Сбежали, выжили, спаслись. Все до единого. Жили и процветали, насылая бедствия на Мир Людей.
Молодцы наемники!
Единственное, что могло сравниться с их умом, — это их храбрость, но, не будучи уверенным в том, что эти невежи почувствуют иронию в его словах, Арньоло пояснил, что они так же трусливы, как и тупы.
Пока армия наемников тратила время на глупые и мелочные стычки с орками, разрушая при этом полграфства, настоящий враг множился и пировал.
К счастью, не все беглецы оказались врагами и предателями. Один из них, мужественный молодой человек, настоящий храбрец, последовал за ними лишь затем, чтобы ненавидеть их, следить за ними и по возможности вредить им, и сейчас он пришел, чтобы предупредить об опасности, поднять тревогу, указать путь.
Он, Арньоло, отправил бы на тот свет их всех, наемников, за то, что они прикончили дракона, а не Эльфа, за то, что дали сбежать девчонке-ведьме со всеми ее приспешниками, и особенно за то, что солгали. Но Судья-администратор, он же Инквизитор, милостиво рассудил, что в действиях наемников не было ни трусости, ни лживости, но лишь глупость и простодушие. Эльф обманул их: показал себя самого и всех остальных раздавленными обвалом, и наемники поверили в этот мираж в силу своего бездонного простодушия, а точнее говоря, глупости.
Как бы то ни было, слабоумие не могло быть наказано, решил Судья-администратор, являя всю глубину своего великодушия и сочувствия. Казнить всех идиотов — значит устроить массовое убийство, и он решил подарить им милость при условии, что идиоты поймут наконец скудость своего ума и ограничат свои действия слепым выполнением приказов.
Приказ, который давал им Судья, милостиво прощая и вновь принимая в число любимых детей графства, гласил немедленно поймать Проклятого.
Эльфа.
Его видели на гнедом коне у самых ворот Далигара — он спокойно прогуливался на расстоянии, чуть превышавшем полет стрелы, и, казалось, поджидал их.
Они должны были схватить его живым или мертвым, и если все-таки не мертвым, то требовалось достаточно крепко связать его, чтобы полностью обездвижить. Рекомендовалось использовать веревки, а не цепи, ибо Проклятый уже продемонстрировал однажды свою способность открывать замки без помощи ключей, чего нельзя было сказать о распутывании узлов.
Хотя если хорошо подумать, то привезти его мертвым было бы еще лучше.
Арньоло ласково улыбнулся. Собрание закончилось.
Солнце стояло в зените. Теплый весенний денек обещал скорое лето и лишний раз подтверждал, что зима действительно ушла.
— А этого, как его там, разве не должны были уже сожрать эринии? Ведь их, говорят, ничто не остановит, — пробормотал кто-то из солдат.
Лизентрайль лишь развел руками.
— А разве эльфы не бессмертны? — поинтересовался кто-то.
— Только если их не трогать, — ответил Лизентрайль, который, как всегда, на все имел готовый ответ. — Если кто-то их прикончит, то они подохнут так же, как и мы.
Капитан не знал, куда деваться от ярости.
Этот придурок вернулся.
Этот придурок посмел вернуться.
Этот неисправимый идиот приволок свои кости и все остальное прямо к воротам Далигара.
Ранкстрайл в сердцах проклял Эльфа. Он пожелал, чтобы боги все-таки существовали и чтобы по их велению этот придурок провалился сквозь землю, прямо в преисподнюю — там наверняка должно было быть место для таких идиотов.
Он, Ранкстрайл, сделал все, чтобы дать ему спастись, он рисковал не только своей жизнью, но и жизнью своих солдат. Объявив, что все беглецы погибли под обвалом, он спас их будущее. Дракон взмыл в небо во всем своем великолепии, и Лизентрайль лишился своей души, сделав этот полет последним. Но Проклятый, вместо того чтобы сидеть себе спокойно на берегу моря, решил прокатиться на лошади по окрестностям. Может, он желал расширить свои горизонты. Или захотел сделаться географом или картографом. А может, организовать торговлю тыквами и мандаринами.
Теперь Арньоло и Судья всё знали. Они поняли, что беглецы выжили. Теперь они не оставят их в покое, они выловят их всех, одного за другим. Ранкстрайл подумал о маленькой королеве со сверкающей короной, которая смотрела тогда на него с яростью и презрением. Она, должно быть, уже выросла и стала настоящей женщиной. Может, у нее даже есть дети. Но Судью это не остановит.
И вообще, Ранкстрайлу по части благородства далеко до Судьи. И если глупость переходит границы приличия, то она становится преступлением, а значит, ее нужно наказывать.
Может, они и правы — Судья, Арньоло, все.
Ему-то откуда знать?
Разве где-то написано, что он всегда знает больше других?
Может, и Свихнувшийся Писарь, и Заимодавец, оба они ошибались: именно из-за эльфов и происходят все несчастья. Может, это правда, что они вызвали орков, затопили землю, принесли нужду и разруху. Идиот, которому вдруг приходит в голову прокатиться на коне до Далигара, несомненно, способен и на большее…
Теперь из-за него кто-то отправится на поиски маленькой королевы, и той придется распрощаться с жизнью…
Всем им придется распрощаться с жизнью…
Тот, кто позволял себе спокойно красоваться перед Арньоло, после того как весть о его смерти послужила спасением для него же самого и всех остальных беглецов, не мог не быть зловредным. Эльф именно таким и был. Злым и коварным. Слово «падаль», употребленное в его адрес, само бы испачкалось. Арньоло сказал, что Проклятый стоял спокойно и неподвижно, словно поджидая их. Наверное, он рассорился со своими друзьями и теперь, в отместку, решил показаться своим врагам, чтобы те, как вихрь, напали и уничтожили этих друзей, всех до единого.
Капитан уже спас его один раз. Но второго раза не будет. Он схватит его и передаст в руки Арньоло, и тогда Судья, может, успокоится и не будет искать девочку-королеву, которая уже стала взрослой, и всех остальных беглецов. Если Судья доберется до Эльфа, то не будет думать об остальных.
Ранкстрайл хорошо знал Судью и Арньоло: они не станут искать неприятностей на свою голову, если смогут этого избежать. Они посчитают дело закрытым, и он, капитан, снова сможет вернуться на свое место — держать орков подальше от детей.
Но если он не схватит Эльфа, то наемникам придется идти на поиски банды оборванцев и их королевы.
Он должен схватить Эльфа.
Он схватит Эльфа.
Наемники отправились к конюшням. Они шли по городским улицам, и, проходя под стенами дворца Судьи-администратора, Ранкстрайл опустил глаза к земле, делая вид, что задумался. На душе у капитана и так было невыносимо мрачно, и он хотел избежать риска встретиться глазами с Авророй, если она вдруг окажется у одного из малочисленных дворцовых окон или на одной из немногих галерей.
Лошади их были здоровы и хорошо накормлены. Поврежденные седла были починены, порванные уздечки — заменены. Лошади стояли уже оседланные.