Коридор был пуст. Оставалось только незаметно выбраться: он быстро прошел к лестнице, спустился на первый этаж. Теперь пройти на кухню, выбраться наверх через люк — и все...
Илья шел и чувствовал, как в груди нарастает радость. Он все-таки убил его. Убил! Все кончилось, он свободен. Они с Ольгой свободны. Теперь у них все будет по-другому. Как надо...
И тут он замер, как вкопанный: под кухонной дверью виднелась полоска света. Илья совершенно точно знал, что сам он свет не включал. Возможно, это сделал Виктор...
Илье очень не хотелось входить туда. Тем не менее, он аккуратно приоткрыл дверь. Медленно вошел, огляделся — и вздрогнул. На табурете у плиты сидел бородатый человек и читал газету.
— Валентин?! — опешил Илья. — Ты здесь?
— А, ты уже... — Валентин взглянул на него и отложил газету. — Так на чем мы там с тобой остановились — кажется, я сказал, что игра окончена?
Илью пробил озноб. Этого просто не могло быть.
— Это действительно я, — кивнул «Валентин». — Неужели ты думал, что меня можно так просто убить?
— Виктор?.. — одними губами произнес Илья.
— Собственной персоной, — снова кивнул Мастер. — Тело другое. А я все тот же. Забавно, верно?
— А Валентин?..
— Ты, очевидно, имеешь в виду его бессмертную душу? Она сейчас где-то бродит. Могу добавить, что Валентин у меня уже почти месяц. Сидел, ждал своей участи. Чтобы не доставал тебя по ночам, пришлось лишить его силы — для меня это было совсем нетрудно. Сначала я думал сжечь его, но потом решил, что у него хорошее тело, и им можно распорядиться получше. Ты ведь знаешь — мы пьем, ведем распущенный образ жизни. Все это сказывается на организме. А монахи чисты и целомудренны, — он издевательски усмехнулся. — Так что сразу после того, как ты меня убил, я занял его тело, вышвырнув хозяина вон. Ну, а то, что я решил немного разлечься, можешь считать чертой моего характера. К слову, умирать довольно больно. Ты скоро в этом убедишься.
Илья попятился, не сводя глаз с Виктора. Потом бросился к двери.
— Бесполезно, — прокомментировал попытку бегства Мастер. — У меня все под контролем.
Он был прав — за дверью Илью уже ждали. Трое крепких ребят скрутили его и снова ввели в кухню.
— Вот видишь, Илья, — произнес Виктор, задумчиво глядя на него и теребя бороду. — Я сделал для тебя все, что мог. Дал тебе талант, деньги, уважение. Но ты не оценил этого. Люди глупы, Илья. И ты — один из этих глупцов... — Он поднялся, сладко потянулся. — Уведите его...
Илья молчал. Да и что он мог сказать? Виктор был прав — игра окончена.
Все, что происходило дальше, походило на страшный сон. Его провели в подвал, в мрачную комнату со сводчатым потолком. Больше всего она напоминала мастерскую — взгляд Ильи выхватил массу самых разнообразных инструментов. И только висевшие на стенах цепи с кандалами позволяли понять, с каким именно материалом здесь работали.
Пленника подвели к стене. Пока двое конвоиров держали его, третий спокойно, как-то очень буднично, закрепил на руках Ильи кандалы с прикованными к ним цепями. Цепи были пропущены в прикрепленные к стене у самого потолка металлические кольца. Затем его отпустили, конвоиры начали натягивать цепи. Сопротивление ни к чему не привело: не прошло и двух минут, как Илья оказался в почти подвешенном состоянии. Растянутый цепями вверх и в стороны, он стоял, едва касаясь ногами пола, кандалы больно врезались в руки.
— Вот так-то лучше... — сказал один из конвоиров, невысокого роста лысый крепыш. — Не скучай тут пока... — Он с силой ударил Илью кулаком в живот. Потом вместе со своими коллегами вышел из комнаты.
Лысый боевик знал свое дело. Илья пытался вдохнуть — и не мог. Затем, когда перед глазами уже начали плавать круги, кое-как задышал — хрипло, натужно. Но прошло еще не меньше десяти минут, прежде чем он смог прийти в себя.
Осознание того, что он проиграл, было невероятно мучительным. Нужно выбираться отсюда, но как? Цепи очень крепкие — подергав их, Илья убедился в том, что ему не вырваться...
Он не знал, сколько прошло времени. По ощущениям — очень много. Само нахождение в подвешенном состоянии уже было пыткой, Илья с нетерпением ждал, когда же все это закончится. Знал, что его убьют, и был готов к этому. Желал лишь одного — чтобы это произошло как можно скорее. Поэтому, услышав шаги в коридоре, облегченно вздохнул.
Это был Виктор. Войдя в комнату, Мастер остановился напротив Ильи. В руках он сжимал меч.
— Ну и как ты тут? — спросил он, спокойно глядя на пленника. — Не хочешь покаяться?
Илья промолчал. Все слова были бессмысленны.
— Гордый, значит? — Виктор едва заметно усмехнулся. — Это хорошо... — Он медленно вытянул клинок из ножен. — Одним из моих учителей был японец. Не самурай, но тоже очень достойный человек. Именно он подарил мне этот клинок. И очень просил, чтобы я время от времени питал его кровью. Говорил, что сущность оружия — нести смерть. И нет для меча худшего наказания, чем стать музейным экспонатом. Сегодня этот меч снова почувствует вкус крови. Как думаешь, чьей? — Мастер быстрым движением поднес кончик клинка к горлу Ильи.
Казалось, отточенная сталь едва коснулась кожи. Илья ощутил боль, по шее скатились капли крови.
— Мне наплевать на то, что ты говоришь, — сказал он, с ненавистью глядя на Виктора. — Однажды ты все равно сдохнешь. Я жалею лишь о том, что человеком, который отправит тебя в ад, буду не я.
— Красивые слова, — кивнул Мастер и отвел клинок от горла Ильи. — Только все это, Илюша, пустая бравада. Ну, посуди сам: ты в моих руках, я могу сделать с тобой все, что хочу. Твой глупый монах лишился тела. Уж не знаю, где сейчас его душа, в аду или в раю, но это ничего не меняет. Наконец, сейчас сюда приведут священника — последнего из вашей святой троицы, — Виктор самодовольно усмехнулся, увидев, как вздрогнул пленник. — Вы все проиграли, Илья. Мне глубоко наплевать и на монаха, и на священника. Но ты демонстрировал неплохие задатки, и мне просто жаль с тобой расставаться. Гораздо полезнее выбить из тебя всю дурь и снова сделать своим сторонником. Поэтому предлагаю в последний раз: скажи, что раскаиваешься. Что осознал свои ошибки. Затем ты докажешь мне свою преданность и спокойно уйдешь домой. Надеюсь, этот урок пойдет впрок, ты станешь самым
преданным моим сторонником. И пусть даже сначала эта преданность будет держаться на страхе — ничего не имею против. Однажды ты все равно поймешь, что я прав. И будешь служить уже не за страх, а за совесть. В качестве примера могу назвать Натали — она не любит орден и все, что с ним связано. Но это не мешает ей исправно служить нам. Потому что она умная девушка и понимает: другого пути у нее нет.
— И как же я должен буду доказать свою преданность? — поинтересовался Илья.
— Слышишь? — Мастер поднял палец и к чему- то прислушался. — Ведут священника. Ты отрубишь ему голову. Уж после такого финала дорога к свету для тебя будет навсегда заказана. Только подумай: одно движение меча — и ты свободен.