

— Посвященный! — кричали они. — Это Посвященный!

Потом его конь остановился перед невысокой башней из серого камня. Король Сильварреста замер, не в силах оторвать взгляда от красновато-коричневой ящерицы, которая пригрелась на солнце в небольшом садике рядом с входом. Яркая, словно солнечный луч, она была не длиннее его пальца. Король не помнил, видел ли он когда-нибудь что-то подобное, и несказанно удивился.

Испуганная суматохой, ящерица юркнула за угол башни и побежала вверх по стене на крышу. Король догадался, что это живое существо, и закричал от восторга, показывая на нее пальцем.

Молодой человек, который скакал рядом, сошел с коня и помог королю.

Вместе с этим же молодым человеком и сопровождавшей его безобразной женщиной король вошел внутрь и начал подниматься по лестнице. Он устал, от ходьбы по ступеням у него заболели ноги. Ему уже хотелось отдохнуть, но молодой человек не давал остановиться, подталкивая вперед, и, наконец, они оказались в комнате, где пахло сдой и горел огонь.

При появлении Сильварреста пара псов завиляли хвостами. Это отвлекло его внимание, и он не сразу заметил, что за столом сидят и что-то едят дюжины две мужчин.

Потом он взглянул через стол и изумленно разинул рот. В конце стола восседал высокий человек, красивый, темноволосый, бородатый, с широко расставленными голубыми глазами и крепкой челюстью.

Сильварреста знал этого человека, знал лучше, чем кого-либо другого. Это и был Зеленый человек. В зеленой тунике и плаще из мерцающей зеленой парчи.

Сердце Сильварреста затопило теплое чувство радости. Он вспомнил имя этого человека.

— Ордин!

Молодой человек, который стоял рядом с Сильварреста, воскликнул:

— Отец, если ты жаждешь смерти этого несчастного, то, по крайней мере, соблюди приличия и убей его сам!

Король Ордин поднялся из-за стола и нерешительно шагнул вперед, переводя взгляд с Сильварреста на молодого человека и обратно. Его глаза налились болью и яростью, рука потянулась к рукоятке короткого меча. Однако, похоже, это стоило огромных усилий, потому что он обнажил меч лишь наполовину.

Потом резким движением он вернул оружие в ножны, сделал шаг вперед, обнял Сильварреста за плечи и заплакал.

— Друг мой, друг мой, — произнес он сквозь рыдания, — что происходит? Прости меня. Прости!

Сильварреста замер, чтобы не мешать другу плакать и обнимать себя, и пытался понять, чем он его огорчил.

40. Приказ отменяется

Никогда Габорн не видел, как плачет отец. Ни одной слезы горя не пролилось из его глаз даже в тот день, когда убили мать Габорна вместе с новорожденным младенцем. Ни одной слезы радости не заблестело в глазах короля даже, когда он провозглашал тост за праздничным столом. Сейчас, обнимая короля Сильварреста, отец Габорна плакал слезами радости и облегчения.

Король Менделлас Дракон Ордин плакал и страдал. Это было столь непривычное и мучительное зрелище, что все, кто завтракал вместе с ним, тихо поднялись и вышли. В зале, кроме Ордина, остались лишь Иом, король Сильварреста, три Хроно и Габорн.

Габорн быстро окинул комнату взглядом, увидел своего Хроно и поежился. Он провел без своего молчаливого соглядатая несколько дней, и ему это понравилось.

Теперь же принц чувствовал себя, словно бык, которого вот-вот снова впрягут в ярмо. Маленький человечек вежливо кивнул, и Габорн понял, что теперь он не скоро останется один. Рядом с коротышкой стояла высокая рыжеволосая с проседью женщина лет сорока с лишним. Пока была жива герцогиня, она была се Хроно. Теперь женщина приветственно кивнула Иом. За этим отчетливо стояло: Я предназначена для тебя.

Итак, Хроно наблюдали за всем происходящим. И записывали.

Габорн благодарил судьбу, что Хроно теперь не придется описывать, как в трудный час король Ордин убил своего лучшего друга. Пройдет время, его отец умрет, и хроники расскажут о том, как он обнял Сильварреста и зарыдал над ним, точно дитя.

Но все же странно, подумал Габорн, что он не пролил и слезы облегчение, увидев меня.

Сильварреста какое-то время терпеливо ждал, но потом ему стало тесно в крепких объятиях Ордина, и он попытался вырваться. Только тогда король почувствовал, насколько ослабел Сильварреста.

— Он утратил свои дары? — спросил отец Габорна. Иом кивнула.

— Они оба лишились даров, — гневно добавил Габорн. — Вчера в замке Сильварреста был Боринсон. Мы ускакали, а он остался. Это ты послал его убить их, верно?

Произнося это обвинение, он не спускал взгляда с глаз отца. Когда Боринсон сказал, что ему приказано убить Посвященных Радж Ахтена, Габорн совершил глупость, решив, будто речь идет о желании, а не о намерении. Принцу и в голову не пришло, что король мог послать для убийства одного-единственного человека.

По взгляду короля он понял, что именно так и было. Ордин отвел глаза лишь на мгновение, но когда снова тут же взглянул на сына, в его взгляде была печаль, но не вина. Габорн молчал, давая отцу время оценить последствия. Посвященные Сильварреста погибли. Даже если Иом и король стали векторами Радж Ахтена, теперь Лорд Волк не мог получить от них ничего, кроме их даров.

— Значит, покидая замок Сильварреста, Радж Ахтен оставил там всех своих Посвященных? — спросил отец Габорна.

— Почти. Он увел с собой векторов, — ответил Габорн, и Ордин вопросительно поднял бровь, — но мне удалось вывести оттуда Иом и короля Сильварреста.

Король Ордин склонил голову и задумался. Ему необходимо было узнать, что именно сделал Габорн.