— …но драгоценных камней в этих недрах хватает. Есть и руды, и озера черного масла, и пузыри с газом. Хорошие места, если честно. И спокойно.
— Ну а чем вы питаетесь? Вы же… — Трикс замялся.
— Поссорились с людьми, которые здесь жили, — признала Груя. — Да, рацион у нас небогат, за что заранее извиняемся перед гостями. Но у нас есть тушканчиковые фермы, грибные плантации, подземные озера с рыбой и спрутами, силки на песчаных червей…
Тиану всю передернуло.
— Конечно, мы скучаем по нашей далекой родине в северных горах… — продолжала Груя. — Там всегда прохладно, там привычный нам камень, там святилища предков, там вкусная и разнообразная еда…
Кто-то из гномов печально вздохнул.
— Но мы привыкли и к жизни в пустыне! — твердо сказала Груя, окидывая товарищей строгим взглядом. — Мы живем в безопасности, мы сыты, богаты, у каждого из нас есть хрустальный шар и мы в курсе всего, что происходит в мире.
— Магический хрустальный шар? У каждого? — поразился Трикс. — Но хрусталь, пригодный для магии, так редок, волшебники покупают его за огромные деньги у… у гномов. Да. — Он смутился. — Я понял. Но… простите мой вопрос, Груя… он не очень вежлив…
— Почти все твои вопросы невежливы, — спокойно ответила Груя. — Ничего, спрашивай.
— Откуда у вас магические шары? Ведь вы, гномы, лишены магии! Вы ей противоположны, на вас плохо действуют заклинания! Неужели… неужели вы научились волшебству?
Трикса вдруг осенило — ведь это, наверное, и есть тайна Алхазаба! Он попал в неведомый подземный город, где живут гномы, умеющие колдовать! И те научили его своей магии, которая оказалась сильнее человеческой!
Однако его вопрос, похоже, и впрямь оказался очень невежливым. Гномы нахмурились, а Груя даже потянулась к рукояти кайла. Впрочем, она тут же взяла себя в руки.
— Твой вопрос выдает в тебе пытливый ум, юный волшебник. И да, и нет.
— Что «и да, и нет»? — не понял Трикс.
— Ответ — и да, и нет. Мы поговорим об этом позже. Это будет серьезный разговор.
Трикс не стал настаивать. Он был достаточно понятливым юношей, чтобы сообразить — разговор дошел до какой-то очень скользкой и опасной темы.
— Скажите, а почему у вас светильники в виде русалок? — спросил он, желая сменить тему. — Я слышал про светящихся русалок, живущих в подземелье, но считал, что это выдумки…
Груя явственно застонала, а пальцы ее на этот раз даже вцепились в кайло — чтобы тут же выпустить.
— Ты и впрямь умен, наблюдателен и обладаешь огромными знаниями, — сказала она. — Я восхищена. Но прошу тебя, давай оставим столь серьезные темы для серьезного разговора!
Сбитый с толку Трикс посмотрел на Тиану. Та недоуменно пожала плечами.
— Ну… тогда давайте о чем-нибудь другом поговорим… — начал Трикс. Но в голову не лезло ничего, кроме дурацких и совершенно неприличных вопросов, вроде «почему женщины-гномы носят бороду», «а что, тушканчики вкусные?».
— Давай, — настороженно сказала Груя.
— Мне все-таки кажется, что вам тут скучновато жить, — сказал Трикс. — Магический шар — это хорошо, конечно… но хочется же и попутешествовать, попробовать что-нибудь новенькое… У вас, наверное, есть какая-то великая цель, почему вы здесь обитаете вдали от сородичей?
Груя остановилась как вкопанная. Ее спутники, угрожающе насупившись, принялись доставать из-за плеч свои орудия. Но гномиха все-таки собралась и выкрикнула:
— Стойте! К нам прибыл великий волшебник, несмотря на юный возраст, отличающийся умом и сообразительностью! Мы должны смириться с этим фактом и, соблюдая присущее гномам гостеприимство, отвести его на совет старейшин. Быть может, его появление — заря новой эры? Быть может, это знак?
Гномы задумались.
— Давайте двинемся дальше, — примирительно сказала Груя. — Но я прошу тебя, волшебник, давай пока не говорить о столь серьезных и щекотливых вещах. Давай поведем обычную светскую беседу?
Трикс осторожно кивнул.
— Нравится ли тебе моя борода? — спросила Груя. — Все незамужние гномихи носят бороду, это знак того, что мы не связаны семейными обязательствами и можем вести такую же независимую жизнь, как и мужчины. Когда я выйду замуж, мне придется лишиться бороды… это трудная и неприятная процедура, в которой используется горячий воск и липкий пластырь. Боли мы не боимся, но жизнь без бороды, без риска, в кругу семьи… это так тоскливо!
Все гномы дружно закивали.
— Так вы все — девушки? — поразилась Тиана.
— Можно сказать и так, — кивнула Груя. — Но вам, наверное, скучны наши семейные обычаи. Может быть, поговорим о кулинарии? Вы когда-нибудь пробовали тушеных тушканчиков? Мы обычно жарим их на сухой сковородке, они и сами по себе жирные…
Трикс подумал, что теперь он просто обязан будет написать какой-нибудь трактат о гномах, хотя бы небольшой.
Существует три классических описания гномьих городов.
Первое из них составил Рансу Бейон: мошенник, бретер, жиголо, мятежник, менестрель и поэт, который, скрываясь от стражников, заблудился в подземелье и был спасен отрядом гномов-рудокопов.
«Будучи наслышан о мрачности гномьего народа и не питая любви к замкнутым помещениям, слишком живо напоминающим королевские застенки, я был готов к зрелищу скучному и унылому. Каково же было мое удивление, когда по выходу из туннеля мне открылась пещера столь огромная, что глаз с трудом различал ее границы и освещенная столь ярко, будто мы оказались на поверхности в погожий денек! Многочисленные лампы — масляные, газовые, алхимические и магические — испускали яркий свет, причем изобретательность гномов направила изрядную часть ламп вверх, в потолок пещеры, искусно выложенный сверкающими драгоценными камнями, блестящими зеркалами и яркой мозаикой с изображением неба, облаков, созвездий и драконов. Каменные своды, отражая этот свет, создавали чудесную волнительную иллюзию открытого пространства. Привольно раскинувшийся в пещере город гномов был не меньшим чудом. Милые узкие улочки, застроенные уютными кирпичными домиками, сходились во множестве просторных площадей, мощенных тщательно пригнанной брусчаткой и украшенных фонтанами и цветниками. И улицы эти не пустовали, о нет! Веселые и добродушные гномы, разряженные в яркие разноцветные одежды и легкие декоративные доспехи, сновали туда-сюда, размахивая пивными кружками, полными изумительного пенного напитка. Никакой неприязни и предубежденности ко мне, чужаку, не было и в помине. Не успел я и глазом моргнуть, как в одной моей руке оказалась полная кружка, а на другой игриво повисла девушка гномьего рода, очень хорошенькая, если не обращать внимания на коренастость и бороду. Толпа повлекла нас с собой, мы перемещались из одного кабачка в другой, пели песни и танцевали, опробовали не менее семи сортов пива (полагаю, их было гораздо больше, но я сбился со счета), слушали гномов-менестрелей и наблюдали представление фокусников и акробатов. Не удержавшись, я исполнил пару своих шутливых баллад: „От пьянства умираю под столом“ и „Я переел, чему не рад…“, за что был удостоен аплодисментов и нескольких поцелуев. Что же касается моей спутницы, чья борода к тому моменту стала казаться мне очень милой, то она стала нашептывать мне на ухо такие шутливые вольности, которые я не рискну передать…»