Сайрус посмотрел на сестру.
— Да? — тихо спросили они.
Гривз наклонился к ним через стол.
— Да, я отрекаюсь от них, — быстро шепнул он.
— Да, я отрекаюсь от них, — хором сказали они.
— Отрекаетесь ли вы от всех темных знаний и злых чар, способных причинить вред телу и разрушить душу?
— Да, я отрекаюсь от них, — проговорила Антигона.
— Да, — сказал Сайрус. — Ой, то есть да, я отрекаюсь от них.
— Отрекаетесь ли вы от всех ужасных чар, демонических козней и темных связей с мертвыми?
— Да, я отрекаюсь от них. — Сайрус улыбнулся сестре. В этот раз он успел первым. Отчего они так переживают, что он сделает что-то подобное? Темные связи с мертвыми? Как можно вообще пытаться сотворить что-то в таком духе?
И тут вдруг он ощутил безумную тяжесть на своей шее. Его улыбка тут же поблекла. В зале как будто стало холодно. Он постарался дышать размеренно, но страх одним резким броском сдавил ему грудь.
— Клянетесь ли вы ступать по миру, обуздывая все дикое? Когда Вселенная начнет нашептывать вам свои секреты, сохраните ли вы их в тайне? Станете ли вы защищать слабых и встретите ли собственный конец достойно, лицом к лицу?
Сайрус нервно сглотнул.
— Да, — выдавил он.
— Я клянусь, — поддержала Антигона.
— Способны ли вы почитать и объединять в себе силу небес, свет солнца, сияние луны, блеск огня, скорость молнии, стремительность ветра, твердость земли, стойкость камня? — И Гривз снова наклонился к ним. — Я буду почитать и объединять, — подсказал он.
— Я буду почитать и объединять, — сказали они.
Руперт Гривз посмотрел в толпу.
— Согласны ли присутствующие принять новообращенных в качестве брата и сестры Брендона?
Раздались смешки и чье-то недовольное бормотание. Но хор громких голосов откликнулся:
— Мы принимаем их!
Руперт Гривз кивнул Антигоне и Сайрусу, и они быстро поднялись на ноги. Перегнувшись через стол, Гривз крепко взял их за плечи. Он снова заговорил, и взгляд его темных глаз встретился со взглядом Сайруса. Его голос смягчился.
— Да минует вас яд, пожар и потоп, рукотворные раны, предательство, ярость морей, гнев гор и людское вероломство. Будьте силой Ордена, и Орден станет силой для вас.
Он повернулся к Антигоне:
— Мисс Антигона Смит, Ученица в Ордене Брендона, мои поздравления. Пожалуйста, распишитесь в книге.
Гривз взял старое, изломанное перо, окунул его в чернила и подал Антигоне. Затем он развернул кипу старых, запыленных страниц, нашел подходящее место и ткнул в него пальцем.
Сайрус смотрел, как сестра пишет свое имя текучими, пачкающими чернилами, а затем Гривз забрал у нее перо и замарал ее подпись. Его борода качнулась вверх, и он снова посмотрел Сайрусу в глаза. Перо окунулось в чернила.
— Мистер Сайрус Смит, Ученик в Ордене Брендона, мои поздравления. Пожалуйста, поставьте свою подпись рядом с подписью сестры.
В то время как толпа позади понемногу рассеивалась, Сайрус склонился над книгой, и ему навстречу пахнул аромат старой кожи и книжной пыли. Страницы были уже не просто пожелтевшими, они состарились до коричневого цвета. Он подписывался под длинной колонкой из имен, и его почерк выглядел гораздо хуже, чем у всех его предшественников. Закусив губу, он попытался накарябать свое имя как можно более аккуратно, но линии раздувались и расплывались под его рукой. Когда он дописал «Лоуренс», то едва дышал. И в довершение всего, он забыл «и» в «Смит». Смт.
Гривз стал искать ручку.
— Не надо! — буркнул Сайрус. — Еще секундочку.
Целая буква уже никак не влезала, но он пририсовал огромную точку, скорее даже каплю чернил. Выпрямившись, он полюбовался на дело своих рук.
Улыбаясь, Руперт достал ручку и замарал роспись Сайруса.
— А теперь пойдем. Я покажу вам жилье для Учеников. — Закрыв книгу, он поднял взгляд. Перед ним стоял худой щеголь, протиснувшийся за Сайрусом.
— Полигон, — сказал Сесил Родес, мерзко хихикнул и вдруг стал серьезным. — Покажите им Полигон, мистер Гривз. Ведь мы решили применять стандарты тысяча девятьсот четырнадцатого года. Не стоит отказываться от них так поспешно. — И, засмеявшись, он быстренько убрался прочь.
Антигона презрительно фыркнула.
— Он мне очень не нравится.
— Да кому есть до него дело? — Сайрус посмотрел на Гривза снизу вверх. — Вы знаете, мы в кошмарной переделке. Гораций сказал, что, когда мы станем членами Ордена, нам помогут. Скелтона убил субъект по имени Макси, и он же сжег дотла наш мотель. Потом он похитил нашего брата Дэна. Он преследовал нас по пути сюда, и возможно, это он ранил Горация. А может быть, кто-то из его сообщников.
— Макси? — Руперт сжал зубы. Его глаза злобно сузились. — Зачем чудовищу вроде Макси гоняться за парой детей?
— Лучше спросите это у него, — ответил Сайрус.
Руперт покачал головой и вздохнул.
— А вы ведь привели за собой неприятности, не так ли? Максимилиан не станет нападать на члена Ордена без веской причины. Мы слишком большая угроза для него.
Он посмотрел на Антигону, на гроб Скелтона и затем впился взглядом своих пронзительных глаз в Сайруса.
— Наверное, у вас есть что-то, что нужно его хозяину.
— Его хозяину? — переспросила Антигона. — О каком еще хозяине идет речь?
— О таком, который способен управлять выродком вроде Макси. — Руперт медленно вздохнул и расправил свои необъятные плечи. — Он зовет себя Доктор Феникс, — тихо сказал он. — А иногда мистер Пепел. Он родом из ваших ночных кошмаров, не больше и не меньше. Если Макси похитил вашего брата, тогда он уже у Феникса. Мне очень жаль.
Сайрус украдкой посмотрел на сестру. Антигона взъерошила волосы и скрестила трясущиеся руки.
— Вы сможете… сделать что-нибудь?
Руперт встал между ними. У гигантских дверей все еще ошивалось несколько человек. Неподалеку стояла старушка в сафари-куртке. Руперт залихватски свистнул.
— Элеонор Элдридж! — зычно крикнул он. — Могу я попросить вас о помощи?
Сайрус наблюдал, как она приближается, стараясь не смотреть бородачу в глаза. Подойдя поближе, она принялась безостановочно болтать.
— Руперт Гривз, — сказала она, — мне плевать, насколько взрослым ты себя считаешь и кем ты теперь зовешься или что ты имеешь право с меня требовать. Я помню тебя еще робким, как опоссум, и бестолковым, как молодой жираф. Я отказалась от этих двух неблагодарных. Я умыла руки и отряхнула пепел со своих стоп. Я бы даже не завязала им шнурки, окажись они без рук. Я не стану им помогать.
Руперт едва сдерживал улыбку.