Все эти мысли вихрем пронеслись в голове капитана, пока он резко менял угол наводки орудий и характеристики истечения плазмы.
Кейн уже почти добежал до нависающего над шлюзом «Святого Петра» выступа, выдававшегося из изуродованной обшивки «Спейсстоуна» будто указующий перст.
Хоук не видел, как Яна и Николай напряженно работают, едва успевая обмениваться при этом встревоженными взглядами. Все внимание капитана было сосредоточено на целевом мониторе орудий, и даже разгорающееся в корме «Святого Петра» ослепительное оранжевое сияние прошло где-то на краю восприятия…
Второй залп полыхнул в теснине ангара, будто внезапный разряд двух ударивших параллельно друг другу молний.
На этот раз не было никаких электромагнитных ловушек с комком плазмы внутри — два ослепительных росчерка полоснули пространство, оставив уродливый раскаленный след поперек стартовой плиты.
Кристаллический вихрь, преследовавший Кейна, разнесло фонтаном вишневых брызг.
Хоук успел заметить, как Патрик, балансируя будто акробат, пробежал по выступу переборки и прыгнул вниз, в раскрытую пасть шлюза.
Некоторые способности святого отца просто поражали воображение, но секунду спустя Хоуку стало не до них.
Его убийственный залп, попавший в кристаллический воронкообразный вихрь, не прошел незамеченным — Алану вдруг показалось, что все пространство вокруг «Святого Петра» ожило, зашевелилось, будто пришла в движение сама обшивка многострадального «Спейсстоуна»…
Он даже помыслить себе не мог, что внутри модуля злополучной фабрики скрывается такое количество этих крохотных и безобидных на первый взгляд колючих кремниевых катышков…
На пульте управления вспыхнул наконец сигнал начала процесса шлюзования.
— Тяга! — заорал Хоук, потому что открытый зев ангара уже окружало выметнувшееся изо всех мыслимых отверстий и разломов ОБЛАКО кристаллических частиц объемом не менее нескольких сот кубических метров.
— Мы убьем его! — закричал Николай. — Кейн в шлюзе!
— Тяга, я сказал! — рявкнул Хоук, разряжая генераторы плазменных пушек прямо в центр сгущающегося с каждой секундой кристаллического облака.
Яне не нужно было повторять трижды — ее нервы и так уже были готовы лопнуть.
Ослепительное пламя, вырвавшееся из дюз планетарной тяги, затопило ангар, жадно облизнув сжатый в теснине керамлитовых стен корпус «Святого Петра».
Подчиняясь реактивному импульсу ускорения, шестидесятиметровый, похожий на темную гантель корабль тяжело рванулся вперед, выдирая с корнем не успевшие оплавиться и испариться решетчатые фермы стационарного обслуживания.
Хоук так и не отпускал гашеток, и потому пушки в четвертый раз разрядились ослепительными молниями, положив их росчерки строго по курсу натужно выходящего из теснины ангара «Святого Петра».
Через секунду он перестал быть похожим на темную гантель — пламя, которому стало тесно, отразилось от задней переборки ангара, ударило назад и объяло корабль, сделав его действительно похожим на своего гневного тезку в день легендарного Страшного суда…
Кристаллы тянулись к нему, сотнями, тысячами сгорая в неистовом огне.
На боковых срезах обзорной полусферы промелькнули раскаленные торцы раздвинутых вакуум-створов и…
«Святой Петр» пылающим болидом пронзил сгустившееся на выходе из ангара кристаллическое облако и вырвался в бездонную чернь пространства.
* * *
У Хоука хватило мужества оглянуться на сектора заднего обзора.
Изувеченная громада «Спейсстоуна» с врезавшимся в него модулем фабрики стремительно удалялась, грозя на глазах превратиться в точку.
— Патрик, ты жив? — раздался голос Николая, вопрошавшего через внутреннюю связь.
Несколько секунд гнетущей тишины показались всем троим вечностью. Наконец в динамиках что-то проскрипело, словно провели каким-то тяжелым предметом по пластику, и в ответ раздался слабый голос Кейна:
— Кажется, у меня баллистический шок… Что это было?
— Мы стартовали, святой отец… — ответил Хоук, поймав себя на абсолютно искренней радости по поводу того, что Кейн остался жив.
Он даже не обратил внимания на это странное сочетание терминов — «баллистический шок»…
В динамике опять что-то проскрежетало, а затем раздался характерный звук падающего тела.
— Кейн! — вскрикнула Яна, отстегивая страховочные ремни.
— Мне плохо… — Голос Патрика звучал глухо, невнятно. — Я теряю… теряю контроль… — Дальше раздалось лишь какое-то невнятное бормотание.
* * *
— Похоже, ему крепко досталось… — Яна с трудом перевернула бессознательное тело Патрика, удивившись тому, какой он тяжелый для своего телосложения. — Здесь есть медицинский модуль?
Хоук пожал плечами.
— Система, путь в медицинский отсек, — зачем-то задрав голову к потолку коридора, потребовал он.
— «Следуйте указателям, капитан», — незамедлительно ответил голос.
По стене коридора тут же побежали, размеренно вспыхивая, длинные указующие стрелы.
— Понесли… — Хоук наклонился, ухватив Кейна под мышки. Николай взялся за ноги.
— А это куда? — обеспокоенно спросила Яна, указав на кофр.
— Открой его… — буркнул Николай. — Может, он жив… Яна, машинально закусив губу, тронула сенсоры замков. Пневматический уплотнитель контейнера разошелся с отвратительным, влажным, чавкающим звуком.
Ксеноморф лежал на дне герметичного ящика. Обе его шеи были вытянуты в разные стороны, глаза закрыты, и только мышцы под чешуйчатой кожей мелко подрагивали, будто существу было холодно.
Яна поняла, что ему тоже изрядно досталось во время стартового ускорения. Поборов инстинктивное отвращение, она протянула руки, достала ксеноморфа из ящика, и теперь ей не осталось ничего другого, кроме как прижать эту странную тварь к себе, позволив обеим шеям существа безвольно опуститься ей на плечо.
Николай и Алан уже прошли изрядное расстояние по длинному прямому коридору. Яна быстрым шагом бросилась догонять их. Кожа ксеноморфа казалась холодной, и от ее прикосновений к оголенным участкам шеи она сначала вздрагивала, а потом ничего, привыкла, и чувство инстинктивного неприятия этой твари внезапно стало не таким острым. Чужое тело, охваченное бесконтрольной дрожью мышц, казалось, льнет к ней, словно на руках Монтгомери очутился заледеневший испуганный ребенок.
А может, так оно и было?..
Откуда ей знать историю появления этого существа у Кейна? Подумав об этом, она туг же вспомнила, с какой трогательной заботой относился к этому отвратительному существу сам Патрик, и ей вдруг стало немного стыдно своих неприязненных чувств.
«Может быть, по меркам своего мира он красавец…» — подумалось ей. Яна понятия не имела, какая планета необозримой Галактики сподобилась разродиться в процессе эволюции подобной тварью, но мысль была здравой и справедливой. В любой жизненной форме можно разглядеть частичку красоты, для этого нужно… просто прижать существо к себе, ощутить его беспомощную дрожь… понять, что ему плохо, и отвратительный, с точки зрения человека, внешний вид внезапно становился лишь незначительной деталью, частностью…