Некоторое время кончик ветки едва заметно трепетал, а затем трепет сменился поразительными метаморфозами. На ветке стала набухать почка. Когда почка достигла размера теннисного мячика, по ней пробежала трещинка. Раздался тихий щелчок – и на свет появился крошечный, сморщенный серый листок, который тут же начал увеличиваться в размерах и распрямляться, как бабочка, выбравшаяся из кокона.

Достигнув сантиметров двадцати в диаметре, листок перестал увеличиваться, но стал стремительно менять цвет и форму – на нем появились вмятины и бугорки, которые стали складываться в подобие человеческого лица, а сам он из серого превратился в зеленый.

– Господи… – прошептал пораженный Ник.

На листке появилось рельефное изображение его собственного лица.

– Похоже, вы ему понравились, – пробормотал позади Денис.

Бойцов не ответил. Он смотрел на лист, а тот, между тем, снова пришел в движение. На месте «глаз» лоснящаяся кожица листа набухла веками, а затем веки открылись, и на Ника уставились два слепых зеленых глаза.

И тут деревья ожили! Все сразу, словно и впрямь получили приказ! На ветках стали набухать почки, тихая канонада щелчков наполнила воздух, из почек выбрались листья и стали быстро увеличиваться в размерах.

Не прошло и минуты, как вся роща зазеленела листьями, и с каждого листа на Ника глядело его собственное лицо.

Не в силах больше хранить неподвижность, Бойцов поднял руку и вытер со лба пот. Деревья никак на это не отреагировали.

– Это даже забавно, – сказал Ник, глядя на то, как сотни его собственных зеленых отражений трепещут на ветру.

Бойцов протянул руку к ближайшему трепещущему листку и машинально сорвал его с ветки. В ту же секунду тонкий, отчаянный крик резанул его по сердцу. Из ножки листка хлынула красная кровь, а зеленое, слепое лицо на листке исказила гримаса невыносимой боли. Ник вздрогнул от неожиданности и ужаса и выпустил кричащий листок из пальцев.

И в этот миг тысячеголосый крик ударил Ника и Дениса по барабанным перепонкам. Живые листья-лица прозрели и теперь смотрели на непрошеных гостей полными ужаса глазами, рты их были раскрыты в безумном крике.

– Да что же это?.. – простонал Ник, закрывая уши.

Продолжая кричать, листья стали вянуть и скручиваться, а спустя еще несколько секунд сотни ртов захлебнулись своим криком, хор безумных голосов оборвался, и листья осыпались на землю серой трухой.

– Боже… – прошептал Ник. – Если это игра, то она слишком жестока.

На его побелевшем лице выступили капли пота. Он еще немного постоял, а потом двинулся вперед, осторожно наступая на сухую пыль, оставшуюся от опавших листьев. Настроение у него было подавленное. Следовало признать, Клоака была мастером зримых метафор, но метафоры эти имели тоскливую и зловещую окраску.

Наконец, Ник и Денис миновали зону осыпавшейся листвы и вздохнули с облегченьем.

– Сколько нам еще идти? – спросил Бойцов.

– По Клоаке? – Денис посмотрел на экранчик наручного навигатора, прикинул что-то в уме и сказал: – Не больше километра.

– Если хочешь, можем вернуться назад, – внезапно предложил детектив.

Денис покачал головой:

– Слишком поздно. Возвращение в земных Клоаках всегда страшнее пути вперед.

3

Ник шагал по выщербленному тротуару, погрузившись в раздумья. Подумать было о чем. Хотя… размышления вряд ли чем-то могли ему помочь. Жизнь рушилась, вернее – она уже рухнула. А еще вернее: то, что Ник считал своей жизнью, никогда таковой не являлось.

Внезапно он посмотрел по сторонам, потом себе под ноги и хрипло окликнул:

– Денис!

– Что? – вскинул голову парень.

– Происходит что-то страшное. Или – забавное.

– О чем вы?

– О чем? – Ник напряженно усмехнулся. – Парень, мы с тобой идем в обратную сторону!

– Что значит в…

Стажер осекся. Только сейчас до него дошел смысл слов «в обратную». Они с Бойцовым действительно вышагивали спинами вперед, глядя вслед удалявшимся домам и деревьям.

Ник остановился и схватил Дениса за руку:

– Стой!

Стажер остановился.

– Сверься с навигатором. Как давно мы так шагаем?

Денис посмотрел на экранчик навигатора.

– Кажется, целый квартал, – дрогнувшим голосом ответил он.

Ник наморщил лоб.

– Что ж, самое время исправить ситуацию.

– Как именно?

Ник занес ногу, чтобы шагнуть вперед, но вдруг качнулся назад и сделал шаг в обратную сторону.

– Что за черт?.. – процедил он сквозь зубы.

Бойцов попробовал снова, но с тем же результатом. Сам того не желая, он шагал спиной вперед, с каждым шагом удаляясь от намеченной цели.

– Бред какой-то, – со злостью в голосе проговорил Бойцов. – Это что – ловушка?

– Это страшней, чем ловушка, – сказал Денис, повернувшись к Нику, но не решаясь двинуться с места. – Мы будем пятиться, пока не вернемся к границе Клоаки. А потом начнем все сначала.

– И сколько это будет продолжаться?

– Не знаю. Быть может… вечность.

Ник снова задумался.

– Мы можем попробовать повернуться к нашей цели спиной, – предложил он после паузы. – Но это чревато другой опасностью – мы не будем видеть, что нас ждет впереди, и легко можем угодить в новую ловушку.

– Более бредовую ситуацию и представить невозможно, – обливаясь потом, сказал Денис. – Но попробовать можно.

Оба – Ник и Денис – повернулись спинами к цели своего маршрута и снова сдвинулись с места.

– Чувствую себя ребенком, – сказал Денис. – Мы с братом в детстве любили ходить задом наперед. И даже ходили так наперегонки – до тех пор, пока брат не споткнулся о бордюр и не разбил себе голову.

– Веселое у тебя было детство, – сказал Ник, невольно пытаясь обернуться и оценить путь, которым они следовали. – Смотри! – Он вдруг ткнул пальцем в небо.

Денис задрал голову.

– Птицы? – удивленно проговорил он. – Откуда здесь птицы?

– Это не самое странное! Посмотри, как эти птицы летят!

Денис вгляделся внимательнее.

– О боже! Они летят задом наперед?

– Верно! Так же, как мы с тобой!

Стажер невесело усмехнулся:

– Что ж, у Клоаки определенно есть чувство юмора. Только юмор этот какой-то черный.

Оба опустили взгляды и вдруг обнаружили, что идут так, как положено идти, и больше не пятятся по тротуару. Денис вытер рукавом куртки потный лоб.