Book.

— Происшествие это, к несчастью, настолько укрепило мою веру в надежность динозавров-спасателей, что я стал совершать еще более безумные поступки. Заплывал в бочке в самый центр Вотанова водоворота, прыгал с воздушного шара в кратер действующего вулкана. Теперь я уже ничего не боялся. И все заканчивалось действительно хорошо: в последнюю секунду появлялась одна из гигантских птиц.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день я не узнал о торнадо. Как видишь, теперь я здесь. Никто не пришел мне на помощь даже в самую последнюю секунду.

Еще бы! Не можем же мы поспевать всегда и везде!

У каждого в городе было какое-нибудь хобби, по большей части связанное с предметами, залетавшими снаружи в центр торнадо. Однажды туда засосало целую библиотеку, и с тех пор один из стариков по имени Гноте Беем Яффуз занимался тем, что разгребал кучи книг, расставлял их по полкам, заносил в каталог и выдавал на руки читателям. Иные специализировались на коллекционировании шелковых подушек, дверных замков или зонтов от солнца. Все только и делали, что чем-то менялись, стараясь при этом выторговать для себя более выгодные условия. Поэтому самым большим общественным событием города была проводимая регулярно ярмарка, во время которой каждый мог выложить у дверей своего домика ненужное барахло, чтобы, совершив удачный обмен, получить что-нибудь ценное для своей коллекции

Сокровища. Правда «барахло» тут слово, пожалуй, не совсем уместное и даже кощунственное, поскольку на обмен предлагались иногда даже очень и очень дорогие вещи. Например, огромные сверкающие бриллианты размером с бильярдный шар, золотые украшения, ларцы, полные серебряных монет и жемчужных ожерелий, резные гребни из слоновой кости, платиновые ложечки для обуви, посуда из небьющегося горного хрусталя, пепельницы из вулканического стекла, шкатулки с золотым песком, кубки, доверху наполненные золотыми монетами, искусно выполненные из всевозможных драгоценных металлов кольца и браслеты, целые сундуки, набитые рубинами и изумрудами, скипетры и короны, столовые приборы, усыпанные бриллиантами, а также инкрустированная посуда из спрессованной под давлением метеоритной пыли.

Все это накопилось за долгие годы в центре торнадо. Но здесь, внутри, именно эти предметы роскоши пользовались наименьшим спросом, по сравнению, например, с парой свежих яиц или рулоном мягкой туалетной бумаги, которые считались поистине бесценными. От золота, денег и бриллиантов в торнадо было немного прока.

И все же я начал коллекционировать именно их. Я наменял на ярмарке и натаскал к себе в дом груды старинных монет, бриллиантовых диадем, золотых корон, роскошных кубков и столового серебра, у стен один на другом стояли сундуки, набитые золотом, а под кроватью лежали мешки с жемчугом и драгоценными камнями. Спустя две недели моя комнатенка выглядела как сокровищница из сказок «Тысячи и одной ночи». Я разоделся в пух и прах, то есть в парчу и бархат, с самого утра таскал на голове тяжеленную золотую корону и, обвешавшись всевозможными драгоценностями, то и дело гордо прохаживался туда-сюда у дверей своего домика. Я шнырял по ярмарке, выискивая все новые и новые богатства: рулоны китайского шелка, золотые вазы, платиновые кубки, мешки золота, серебряные ведерки, наполненные необработанными алмазами, — и все мне казалось мало.

В домике было уже не развернуться, во сне меня то и дело больно жалили острые зубья королевских корон, которые с целью экономии пространства пришлось разместить на кровати у стены. Мне с трудом удавалось протиснуться среди всей этой роскоши, которая постепенно заполнила каждый свободный уголок, ноги по колено утопали в жемчугах и бриллиантах, толстым слоем лежавших на полу, и мне приходилось тратить уйму времени, перелезая через груды набитых до отказа сундуков, только чтобы добраться от стола до кровати.

Наряду со всем этим шиком мне постепенно начало не хватать кофе, сахара, геркулесовой каши и меда — одним словом, всех тех повседневных радостей, к которым я так привык и которые теперь почти полностью раздал в обмен на сокровища. Я голодал, питался одной лишь водой и теми отходами, что находил на помойке.

Как-то раз утром меня навестил Балдуан. Войдя в дом, он сразу же скорчил озабоченную гримасу. Давно свыкнувшись с его назидательным тоном, я не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Угощение состояло из картофельного чая, напитка из поджаренной картофельной кожуры, который я изобрел, чтобы как-то пережить нехватку кофе. Еду также заменяли картофельные очистки. На мне была мантия из горностая, украшенная рубиновыми пуговицами; я надел свою любимую корону и, перебравшись через сундуки, сел за стол напротив Балдуина.

— О тебе много судачат в торнадо, — сказал он, сделав глоток мутного напитка и брезгливо отставив в сторону усыпанную изумрудами золотую чашку.

— Да? И что же обо мне говорят? — поинтересовался я, сдвигая на край стола мешки с драгоценностями, которые были свалены посередине и мешали мне смотреть в лицо Балдуану. Хотя и так было ясно, что все просто-напросто завидуют моему богатству.

— Что говорят? Да всё то же. С утра до вечера только и делают, что говорят о тебе. Они все над тобой смеются.

Что?! Наверное, я ослышался. Просто в уши попала золотая пыль. Ведь за это время я стал самым богатым жителем торнадо. Я владел даже золотом натифтофов и контролировал основной платиновый запас торнадо. Что тут смешного?

— Ну, взгляни на себя, — продолжал Балдуан с состраданием в голосе. — На кого ты похож? Клоун, да и только. Посмотри вокруг. Зачем тебе все это? Ты набил мешки бриллиантами, а не можешь угостить меня чашкой приличного кофе! Ты купаешься в золоте, а питаешься на помойке! Неужели ты так ничего и не понял? Ты останешься здесь, с нами, навсегда, до конца своих дней. Обратной дороги нет! Все барахло, которое ты тут набрал, останется вместе с тобой. А здесь оно никому не нужно. Неужели ты так до сих пор и не понял, что все мы тут пленники, нам никогда не вырваться из этой тюрьмы.

Балдуан встал и начал с трудом пробираться к выходу, по пути зацепился за острие золоченой сабли и проделал в плаще здоровенную дырку. Это окончательно вывело его из себя. В дверях он остановился, еще раз повернулся ко мне и грустно вздохнул:

— Тебе уже почти сто лет — не пора ли повзрослеть?! Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше. И, я тебя умоляю, выброси весь этот хлам!

С этими словами он развернулся на каблуках и зашагал вниз по лестнице, в кофейню, чтобы продолжить сплетничать обо мне со стариками.

Прозрение. А я остался сидеть за столом, понурив голову в роскошной короне. Балдуан, конечно, прав, но не во всем. Я знаю, конечно знаю, что от сокровищ в торнадо немного проку, но собираю их только потому, что надеюсь рано или поздно выбраться на свободу. Просто со временем конечная цель, а именно — побег, как-то притерлась и отодвинулась на второй план. Вот с этим-то и нужно было бороться.