– Куплю!
– Прощай, дружок!
– Не попадайся!..
Последняя пара разбежалась, «горевший» стремглав пустился за девкой и скоро догнал ее – признаться, она не очень спешила. Новая чета встала в голову столбца, случившийся одиноким занял свое место…
И тут молодой барин не утерпел. Он спрыгнул с коня, подвел его к «горевшему» и, передавая узду, приказал:
– Погуляй и сведи на конюшню. Теперь я гореть буду!
Все оживились, засмеялись, ожидая забавы.
Последней парой стояли Настя и Дунька, парней на всех девушек не хватило.
– Ой, – задохнулась от страха Дунька. – Пропали…
– Ништо, – Настя подобралась вся, как кошка, – меня ему не догнать…
– Гори, гори ясно! – закричал барин громко, не хуже деревенских. – Чтобы не погасло!
Голос его не терялся даже в хоре.
– Погляди на небо,
там птички летят,
колокольчики звенят!
– Раз, два, три – огонь, гори! – выкрикнул Алексей Берестов и сорвался пулей с места.
Настя и Дунька порскнули в разные стороны. Дунька заметалась, заверещала, обмерла – и встала, как столб, закрыв глаза. Но барин как ветер промчался мимо, устремившись за бойкой Настей. Только мимоходом коснулся Дуньки рукой.
– Ишь, какая! Ужо я тебя! – раззадорившись, кричал он Насте.
Та бегала кругами, ловко увертываясь среди деревьев.
Парни и девки не оставались безучастными.
– Шибче, барин! – подбадривали ребята. – За косу ее хватай!..
– Лети, Настена!.. Лети, касатка!.. Не поддавайся!..
За чайным столом, забыв чинность, все поднялись и с интересом следили за игрой.
– Бешеный какой… – охнула Ненила.
– Сроду такого не видывала, – подивилась Анисья Егоровна, – чтобы барину – и в горелки с дворовыми бегать…
– Они у нас – чистый огонь-с, – с одобрением сказал Иван Семенович.
Алексей наконец догнал Настю и с ходу, поворотив ее лицом к себе, крепко поцеловал в губы.
– Ох! – только и успела охнуть она, как барин тут же припечатал ей второй поцелуй.
– Вот охальник… – потрясенно прошептала Ненила, опускаясь на скамью.
Все остальные – и молодежь, и пожилые – были довольны победой барина и кликами выражали свое одобрение. Иван Семенович ударил плясовую.
– …Ты откуда такая взялась? – запыхавшись, спрашивал Алексей, держа Настю за руку и ведя ее в голову столбца. – Я тебя не знаю…
– Прилучинская я. Григория Ивановича Муромского, соседа вашего…
– Этого сумасшедшего англомана?
– Как-как? – не поняла Настя. – И вовсе он не сумасшедший. Он хороший. А дочка у него – загляденье.
– Ну да! Знаю я здешних барышень. У них одни книжки в голове. Жеманницы. Слова попросту не скажут. Не то, что ты!
Они встали на свое место впереди всех. Перед ними стояла Дунька, надув губы и с глазами, полными слез.
– Ну, что ты? – с улыбкой спросил Берестов. – Начинай!
Дунька помотала головой и указала пальцем на Настю.
– Ей гореть… Барин меня первую догнал.
Алексей оторопел, изумленно оглядел Дуньку.
– Ах, тебя первую?! – он рассмеялся. – Ну, так получай награду!
Он крепко обнял Дуню и наградил ее поцелуем в губы.
Спускались летние сумерки над Прилучиным, из раскрытых окон барского дома доносились звуки фортепиано. Это играла мисс Жаксон.
В глубине парка, в конце отдаленной аллеи, Лиза с нетерпением ожидала возвращения Насти.
Вот послышались шаги, Настя быстро вышла на аллею и ойкнула, едва не столкнувшись с барышней.
– Наконец-то, – выдохнула Лиза, схватила Настю за руку и усадила на ближайшую скамью. – Рассказывай…
– Ну, Лизавета Григорьевна, – сказала Настя, переведя дух, – видела я молодого Берестова!.. Нагляделась довольно – целый день были вместе…
– Расскажи, расскажи по порядку!
– Извольте-с… – Настя посидела еще немного, успокаивая дыхание, и начала: – Вот пошли мы, как вы разрешили, на именины поваровой жены в Тугилово – я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…
– Хорошо, знаю! – Лиза в нетерпении дернула Настю за рукав. – Ну, потом?
– Позвольте-с, расскажу все по порядку… Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…
– Ну! А Берестов?
– Погодите-с, – Настя превосходно замечала возбуждение барышни, но, шутя, играла с нею, как кошка с мышью. – Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле нее… А дочери и надулись, да мне наплевать на них!..
– Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями! – Лиза вскочила со скамьи. – Мочи нет слушать!
Она сделала вид, что ей вовсе уже не интересен Настин рассказ, и решительно направилась к дому.
– Да как же вы нетерпеливы! – Настя поспешила за ней.
Возле ограды барышня замедлила шаг, и Настя продолжила рассказ:
– Ну вот, вышли мы из-за стола… А сидели мы часа три, и обед был славный…
– Настя!
– Вот вышли мы из-за стола и перешли в сад чай пить, а молодые стали играть в горелки, и мы с Дунькой тоже. И как только пришел наш черед бежать – тут молодой барин и явился! Прискакал на коне, как гусар!..
Лиза остановилась, как споткнулась.
– Ну, что ж? Правда ли, что он так хорош собой?
– Удивительно хорош! – Настя показала, каков был барин на коне. – Красавец, можно сказать: стройный, румянец во всю щеку – и усы… Премиленькие такие усики!
Лиза как будто и не слышала про усы, пошла далее.
– А я так думала, что лицо у него бледное… – разочарованно промолвила она. – Что же, каков он тебе показался? Печален, задумчив?..
– Что вы! Долой с коня – и ну с нами в горелки бегать!
– С вами в горелки бегать?! Невозможно!
– Очень возможно! Да что еще выдумал: поймает – и ну целовать! – И припомнила: – А усики-то щекочутся…
Тут уж Лиза встала как вкопанная, всплеснула руками и уставилась на Настю пристально. Помолчала и сказала:
– Воля твоя, Настя, ты врешь.
– Воля ваша, барышня, не вру, – Настя тоже не отводила глаз. – Я насилу от него отделалась. Целый день с нами так и провозился…
Лиза круто отвернулась от Насти и быстро пошла прочь, вскричав на ходу:
– Да как же говорят, что он влюблен и ни на кого не смотрит?!..