— Абсолютно, сэр, — вежливо кивнул Стив.
— Ну что ж, — довольно улыбнулся Бишоп, — думаю, это… поручение больше соответствует вашему темпераменту.
Слушайте внимательно: сегодня ночью мы организуем ваш побег. Вы покинете Новый Орлеан в плоскодонке. О деталях поговорим после завтрака. Через два месяца встретимся в Лос-Анджелесе.
Стив отдал честь и повернулся, чтобы уйти, но за спиной вновь раздался голос Бишопа:
— Кстати, капитан Морган, не забудьте, когда будете бежать: пули у солдат настоящие. Постарайтесь быть осторожнее.
Четыре прошедших года, несомненно, принесли немало перемен. Пьер Дюмон, обедавший с друзьями у «Максима», меланхолично отметил этот факт.
— Он все еще страдает по своей крошке-кузине, — вмешался Жан-Жак Анрио, подмигивая виконту де ла Риву.
— Хоть она и упряма, все равно мне ее не хватает, — признался Пьер.
— Да! Еще бы, — рассмеялся Рене дю Гар.
— Лицо куртизанки, тело женщины — ты, кажется, так утверждал четыре года назад.
— Да, это было верно… тогда. И кроме того, я говорил, что она совсем ребенок, но с тех пор Джинни стала слишком умна, даже для меня.
— И бессердечна, — полунасмешливо вставил виконт, взглянув на покрасневшего друга. — Не стоит расстраиваться, старик. Сам знаешь, я честно предложил ей руку, а она отказала! Заявила, что только практиковала на мне искусство флирта, якобы кто-то предостерег, что она становится «синим чулком» и ни один мужчина на нее не взглянет.
— Виновен, — признался Пьер. — Боялся, что успех и поклонники испортят Джинни. Но… она на меня не захотела смотреть, хотя я знал: ни к чему это не приведет, ведь мы кузены.
— Ну да, ты влюбился, а она обвела тебя вокруг пальца, — ехидно сообщил Рене. — Помнишь, как она затащила тебя в отдельный кабинет ресторана только для того, чтобы поиграть в даму полусвета.
— Господи! — взорвался Пьер. — Зачем напоминать об, этом?! Хорошо еще, родители ни о чем не узнали!
— Ты никогда не рассказывал об этом, — нахмурился виконт. — Черт… Я хотел бы, чтобы она не была твоей кузиной, Пьер.
— Какое эта теперь имеет значение? — вмешался Жан-Жак. — Она уехала из Франции, возможно, выйдет за грубого дикаря американца и народит ему кучу детишек! Где она живет?
— В каком-то Богом забытом месте, Калифорнии, кажется. Там полно индейцев и никакой цивилизации.
— Ах да, по каждому поводу — драка на пистолетах, и все носят оружие…
Началось оживленное обсуждение трудностей жизни в Америке. Только Пьер угрюмо молчал. Почему они заговорили о Вирджинии? Дьявол их побери, де ла Рив сказал правду — если бы только она не была его кузиной! Где сейчас Джинни, что делает? Бедная милая Вирджиния, каково ей приходится в этой дикой стране? Может, она уже жалеет, что покинула Францию… и его.
Пьер был бы крайне поражен, узнав, что кузина в этот самый момент действительно думает о нем с симпатией и с чем-то вроде ностальгии.
Джинни лежала в постели, настоящей постели, впервые за много дней утомительного путешествия. Со времени прибытия в Америку она постоянно находилась в пути и сейчас была измучена, перевозбуждена и не могла уснуть. Даже с закрытыми глазами она ощущала покачивание экипажа. Правда, в нем удобнее, чем на корабле, доставившем ее из Франции, и в этих грязных, измазанных сажей поездах, в которых она добиралась из Нью-Йорка до Луизианы.
Перед глазами всплыло лицо Пьера. Бедняжка, он выглядел таким несчастным!
— Я буду часто писать тебе, — пообещала она, но Пьер только упрямо качал головой:
— Не будешь. Ты, дорогая кузина, легкомысленная девчонка. Найдешь десяток поклонников и забудешь обо мне еще на полпути в Америку.
— Но это совсем другое! Ведь ты мой кузен и хорошо знаешь меня, — смеясь, возразила Джинни. — О Пьер, я ведь никогда не стремилась очаровать тебя. Ты притворялся… потому что я нравлюсь твоим друзьям… Вспомни, ты всегда считал меня надоедливой девчонкой и «синим чулком», к тому же сам это мне говорил! Кроме того, я всю жизнь тебе исповедовалась! С кем еще мне поговорить?
Но несмотря на шутливый тон, Джинни помнила, что с детства была влюблена в Пьера. Сколько всего случилось с тех пор!
Заложив руки за голову, Джинни думала о стране, в которой очутилась. Здесь все такое новое, интересное… а когда она встретила отца и мачеху, все сомнения и страхи исчезли!
Отец, похоже, был искренне рад видеть ее после долгой разлуки. А Соня, его жена, оказалась поразительно молодой, миниатюрной блондинкой, милой и дружелюбной. Невозможно было не полюбить ее.
— Зови меня Соней, — прошептала она, после того как Джинни в третий раз обратилась к ней «мадам». А отец только снисходительно улыбнулся. Он любил дочь, явно гордился ею и доверял. Разве он не рассказал Джинни все, чтобы показать, что полностью принял ее?
Девушка улыбнулась в темноте. Именно планы и замыслы отца делали жизнь столь волнующей.
Как-то на балу в Вашингтоне Джинни подслушала разговор незнакомцев, называвших ее отца честолюбивым оппортунистом. Но вместо того чтобы рассердиться, почувствовала гордость за отца, поняв, что эти люди просто завидуют его богатству и могуществу. Брендон был из тех, кто добивается всего, чего захочет, и Джинни восхищалась отцом, как, впрочем, и Соня. И подумать только, он взял на себя труд все объяснить ей.
— Я хочу создать свою «империю», Вирджиния. Другие этого достигли. Сейчас самое время, поскольку у многих людей не осталось цели в жизни после того, как закончилась война. Можно приобретать огромные территории за бесценок.
«Ну что ж, — думала Джинни, — почему бы нет? Почему отец не должен заниматься тем, чем занимаются другие люди?»
Императором Мексики стал Максимилиан при пособничестве французской армии, и Джинни была счастлива узнать, что отец поддерживает с французами дружеские отношения. С Мексикой граничили штаты Техас и Калифорния, но между ними простирались огромные территории Аризоны и Нью-Мексико. Кто знает, чего можно будет достичь с помощью французов-союзников и, конечно, Максимилиана?! Поистине сильный человек может всего добиться.
Примером тому служит Наполеон. Вирджиния была не только взволнована, но и польщена тем, что ей доверяется играть, пусть хоть и небольшую, роль в планах отца.
Сейчас Джинни Брендон находилась в Сан-Антонио, штат Техас, очень старом городе, выстроенном, как объяснял отец, еще испанцами и завоеванном позже жителями Техаса. Это был город контрастов — древние кирпичные и каменные здания соседствовали с наспех воздвигнутыми деревянными постройками. Рядом с красивыми отелями и особняками стояли дешевые салуны и игорные заведения. Богатый город, полный веселья, возбуждения… и опасности, где по улицам бродили индейцы, бандиты, забияки, игроки, дезертиры. Но конечно, все это мало касалось Джинни и Сони — ведь Уильям Брендон, их защитник, уже нанял нескольких человек для охраны.