Сайрус вытянулся вперед, подняв брови.
— Хочешь сказать, Америку открыл парень по имени Брендон?
Нолан взвыл.
— Это все, что тебе удалось услышать? Нет. Здесь существовали целые цивилизации еще задолго до появления Брендона с шестнадцатью последователями.
Нолан развернулся на стуле, оперся локтями о стол и начал наблюдать за суетой на кухне. Его пальцы стали заметно подрагивать, и он сжал их в кулаки.
— Конечно, для многих здешних людей великие загадки мира так же привычны, как послеобеденный сон. Происхождение первой из пирамид, исчезновение луны, огненные глаза Левиафана, приворот инкуба — они относятся к этим вещам так же, как ты к пилигримам, бабочкам и бейсболу. Они всегда знали о них. Их родители, прародители и всяческие одноглазые дядья развешаны по всем стенам. — И тут он криво улыбнулся. — Прямо как ваши.
В кухне раздался пронзительный свист. Бен Стерлинг резко обернулся от своего очага. Кухонная дверь открылась от пинка, и в нее влетел, нервно раздувая ноздри над своими гадкими усиками, Сесил Родес.
Нолан вскочил со стула.
— Оставьте еду. Стойте прямо. Не убегайте. Держитесь позади меня.
Сайрус и Антигона безропотно последовали за Ноланом, окольными путями отступавшим через толпу поваров. Родес шел вслед за Стерлингом в противоположную сторону, время от времени вертя головой и оглядываясь.
Нолан подошел к стене, поднял решетку и оглянулся. Антигона проскользнула наружу. За ней Сайрус. Нолан выбрался последним и опустил решетку.
— Не отставайте. Нам надо торопиться.
— Почему? — удивилась Антигона.
— Потому что пока Сесил Родес отравляет своим присутствием одно место, ни в каком другом он вас точно не поймает. Ведь Ученикам нельзя находиться в госпитале. Сейчас вы сможете увидеться с Горацием.
В длинном и просторном туннеле стало тесно от шума. Повсюду через дюжины декоративных решеток с коваными цветами врывались снопы золотого света. Столовая просто ломилась от серебра, болтовни и смеха.
Сайрус выглянул в первую же решетку. Зал был разбит на секции передвижными ширмами на колесах с большими гобеленами. Он заметил смокинги и официантов. Потом человека в парашютном костюме, заляпанном машинным маслом. Успел увидеть, как Диана Бун кидается булочками в какого-то сопляка за соседним столом, наверное, очередного кузена.
— Вверх, — отвлек его от наблюдений голос Нолана. — Сайрус, идем. Залезай.
Выпрямившись, Сайрус огляделся в поисках сестры и Нолана. Он остался в туннеле совершенно один, но в лучах света была заметна беззвучно осыпающаяся пыль.
Из стены торчали металлические ступени. Он не мог увидеть ничего сверху, но слышал дыхание и изредка поскрипывание и лязг металла.
Он начал забираться наверх.
На высоте трех метров он в первый раз чихнул. На высоте шести метров он попытался втянуть голову и задержать дыхание. На девяти был готов биться головой о пятки Антигоны и изо всех сил цеплялся за лестницу, пытаясь побороть приступ чиханья.
— Тише, Рус-Рус, — шепнула она. — Спокойно, мальчик. Нолан велел ждать здесь. Он что-то проверяет.
Сайрус снова чихнул и слетел одной ногой с лестницы.
— Сайрус, — сказала Антигона. — Просто постарайся удержаться, хорошо?
Он резко выдохнул и запачкал рукав футболки. У него из глаз текло ручьем.
— Тогда сама попробуй повиси тут. Это же просто вулкан из пыли. Душ из пыли. Нет. Знаешь, что это, Тигс? Это будто лезть следом за неуклюжей сестрой по узенькой шахте, забитой пылью, пока твоя сестра карабкается сверху и стряхивает ее всю тебе прямо в нос. Вот я о чем.
Он оглушительно чихнул и громко откашлялся. Затем свесился с лестницы и плюнул у себя между ног прямо в светящийся прямоугольничек далеко внизу.
— Ты что, сейчас плюнул? — возмутилась Антигона. — С каких пор ты стал харкать?
— У меня в носу все сопли застыли, — пожаловался Сайрус. — И мне кажется, в каждом из моих легких сантиметровый налет грязи.
— Ладно, лезьте сюда, — шепнул Нолан. — Сайрус, я тебя слышал через две комнаты. И если тебя слышал я, то могли услышать и любые другие люди, стоящие возле вентиляции во всем крыле.
— Если ты меня слышал, — Сайрус шмыгнул носом, — тогда ты знаешь, чем именно я занимался.
Он полез вверх за Антигоной. Наверху Нолан вытянул его за запястья прямо в другой горизонтальный туннель.
Тяжело сопя, Сайрус схватил сестру.
— Можно одолжить твою футболку? Мне надо высморкаться.
Антигона оттолкнула его руку, и они поспешили за Ноланом. Тот стоял у темной решетки в потолке. Мелкие, словно булавочные головки, пятнышки света созвездиями усыпали его голову. Поднявшись на хрупкую колченогую табуретку, Нолан толкнул решетку вверх.
Решетка отодвинулась, и в люк хлынул яркий белый свет, а также запах чистящего средства с лимоном. Нолан закрепил крышку люка и отступил назад.
— Лезь наверх, — сказал он Антигоне, — я тебя подсажу.
Антигона шагнула на табуретку, а затем на сложенные лодочкой ладони Нолана. Она подпрыгнула, он подтолкнул, и она пролезла в отверстие вверху.
Сайрус подпрыгнул и, извиваясь, как гусеница, полез следом. После толчка снизу он налег грудью на край люка, Антигона схватила его за футболку и вытащила из дыры.
Сайрус перекатился на спину.
— Я бы и сам смог это сделать, — сказал он. — И тогда выглядел бы куда более ловко.
Антигона ухмыльнулась.
— Это так на тебя похоже, мистер Ловкость. Давай вставай.
Сайрус огляделся, лежа на спине. Они находились в каком-то зале. Стены были сложены из белого камня, пол покрыт замысловатым узором из белых плиток, и матовые лампы на потолке светили оранжевым. По обе стороны расходились белые двери с непрозрачными стеклами и черными номерами. Сайрус сел на полу. Вокруг слышались голоса.
— Нолан, — позвал он. — Ты идешь?
Нолан выглянул из люка.
— Нет. Я подожду здесь. Удачи. — И он задвинул за собой решетку.
Антигона взяла Сайруса за руку и подняла с пола.
— Откуда начнем? — шепнул он.
Сестра шагнула к ближайшей двери, со скрипом распахнула ее и заглянула внутрь.
— Никого. Ты делай то же самое с другой стороны, и вместе мы быстро управимся.
Сайрус оглянулся вокруг.
— Не уверен, что это хорошая идея. У нас могут быть проблемы.
— А тебе не все равно?
Сайрус пожал плечами.
— Наверное, да. Что они могут нам сделать?
Он открыл первую попавшуюся дверь и просунул голову в комнату. Она оказалось маленькой и, что совсем неудивительно, белой. На кровати лежал мальчик со сломанной ногой, подвешенной к потолку, и уплетал лапшу с говядиной с подноса. Он поднял голову на звук открывшейся двери.