— Нет, — покачала головой Тесс. — Нет, вы не понимаете. Я получила самое обычное воспитание, я ничем не отличалась от тысяч и тысяч других американских девушек. Тетя Генриетта… Она была самой практичной женщиной в мире. Она ведь тоже знала бы. Не могла не знать о таких вещах. Она была младшей сестрой матери. Они вместе приплыли в Америку из Лондона.
— Люди часто хранят тайны, Тесс, намного чаще, чем нам бы того хотелось. И далеко не всегда они рассказывают обо всем даже тем, кого любят всем сердцем. — Шарлотта провела пальцами по обложке «Кодекса», украшенной рельефным рисунком. — И ты должна признать, что в этом есть определенный смысл.
— Смысл? Нет в этом никакого смысла!
— Тесс… — вздохнула Шарлотта. — Мы не знаем, откуда взялись твои способности. Но если один из твоих родителей был связан с волшебным миром, то это как-то могло повлиять на вашу дальнейшую жизнь. Возможно, твой отец был членом «Клуба Преисподняя». Иначе откуда де Куинси мог бы узнать о тебе?
— Честно говоря, я уже думала о чем-то подобном, — неохотно призналась Тесс. — Только… Когда стали происходить все эти ужасы, мне даже иногда казалось, будто это лишь сон. Прежде моя жизнь была реальна, а это — ужасный кошмар. Я верила: для того чтобы вернуться к прежней, нормальной жизни, достаточно только найти Ната. — Она посмотрела прямо на Шарлотту. — Но теперь я задаюсь вопросом: может быть, сон — это моя прежняя жизнь, реальность — это то, что происходит сейчас? Если мои родители знали о «Клубе Преисподняя»… Если они были частью мира теней… Тогда мне некуда возвращаться.
Шарлотта внимательно посмотрела на Тесс:
— Ты не думала, откуда у Софи этот ужасный шрам?
Озадаченная столь резкой сменой темы, Тесс только и смогла, что пробормотать:
— Я… Я задавалась этим вопросом, но я… не люблю спрашивать.
— Пусть так, — вздохнула Шарлотта, и голос ее звучал спокойно, даже равнодушно. — Когда я впервые увидела Софи, она сидела на ступеньках крыльца, грязная, с кровавой тряпкой, прижатой к щеке. Она увидела меня, когда я прошла мимо, хотя я была зачарована. Это и привлекло к ней мое внимание. Оказалось, что у Софи, так же как у Томаса и Агаты, есть особый дар — она обладает Зрением. Я предложила ей деньги, но она не взяла их. Тогда я попросила ее проводить меня до чайного магазина, и по дороге она рассказала мне свою историю. Она работала горничной в прекрасном доме, стоящем в Лесу святого Иоанна [68] . Конечно, там могли работать горничными только очень красивые девушки, а Софи, безусловно, была красива. Вначале ее красота помогла ей, а потом чуть не уничтожила. Сын хозяина дома попытался совратить ее, но на все его домогательства она отвечала решительным отказом. И вот в один ужасный день, разозлившись на неуступчивую горничную, он схватил нож и ударил ее по лицу, сказав, что если она такая капризная, то оставаться ей одной до конца жизни. Он решил: если сам не может получить Софи, то и никто другой не сможет.
— Как ужасно, — прошептала Тесс.
— Она бросилась за помощью к хозяйке, матери юноши, но он заявил, что Софи все лжет. Сказал, что это она пыталась совратить его, между ними произошла стычка и он, защищаясь, нечаянно схватился за нож. Конечно, хозяева поверили своему сыну и выставили Софи на улицу. К тому времени как я нашла ее, щека уже воспалилась от инфекции. Я привела ее сюда, и о ней позаботились тихие братья. Они вылечили воспаление, спасли ей жизнь, но не смогли убрать шрам с лица.
Тесс, сострадавшая Софи всем сердцем, машинально прижала руки к лицу:
— Бедная девушка…
Шарлотта склонила голову набок и пристально посмотрела на Тесс. И во взгляде ее была такая сила, что Тесс показалось, будто она превратилась в крошечную птичку, а Шарлотта — в огромного мощного зверя.
— У Софи есть дар, — продолжала Шарлотта. — Она может видеть то, что другие не видят. В своей прежней жизни она часто задавалась вопросом: не сошла ли она с ума? Теперь она знает, что не безумна, просто отличается от большинства. В том мире она была лишь горничной, которая, вероятно, потеряла бы место сразу же, как только начала бы увядать ее красота. Теперь же она принадлежит к нашему братству, она приносит пользу по мере сил, и ей больше нечего бояться. — Шарлотта подалась вперед. — Оглянись, посмотри на жизнь, которую ты вела, Тесс. Ты и твоя тетя были очень бедны, если не ошибаюсь. Если бы ты не отправилась в Лондон, что бы ты делала после смерти тети? Чем бы занималась? Повторила бы историю Софи? — Шарлотта покачала головой. — У тебя невероятно редкий дар. Ты не должна ни у кого ничего просить. Ты не должна ни от кого зависеть. Ты свободна, и свобода — твой самый главный дар.
— Из-за этой самой способности меня мучили, практически держали в тюрьме. Трудно теперь думать о ней как о даре.
Шарлотта вновь покачала головой:
— Однажды Софи сказала мне, что довольна тем, как все сложилось. Она понимает, что рано или поздно встретит человека, который полюбит именно ее, а не прельстится хорошенькой мордашкой. Подумай над этим, Тесс. Сила в том, кто ты есть. Кто бы ни любил тебя, ты сама тоже должна себя любить. И только если тебе удастся полюбить себя, тогда и другие полюбят тебя, причем такой, какая ты есть.
Тесс взяла «Кодекс» и прижала его к груди, словно пытаясь защититься от чего-то неведомого.
— Так значит, я была права. То, что происходит сейчас, реально, а моя прежняя жизнь была лишь сном..
— Точно. — Шарлотта ласково погладила Тесс по плечу.
Тесс так давно никто не жалел, так давно не проявлял к ней участия, что на глаза ее невольно навернулись слезы. Как же она была одинока, как же скучала по маме и папе, по тете Генриетте… Как же ей все это время не хватало простого человеческого тепла.
Шарлотта улыбнулась:
— А теперь пришло время проснуться.
На сердце жернов,
лицо как кремень.
Обман и подлость —
Все смерть измерит.
Мы пыль и пепел… [69]
Альфред, лорд Теннисон «Мод»
— Попробуй снова, — предложил Уилл. — Просто пройдись из одного угла комнаты в другой. Мы скажем, если ты будешь выглядеть убедительно.
Тесс вздохнула. Ее голова пульсировала от боли, перед глазами все плыло. Как же тяжело учиться быть другим человеком, даже если леди Белкурт и не совсем человек.
Прошло уже два дня после визита баронессы, и Тесс все это время пыталась стать хоть немного похожей на элегантную красавицу, однако все ее усилия были тщетны. К тому же, каждый раз меняя свой облик и превращаясь в Камиллу, она чувствовала, что не может стать ею до конца. Каждый раз в голове ее будто вставала невидимая преграда, которую она пока не могла преодолеть и начать мыслить как вампир, а не как живой человек из плоти и крови. Неудивительно, что она пока никак не могла уловить особенности манеры поведения баронессы. Из-за этого ей трудно было понять, как именно следует ходить, как говорить и какое выражение сохранять на лице, чтобы обмануть де Куинси, который, без сомнения, очень хорошо знал Камиллу. А вот она, Тесс, старого вампира совершенно не знала и понятия не имела, чего от него ожидать. И каков характер их отношений с Камиллой? Как он ведет себя с ней? Пока что у нее были только вопросы и ни одного ответа.