Когда настоятельница проходила мимо, Лили отвернулась: она страшилась взглянуть в лицо этой женщине Лили вспомнила последние слова Уэбба. Он сказал: «Если что-нибудь случится, постарайся выбраться отсюда».
Она посмотрела на дверь. У двери стоял все тот же широкоплечий охранник.
Побег исключается.
— Итак, гражданка, — обратился судья к настоятельнице, занявшей свидетельское место. — Вы заявляете, что у вас есть сведения по этому делу?
— Да, сын мой.
Лили по-прежнему боялась взглянуть в лицо этой женщине — ведь та тотчас ее разоблачила бы. Но что-то в голосе монахини привлекло ее внимание. Возможно — легкий акцент. А может быть, негромкий, но мелодичный голос. Очень знакомый голос…
В конце концов любопытство взяло верх — Лили посмотрела в лицо свидетельнице. И тут все страхи исчезли — арест ей не грозил.
Страхи исчезли, и теперь ее терзала жгучая ревность. Теперь она знала, почему Уэбб накануне покинул ее, знала, с кем он провел весь день.
Со своей бывшей любовницей.
Из-под черно-белого головного убора монашки на Лили смотрели ярко-голубые глаза Амелии, леди Марстон.
Офицер подбежал к скромному черному экипажу, стоявшему неподалеку от здания, где проводились слушания, и что-то сказал сидевшему в карете человеку. Тот велел кучеру трогаться.
— Объясните мне еще раз: почему я позволяю этой женщине завладеть состоянием де Шевену? — спросил Наполеон, скрестив на груди руки и откидываясь на спинку сиденья.
Жозеф Фуше улыбнулся:
— Потому что она поможет нам раскрыть тайны вероломного Анри де Шевену.
— Откуда такая уверенность?
— Я уже давно подозревал, что Анри де Шевену — изменник и шпион, но не знал, кто именно является его хозяином. Сейчас я это знаю. — Фуше кивнул на письмо, которое держал в руке, письмо это недавно перехватили его люди.
— Допустим, что вы правы. И все же я не могу допустить, чтобы самозванка завладела таким состоянием.
— Уверяю вас, деньги ее совершенно не интересуют. Она охотится за какими-то секретными документами. Мерзавец де Шевену не мог забрать их с собой в могилу. Но сегодня вечером я узнаю все об этом деле. И буду знать всех ее сообщников. Тогда мы сможем обвинить де Шевену в измене, и все имущество перейдет к нам на законных основаниях. Мы арестуем всех сообщников де Шевену, а также тех, кто лжесвидетельствовал на слушании. И это будет справедливо.
— А если вы ошибаетесь? — нахмурился Наполеон. Жозеф криво усмехнулся — иметь дело с Бонапартом становилось все труднее. Более того, он чувствовал, что первый консул ему уже не доверяет. Стало быть, надо сделать верный ход, чтобы вновь завоевать доверие Наполеона.
— Тогда все очень печально… Если наследница откажется сотрудничать с нами, с ней может произойти несчастный случай. И тогда все ее состояние отойдет к нам — опять-таки на законных основаниях.
— Вы все предусмотрели, — кивнул Наполеон. Он протянул руку и, откинув с окна шторку, какое-то время смотрел на проплывавшие мимо фасады домов. Потом сказал: — Прекрасно, Фуше. Мне хотелось бы, чтобы эти деньги пошли на благое дело.
Деньги де Шевену на «благое дело»? Фуше едва удержался от смеха. Эти нажитые преступным путем деньги мигом перекочуют в карман распутной Жозефины. Или до них доберутся алчные родственники Бонапарта.
Уязвленный недоверием Наполеона, Фуше, однако, промолчал. Как и его давний недруг Анри де Шевену, он знал, когда и с кем вступать в союз, — только потому и выжил.
И снова Фуше подумал о том, что скорее всего не станет служить Наполеону так долго, как тот хотел бы. Если этого несносного корсиканца все-таки свергнут, он будет служить другому режиму, а может, и совсем исчезнет.
А пока что… Через несколько часов он покончит с этим делом, откупорит бутылку хорошего вина и выпьет за будущее новой Франции.
После того как Амелия подтвердила, что перед ней действительно воспитанница, суду оставалось лишь объявить Аделаиду де Шевену законной наследницей Анри де Шевену.
Труссебуа торжествовал. То и дело поглядывая на Костаров, он улыбался им и, вероятно, считал себя блестящим солиситором.
Лили с величайшим трудом продолжала разыгрывать навязанный ей спектакль. Однако ей все же удалось прослезиться, когда она обнимала добрейшую настоятельницу.
Но теперь она знала: Уэбб поддерживает связь с Амелией. Значит, он лгал ей, утверждая, что у него нет никакой любовницы.
Он оказался лжецом.
Они вместе с Амелией вышли в коридор, и Лили видела, как Уэбб подошел к ней с улыбкой, взял ее за руку и поблагодарил за доброту и отзывчивость.
При этом Лили заметила, как вспыхнули глаза Амелии и как они с Уэббом обменялись многозначительными взглядами.
Как она могла оказаться такой наивной? Почему поверила Уэббу?
Теперь им с Уэббом уже ничего не угрожало, но Лили при мысли об этом не испытывала радости. Она сейчас хотела лишь одного: побыстрее найти дневники графа и вернуться в Лондон.
Тогда Уэбб Драйден уйдет из ее жизни, уйдет навсегда. А она закончит свои дела в Англии и вернется в Виргинию.
И тут она услышала, как Амелия вполголоса проговорила:
— Месье, не будете ли вы столь любезны, не проводит ли меня?
Лили не стала дожидаться ответа Уэбба. Резко повернувшись, она быстро зашагала по коридору. Лили задыхалась и стремилась побыстрее выбраться на свежий воздух.
— Аделаида! — закричала ей вслед Розали. — Подожди, моя дорогая. Мы должны обсудить наши планы на вечер.
Лили выбежала на улицу, но тут Уэбб догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе.
— В чем дело? — спросил он.
— Больше никогда ко мне не прикасайся! — закричала Лили, высвободив руку. — Ты слышишь меня? Никогда!
В этот момент к ним подошла Розали.
— О моя дорогая! — сказала она, глядя то на Уэбба, то на Лили. — У тебя был такой ужасный день, дорогая. Из-за всех этих хлопот — а мы готовились к празднованию Рождества — я совершенно не подумала о том, что ты, должно быть, выбилась из сил. Возможно, тебе лучше сейчас вернуться домой и полежать немного, а потом я заеду за тобой, и мы отправимся в оперу. Ты не против?
Лили сейчас хотелось только одного — оказаться как можно дальше от Уэбба. Поэтому она охотно приняла предложение Розали.
— Это было бы замечательно, тетя Розали.
Лили направилась к карете, но Уэбб снова ее догнал:
— Куда ты собралась?
— Домой.
— Прекрасно. Я провожу Мари-Терезу и примерно через час присоединюсь к тебе. — Наклонившись, он зашептал ей в ухо: — Пусть Селеста упакует все необходимое для нашего путешествия. Будь готова к отъезду. — Он улыбнулся ей: — Ты прекрасно держалась во время слушания. Амелия говорит, что ты и глазом не моргнула, когда ее ввели в зал. Я горжусь тобой.