Харам скептически осмотрел его жилище, но молодой эмир, перехватив его взгляд, лишь усмехнулся:
— Не волнуйся, я здесь надолго не задержусь. Думаю, Керим достаточно быстро вычислит это место.
— Он убьет тебя, сынок, — вздохнул старик.
— Ему нужно было сделать это сразу, при нашей первой встрече, — жестко ответил Фархад. — Теперь же ему будет значительно труднее. Если вообще по силам.
— Хорошо, — Харам потрепал его по плечу. — Я рад за тебя. Пожалуй, мне пора.
— Еще раз большое спасибо за помощь, ака! — Фархад порывисто обнял старика. — Береги себя и жену.
Он вышел за ворота крепости и долго смотрел вслед удаляющейся повозке, запряженной старым ишаком.
* * *
Колонна из трех машин медленно ползла по раскисшей дороге. Здесь, в долине Амударьи, каменное основание было щедро покрыто плодородной почвой, уже напитавшейся весенней влагой. Впереди колонны подвывал двигателем старенький «Ниссан-патрол», за ним месили грязь два мощных, полноприводных «Урала» с крытыми брезентом кузовами. В джипе сидело четверо вооруженных людей — охрана груза. А перевозили машины крупную партию подготовленного к переработке опия. В каждом из грузовиков лежало по две тонны тщательно упакованного зелья, и охрана ехала и там, в кузовах. Схема перевозки была отработана давно и еще ни разу не дала сбоя. Поэтому когда на очередном повороте дороги с недалекой скалы к «Ниссану» метнулось длинное, огненно-дымное «копье» выстрела РПГ, никто из бойцов даже не понял, что это нападение.
«Копье» дотянулось до джипа и воткнулось в салон. На доли секунды машина исчезла в лохматой оранжевой вспышке. Во все стороны полетели мелкие горящие обломки и ошметки того, что только что было людьми. Еще через секунду сдетонировал бензобак, заправленный почти под завязку, и «Ниссан» заполыхал жарким радостным костром.
Водители грузовиков среагировали на взрыв, в общем-то, правильно. Первый «Урал» резко взял вправо, устремляясь к недалекой реке. Вторая машина остановилась, а затем дала задний ход, пытаясь уйти за спасительный поворот, прикрытый скальным зубом. Однако неизвестный противник, видимо, предусмотрел подобные маневры.
Пятящийся «Урал» вдруг подпрыгнул передней частью, из-под кабины и моторного отсека вырвалось лилово-красное злобное пламя, передние колеса грузовика отлетели в стороны, будто игрушечные. И снова гулко взорвались бензобаки, расположенные снизу за кабиной, превратив переднюю часть машины в чадящий факел. Из уцелевшего кузова на дорогу посыпалась охрана, лихорадочно выискивая стволами автоматов вероятного противника.
В это время второе огненно-дымное «копье», но уже из-за россыпи валунов левее дороги, вонзилось в кузов уходящего к реке первого «Урала». Взрыв разворотил кузов напрочь, разметав по каменистому берегу горящие пакеты с опием и останки тел охранников. Грузовик еще какое-то время медленно двигался вперед, потом уткнулся капотом в валун и замер, продолжая жарко гореть.
Эта атака на секунды отвлекла внимание бойцов первой машины, но их оказалось достаточно, чтобы трое из охранников один за другим, нелепо взмахнув руками, попадали на дорогу. У всех троих головы превратились в кровавое месиво от попаданий разрывных пуль. Но ни самих выстрелов, ни откуда они были произведены, оставшиеся в живых не видели и не слышали.
Перепуганные до полусмерти люди в отчаянии побросали оружие и, спотыкаясь, что было сил бросились бежать по дороге в обратном направлении.
Когда последний скрылся за поворотом, из-за группы валунов появилась высокая одинокая фигура человека, облаченного в камуфляж защитной «горной» расцветки. На плече незнакомец нес длинную винтовку со странно толстым стволом. Не спеша человек обошел и осмотрел все три бензиновых костра. В живых не осталось никого. Тогда незнакомец произнес в усик рации, закрепленной у него на левом ухе:
— Дело сделано, Хамад.
Спустя пару минут из-за скального выступа дальше по дороге от места боя показался широкий приземистый «хаммер», тоже в маскировочной раскраске. Человек в камуфляже дождался, пока машина поравняется с ним, и легко вскочил на подножку. Закинул в открытый боковой люк винтовку и перебрался на место рядом с водителем.
— Как все прошло, Фархад? — поинтересовался тот, кивнув на чадные костры.
— Как и задумывалось, — пожал плечами человек в камуфляже. — Четверых я отпустил. Пусть Керим Амаль узнает все из первых уст, от очевидцев и участников событий, так сказать.
Оба рассмеялись, и «хаммер» резво запрыгал по неровностям дороги в сторону близких гор.
* * *
Кишлак Терколь — большое, старинное поселение. Его основали еще в позапрошлом веке переселенцы из Таджикистана. Местные пуштуны поначалу косились на чужаков, но поскольку пришельцы были одной веры, чтили заповеди Пророка и предпочитали мирную торговлю всем остальным занятиям, смирились. Вскоре походные юрты сменили добротные глинобитные и даже каменные дома. На восточной окраине кишлака выросла новая красивая мечеть, а треугольная долина, спускавшаяся от Терколя к близкой Амударье, зазеленела обработанными полями.
Спустя несколько десятилетий на южной окраине кишлака появились и пуштунские дома. Свод законов — пуштунвали — не позволял пуштунам смешиваться с иноплеменниками, но не мешал торговле и установлению дружеских отношений. И вот уже в двадцать первом веке после тяжелейшей десятилетней войны с талибами до основания разрушенный Терколь вновь отстроил Ремиз-хан, предводитель местной таджикской знати.
Он быстро понял, что выращивание гашиша и опия гораздо прибыльнее, чем разведение овец и риса, и убедил в этом соплеменников. А потом нашел общий язык и с пуштунскими «наркобаронами». В результате Терколь превратился в крупный центр по переработке опия и склад готовой для отправки на север продукции…
* * *
В одно погожее мартовское утро к южной окраине кишлака подкатил широкий «хаммер» в пятнистом горном камуфляже без опознавательных знаков и с тонированными стеклами.
Пост на въезде охранялся лашкарами [23] из местных пуштунов. Двое из них вышли на дорогу перед машиной, направив на нее штурмовые винтовки американского образца. Третий подошел к кабине со стороны водителя и постучал в стекло. Оно медленно опустилось.
— Кто такие? — хмуро поинтересовался старший наряда, пытаясь заглянуть в салон.
— Срочное послание Ремиз-хану от Керима Амаля! — отрывисто и хрипло раздалось оттуда.
— Ремиз-хана нет в Терколе. Разворачивайтесь! — приказал лашкар.
— Очень хорошо, — странно тихо произнесли внутри.
Тут же из глубины салона к приоткрытому окну выдвинулся вороненый ствол с толстым «набалдашником» глушителя и плюнул огнем в лицо охраннику. Удар пули девятого калибра в упор сбил его на землю, но лашкар умер уже в падении. Его напарники растерялись буквально на две-три секунды, и это стоило обоим жизни. Правая дверца «хаммера» распахнулась, оттуда высунулась рука с пистолетом с глушителем, два щелчка — и лашкары распластались в пыли, так и не успев применить оружие.