Со стороны я, видимо, представлял собой занятную картину: сижу на задней точке в маленькой каморке раскинув ноги, причем так, что ступни уже торчат за порогом, с самым решительным выражением лица с нанесенными на нем нотками некого абсолютного непонимания. Мне же забавно не было, так как притаившийся враг не спешил показываться в поле моего зрения. Противостояние продолжалось еще в течение пары минут, и, когда я, уже не в силах больше терпеть неизвестность, готов был рвануться в последний бой, из-за косяка двери появилась настороженная щенячья мордочка. Убедившись, что неподвижная фигура сидящего на полу человека не выражает агрессии, щенок осмелел и, переступая крепкими лапами, вышел весь, внимательно изучая неожиданного визитера.
Я был уверен, что он принадлежал к роду потомственных дворян, если исходить из убеждения, что основная линия его предков обитала вне квартир и благоустроенных вольеров. Судя по окрасу, не так уж давно в его генеалогическое древо была вспрыснута кровь сенбернара, но насколько она повлияет на его размеры в будущем, было трудно сказать.
Щенок закончил этап визуального наблюдения, переступил лапами и негромко, будто бы для пробы, на меня тявкнул. Я оставался недвижим и с улыбкой ожидал, что он предпримет теперь. А щенок, поверив в свое превосходство, тявкнул еще раз и, не откладывая дело в долгий ящик, подобрался к моей ноге и с удовольствием вцепился в штанину. Я дернул ногой, что послужило ему поводом звонко залаять и снова вцепиться в джинсы, не иначе для того чтобы оторвать от них солидный клок материи, подходящей для новой игрушки. Я замер, опасаясь не услышать шаги возвращающегося оборотня, привлеченного возмущенным лаем. Пока нашедший себя занятие по вкусу собачий детеныш проделывал в плотной ткани Дырочки острыми как иголки щенячьими зубами, я думал, как поступить дальше.
Осторожно, чтобы не испугать мохнатого агрессора, я поднял руку с обломком швабры и медленно направил ее в сторону треплющего мою штанину зверя. Зверь отодвинулся в сторону, не выпуская добычу из пасти, и задергал головой с удвоенным рвением. Я легонько толкнул его палкой в бок. Щенок покосился на доставляющий ему недовольство предмет и вернулся к своему занятию. Я ткнул его еще и на этот раз добился результата. Расхрабрившись в схватке с безропотными джинсами, щенок выплюнул замызганную слюнями ткань и бросился атаковать палку. Я же, отвлекая его внимание осторожными выпадами, подтянул ноги и медленно поднялся. Несколько раз щенок, замечая возле себя движение чего-то крупного, пытался повернуть голову в мою сторону, но мои умелые движения обломком ручки снова вовлекали его в занимательную игру. Поднимаясь на ноги, я вынужден был задирать свой конец палки, в которую щенок ухитрился накрепко вцепиться зубами и теперь, чтобы удержать добычу, выворачивал голову, наблюдая за моими действиями блестящим темным глазом.
Я медленно обошел «противника» и, не выпуская из рук предмет нашего противостояния, двинулся к куче тряпья, качая палкой и стараясь, чтобы упирающийся всеми четырьмя лапами щенок следовал за мной, не выпуская изо рта деревяшку, что позволяло мне надеяться, что изобличающего мое присутствие лая не будет.
Сделав несколько шагов, я оглянулся и чуть не отпустил ручку, призванную защитить меня от громкого сигнального лая. Под окном, скрываемое картонной коробкой, расположилось обширное жилище моего нового приятеля. Бетонный пол был застелен войлочным матрасом, на котором дном вверх стоял крепко сбитый деревянный ящик. Отверстие в виде арки в боковой стенке, очевидно, служило щенку парадным входом. Неровные края и глубокие вмятины утверждали, что за неимением подходящего инструмента Грегор, использовав обличье оборотня, выгрыз «дверной проем» собственными зубами.
Непроизвольно поежившись от этого открытия, я продолжил наблюдения и кроме собачьей спальни обнаружил еще и столовую, отличающуюся довольно-таки богатым меню. На плотной картонке стояли пластиковые тарелки с разнообразными яствами. Молоко и остатки тушенки меня не удивили, но некоторые представленные блюда вызвали искреннее недоумение. Так, судя по валявшейся рядом бутыли, налитая в тарелку коричневая жидкость, сохранившая по краю несколько пузырьков, представляла собой не что иное, как газировку. Горстка арахиса, контейнер с овощным салатом и открытая банка с оливками тоже заставляли задуматься. Возможно, глупый щенок и включит эти продукты в свой рацион (они ничем не хуже ношеных носков хозяина), но надо же соображать, чем животных можно кормить.
Тем временем хозяин «апартаментов» дернул палку, которую я, задумавшись, не сумел удержать в руках, и, довольный, потащил ее к своей будке. Одержав победу, щенок потерял ко мне всякий интерес и, придавив трофей лапой, принялся вдохновенно грызть его конец. Сообразив, что теперь самое время отсюда сваливать, я осторожно попятился в сторону лестницы. Победитель оторвался от своего занятия, приподнял голову и коротко тявкнул, что, должно быть, означало: «Заглядывай иногда, поиграем. Может, я и тебе разрешу палку погрызть». Я улыбнулся этому вольному трактованию и направился на улицу.
А все-таки хорошо быть куратором в Школе магии, думал я, вольготно расположившись на заднем сиденье «форда», украшенного по бокам шашечками. Чудесный запах обшивки нового автомобиля, везущего меня домой, навевал нескромные мысли о правильности устройства мира, где достойный человек имеет право достойно перемещаться по городу. Вспомнив, что благодаря Серегину я еще и особо ценный сотрудник секретной государственной службы, я решил подтвердить статус «особо важной персоны» и подъехать непосредственно к подъезду. Но все мои барские замашки оказались напрасными — лавочка пустовала.
Когда я вышел из лифта, то понял, что соседи не вызвали милицию только из-за того, что все они в это время находились на работе или еще где-то, — главное, что их всех не было дома. Изнутри несся такой шум, будто в квартире проходили лошадиные бега. Но дверь выглядела нетронутой, и я не мог допустить мысли, что Грегор каким-то образом научился лазить по отвесным стенам, чтобы добраться до моего, причем застекленного, балкона тринадцатого этажа. Путь сверху был значительно короче, но я не думал, что оборотень успел обзавестись каким-нибудь альпинистским снаряжением, чтобы спуститься с крыши. Да и громадный замок, закрывающий путь наверх с площадки шестнадцатого этажа, выглядел довольно внушительным. Поэтому напрашивался единственный вывод: источником грохота служили мои развлекающиеся постояльцы.
Так оно и оказалось. Распахнув дверь, я едва не оказался сбитым с ног близняшками, которые пронеслись мимо в направлении кухни, со стороны которой послышался звон посуды. Убедившись, что опасность мне пока не угрожает, я шагнул внутрь, чтобы немедленно прижаться к стене, когда девочки ринулись обратно. В следующий момент я едва остался стоять на ногах, когда на моих плечах оказалась заливающаяся смехом чертяжка. От избытка чувств она даже колотила копытцами по моей груди. Раскрасневшиеся от бега девчонки, обнаружив беглянку, остановились передо мной со счастливым выражением на лицах, и Варя во весь голос завопила:
— Мы так не играем, уговору не было на Саше прятаться!
— Не было! — Продолжая смеяться взахлеб, Тимошка для надежности вцепилась в мои волосы ручонками и закричала: — А будет!