Габорн знал, что именно это и должен сделать — отвезти Иом к Гроверману. И все же меньше чем за пять часов не обернуться. Он не вернется к полудню, он точно не успеет, а к этому времени отряды Радж Ахтена, конечно же, доберутся до Лонгмота и начнут штурм.
Когда сотни тысяч воинов Радж Ахтена возьмут замок в кольцо, Габорн будет бессилен.
— Иом, — попросил он, — позволь мне поговорить с отцом наедине.
— Конечно, — ответила она и вышла.
Король Сильварреста по-прежнему сидел за столом и ел все подряд. В комнате остались только Хроно Габорна и Ордина.
От их присутствия Габорн вдруг почувствовал себя неуютно. И все же он подошел к отцу, обнял его за плечи и заплакал.
— Вот еще, — прошептал отец, — с какой стати теперь плачет принц?
— Я могу уехать, но это бесполезно, — ответил Габорн. — Что-то в этом… не так.
Он не мог подобрать слова, но хотел высказать нечто очень важное для обоих. На тот случай, если один из них погибнет. После смерти матери Габорна они не раз беседовали об этом, но сейчас Габорн впервые понял, насколько это возможно.
На прощание ему хотелось самое важное.
— Разве можем мы знать, чем закончится бой? — спросил Ордин. — Не исключено, что мне удастся сдерживать Радж Ахтена до твоего возвращения. Я буду держать наготове отряд конных рыцарей. Когда ты приведешь людей Гровермана, зайдите с севера, там ровный, пологий склон. Это даст твоим копьеносцам большое преимущество. Потом я открою ворота, выпущу рыцарей, и мы возьмем Радж Ахтена в тиски… Но ты должен пообещать мне одну вещь, Габорн. Я хочу сразиться с Радж Ахтеном сам, один на один, и ты не станешь вмешиваться. Я буду в голове «змеи», это под силу только мне.
— Радж Ахтен опаснее, чем тебе кажется, — сказал Габорн. — Он пытается стать Суммой Всех Людей. У него столько даров жизнестойкости, что убить его почти невозможно. Единственный способ — сразу отрубить ему голову.
— Я подозревал что-то подобное, — Ордин с улыбкой посмотрел на сына.
Заглянув в глаза отца, Габорн почувствовал, как полегчало на сердце. Замок маленький, защищать его не так уж и трудно. Может быть, с шестью тысячами защитников отец сумеет продержаться до прихода помощи.
Отец не рвется слепо навстречу смерти, он действует расчетливо и продуманно. Решение принято. Головой «змеиного кольца» станет он и он сразится с Радж Ахтеном. В глубине души Габорн прекрасно понимал, что в замке больше нет человека, способного выдержать эту схватку.
И все же ему было невыносимо больно от мысли, что больше они могут не увидеться, и если отец погибнет, принц этого даже не увидит.
— Где Биннесман? — спросил Габорн. — Он в силах помочь вам.
— Чародей Сильварреста? Не имею понятия.
— Он сказал, что… встретится со мной здесь. Этой ночью он вызвал из земли вильде, чтобы и она приняла участие в сражении. Он собирался в Лонгмот, — Габорн был уверен в том, что Биннесман не обманывал.
Габорн обнял отца, прикоснувшись лбом к его щеке. Если верить предсказанию, я стану Королем Земли, подумал он. Эрден Геборен, став Королем, так сильно чувствовал силы земли и жизни, что ощущал страх друзей, когда над ними нависала опасность. И надвигающуюся смерть тоже.
И сейчас Габорн ощутил опасность, нависшую над отцом, едва коснувшись. Он попытался проникнуть к нему в сознание, понять, что там — жизнь или смерть, ярко ли горит «свеча» жизни или вот-вот угаснет. У него возникло странное ощущение, которого он никогда прежде не испытывал, и не мог определить словами.
Прошедшей ночью он уже проделывал это. Открывшийся мир отца он видел еще отчетливее. Видение осталось даже, когда он отстранился. Неужели теперь он способен видеть и на расстоянии?
И это была не единственная перемена. Произошло что-то более странное и непостижимое. Принцу показалось, стоит ему захотеть, и он увидит еще больше. Он сможет использовать Зрение Земли. Снова обняв отца, закрыв глаза и сосредоточившись, Габорн попытался заглянуть в сердце короля Ордина.
Долго он не видел ничего и даже засомневался, действительно ли ему удалось этой ночью заглянуть в сердце Радж Ахтена.
Но потом видение все же возникло: точно издалека на него нахлынули непривычные запахи, звуки, разноцветные пятна. Принц увидел море, которое гордо и мощно катило свои голубые волны под ясным небом. В воде барахтались мать Габорна, а его сестры и он сам, маленький, плыли в волнах, точно тюлени. И король Сильварреста был там же! Мать Габорна почему-то показалась крупнее всех остальных, словно моржихой среди тюленей. Габорн почувствовал во рту вкус свежего тыквенного хлеба, посыпанного семечками, и легкого яблочного сидра. Вдалеке затрубил охотничий рог, послышался цокот копыт. Грудь наполнилась счастьем и гордостью, когда взглянул на королевский замок в Мистаррии и услышал приближавшиеся возгласы толпы:
— Ордин! Ордин! Ордин!
Сердце Габорна затопили любовь и тепло, — как будто вся нежность, которую он чувствовал за свою жизнь, слилась воедино.
Да, теперь он и в самом деле видел яснее, чем вчера. В сердце отца он прочел, что было для того дороже всего: морс, семья, тыквенный хлеб и яблочный сидр, охота, благополучие и любовь подданных.
Габорн вдруг отшатнулся, чувствуя себя виноватым. Зачем я делаю это, подумал он? Заглядывать в душу отца… нескромно, некрасиво.
Прежде всего нужно выполнить долг, сказал он себе, вспомнив, что делал Эрден Геборен, отбирая преданных воинов. Габорн хотел сделать все, чтобы защитить отца в этот тяжелый час.
Тебе предстоит сегодня сражаться, мысленно произнес Габорн, и я тебя не оставлю.
Путь от Семи Камней до места встречи с войском оказался долог и труден даже для Радж Ахтена. Властитель Рун с дарами жизнестойкости и метаболизма, хотя и мог двигаться несравненно быстрее обычного человека, но тратил на это немало энергии. Силы даже Властителя Рун были не беспредельны.
Потому Радж Ахтен успел к рассвету нагнать свою армию, но дорогой ценой. Проскакав в полном боевом снаряжении сотню миль без крошки хлеба во рту, он потерял почти двадцать фунтов веса и еще десять ушло вместе с потом, который катился с него градом, несмотря на то, что Лорд Волк то и дело останавливался попить воды из ручьев и прудов. Потеря веса тяжело сказалась на почках и на костях. Радж Ахтен явно находился не в том состоянии, в каком следовало начинать сражение.
Он своими глазами убедился, что дела в его армии идут не слишком хорошо. По сторонам дороги лежали павшие кони и погибшие солдаты, а Фрот великаны и мастифы в бесчувствии валялись на берегах прудов, тяжело, хрипло дыша и истекая потом.
Когда Радж Ахтен прибыл, наконец, на место встречи, оказалось, что воинов нет. Они задержалась на четыре часа из-за того, что мост в Хейфорте оказался разрушен. Радж Ахтена это вполне устраивало — за эти четыре часа он успел как следует отдохнуть и поесть.