— Я тоже так полагаю, — добавил доктор Скинк, сплетая тонкие пальцы. — Если только… вы сами что-нибудь не придумаете, мистер Кэтчер.
Доктора повернули худые лица к Августу и впились в него взглядами, даже не моргая.
— Я? — удивленно выпалил тот. — Я всего лишь таксидермист. Что я могу сделать?
— В самом деле? — переспросил доктор Скинк, покосившись на доктора Шадрака. — В таком случае, поскольку ни у кого нет ответа, вот вам мой совет: молитесь, чтобы конец его был быстрый и легкий.
Он торжественно открыл свой черный саквояж и протянул Августу небольшую книжицу в кожаном переплете.
— Проповеди для Судного дня? — воскликнул таксидермист, взглянув на вытисненные золотом буквы на переплете.
— Читайте их вслух сэру Генри, — пояснил доктор Шадрак. — Религиозные тексты прекрасно успокаивают. Они будут гораздо полезнее сэру Генри в его последнем пути, чем мы с доктором Скинком.
Врачи разом встали, захлопнули саквояжи и решительно направились к выходу.
— До новых встреч, — попрощался доктор Шадрак, принужденно улыбаясь, — и всего вам доброго.
Доктор Скинк слегка поклонился и щелкнул каблуками.
— До свидания, — произнес он пронзительным голосом. — И удачи. Полагаю, она вам понадобится.
Том с Августом еще некоторое время после ухода докторов сидели в ошеломленном молчании. Да и что тут скажешь? Скинк и Шадрак, эксперты — если, конечно, они таковыми являлись, в чем мальчик весьма сомневался, — не сказали ничего определенного. А сэр Генри медленно, но верно умирал.
Вскоре пришла сиделка с миской жидкого супа. Она принялась терпеливо кормить больного с ложечки, утирая ему подбородок всякий раз, когда он закашливался. Том вспомнил свою первую встречу с сэром Генри, как ярко тот сиял жизнелюбием, энергией и весельем. Теперь, скорее, чем представлялось возможным, огромный горн затух до крошечного, еле теплящегося огонька, а сам охотник напоминал беспомощного больного ребенка. Печальное зрелище.
— Вы должны применить состав, — настойчиво прошептал мальчик.
Он метнул взгляд на Августа. Тот отрешенно смотрел в стену, словно во сне.
— Вы не можете бросить его в таком состоянии.
Мужчина не ответил. Он тоже думал об эликсире, на этот раз пытаясь тщательно взвесить возможные последствия. Новые доктора лишь подтвердили то, что он давно подозревал: у медицины нет средства от недуга сэра Генри. Религиозные тексты, как бы не так! Неужели они действительно больше ничего не могут сделать? Только он в силах помочь другу, теперь он в этом не сомневался. Но что произойдет, если он использует состав? Сэр Генри почти наверняка вспомнит события той ночи в джунглях. Неизбежно задастся вопросом, как же ожила тигрица, и каким будет ответ? В конце концов, он заподозрит, что без вмешательства Августа не обошлось, и из-за этого погибла Мина. Возможно, сэр Генри никогда не простит его. Их дружба на этом закончится, но есть ли иной выход?
Послышался слабый кашель, и суп потек по подбородку больного.
— Тише, тише, — пробормотала сиделка и промокнула ему губы салфеткой.
Август смотрел на сраженного болезнью закадычного друга. Сможет ли он вынести зрелище того, как сэр Генри будет угасать, пока однажды не истает, словно призрак? Он знал, что не сможет.
— Ты прав, Том, — решил он наконец, — снова прав. Думаю, другого выхода у нас нет.
* * *
Остаток дня Август Кэтчер провел в мастерской, строго-настрого запретив всем, включая Тома, его беспокоить. Чтобы занять мальчика, он поставил перед ним непростую задачу — изготовить до заката макет крапивного пучка.
— Это первый существенный шаг в карьере любого таксидермиста, — хитро усмехаясь, сообщил он, вручая Тому настоящий сухой стебель крапивы, воск, проволоку и картон. — Попробуй ее скопировать. И помни, что воск надо использовать умеренно, иначе рискуешь получить бесформенное месиво. Удачи.
Том, ничуть не обрадованный этим напутствием, удалился к себе. Весь день он сражался с картоном и проволокой, изгибая их то так, то эдак. Когда он наконец добился относительного подобия и начал осторожно протягивать макет сквозь расплавленный воск, чтобы получились крошечные щетинки, как объяснил ему Август, вся работа пошла насмарку. Картон покоробился и размяк, и после пятой попытки Том вынужден был признать свое поражение. Несмотря на все его старания, поникшие серо-коричневые обрубки больше походили на подтаявшие свечи, чем на крапиву. Они никогда не будут соответствовать взыскательным требованиям Августа. Он лег на кровать и принялся с ужасом ожидать наступления ночи, пытаясь придумать хоть какое-нибудь оправдание своей неудаче.
Однако объяснять ему ничего не пришлось. Когда гонг позвал его к ужину, Том украдкой спустился вниз по лестнице, застенчиво заглянул в столовую и с удивлением обнаружил, что там никого нет. Август все еще был занят в мастерской, так что мальчик, с облегчением вздохнув, быстро проглотил ужин и прокрался в библиотеку, где провел несколько веселых часов, играя в бильярд с Туве, новой служанкой, занявшей на кухне место Ноя. Та столько раз его обыграла, что часам к одиннадцати он вынужден был и тут признать поражение, тихо поднялся в спальню и лег в постель. Август так и не показался.
* * *
— А-а-а-а-а-ах!
Крик ворвался в сон Тома. Гнавшиеся за ним волки уже настигали, а сани подпрыгивали на сугробах, приближаясь к пропасти… бум, бум, бум…
Бах!
Загремели столовые приборы и посуда, и мальчик резко сел на кровати. Стояло раннее утро, никаких волков поблизости не было, а вот грохот ему не приснился, а донесся откуда-то снаружи. Потирая глаза и шаркая ногами, Том подошел к двери спальни и выглянул в коридор. У двери в спальню сэра Генри обмякла сиделка, а поднос с мисками, который она несла, валялся под лестницей. «Странно, — подумал еще не окончательно проснувшийся Том. — Вероятно, она упала в обморок». Отбросив с глаз челку, Том подошел к женщине и выяснил, что она дышит. Неплохо. Но почему она потеряла сознание? Перешагнув через нее, он вошел в спальню сэра Генри. Прищурившись от яркого света, осмотрел комнату и на первый взгляд не заметил ничего необычного. Шторы раздернуты, помещение заливает утренний свет, лекарства лежат на туалетном столике, постель заправлена…
Том моргнул и посмотрел снова. Постель была заправлена, и в ней никто не лежал. Сэр Генри исчез. Теперь мальчик проснулся окончательно.
— Мистер Август!
Ответа не было. Наверное, он еще спит… или уже встал. Том сбежал по лестнице, пробрался сквозь разбитую посуду и ворвался в столовую.
— Мистер Август! — закричал он. — Мистер Август, сэр Генри…
— Доброе утро, Том.
За столом в пижаме и халате сидел сэр Генри. Его борода была подстрижена, а волосы причесаны. Перед ним шеренгой, словно солдаты, выстроились вареные яйца.