Холодно было неимоверно. Меня бросало из стороны в сторону, я с трудом держался на поверхности. Говоря откровенно, я никогда не считал себя хорошим пловцом, и то, что мне как-то удавалось держаться на поверхности, да еще со связанными руками и железякой на ноге, выглядело настоящим чудом. Усердно работая ногами, я подобрался к правому берегу потока, выискивая что-нибудь, за что можно зацепиться. Тщетно: мимо меня стремительно неслась каменная стена, и, хотя она стала довольно низкой, выбраться из пробитого потоком русла не представлялось никакой возможности. Несколько раз я касался руками стены, меня отбрасывало в сторону — и все начиналось сначала. Давал о себе знать холод, я чувствовал, что окоченевшие от ледяной воды пальцы уже почти не работают. Вскоре впереди послышался далекий гул, и я мысленно попрощался с жизнью: скорее всего, это и есть их хваленый водопад. Я даже слегка разозлился: ну где же вы, Боги? У вас не так уж много времени, чтобы поразить меня своими чудесами. Или старый колдун лгал?
Возможно, он говорил правду — я понял это в тот момент, когда увидел бьющееся в потоках воды дерево. Край каменистого склона обвалился, росшее у самой воды дерево упало в воду и держалось теперь лишь благодаря крепким корням, натянутым, словно струны. Стремительный поток уже ободрал часть его ветвей, обломанные сучья белели метровыми клыками, и неизвестно еще, что они мне сулили. Я понял, что мне предстоит на полном ходу влететь в это нагромождение сучьев, и не решился возблагодарить Богов. Велика разница: налететь на эти сучья или разбиться, упав с водопада.
Эти и многие другие мысли промелькнули в моем сознании в считанные секунды. А потом я с треском вломился в обкромсанную крону, моих усилий хватило лишь на то, чтобы сберечь глаза.
Страшный удар в бок — меня подкидывает, бросает в сторону — мощный рывок — и вот я уже лежу, прижавшись лицом к прыгающему подо мной стволу. Жив? Возможно...
Я медленно приподнял голову, стараясь не наглотаться воды: меня все еще било волнами. Кстати, за что же я держусь? Воистину, Боги, вы милосердны! Или мне надо благодарить не Богов, а связавших мне руки охранников? Я зацепился связанными руками за сук — не будь этого ремня, не удержали бы меня замерзшие пальцы. Может, именно из-за холода я пока и не чувствую боли — хотя вижу, что у меня ободран бок. Да и руки как деревянные...
Однако надо и выбираться. Только как? Гляжу вверх — до края обрыва метра три, не больше. Дерево долго не продержится, я это чувствую — чувствую всем телом. Оно гудит, вибрирует, корни едва его держат. Надо лезть наверх...
Легко сказать — лезть, на деле все гораздо сложнее. Кое-как подтягиваю ноги, опираюсь на какие-то ветки. Примериваюсь — и титаническим усилием перекидываю руки на следующий сук. Получилось, а ведь сам в это не верил. Теперь еще немного... Ай, умница!..
Я выбрался из потока, теперь меня не заливает волнами. Но впереди самое сложное — проползти вверх по голому участку ствола. Ползу, а куда денешься? Ну, давай, Кирюша, давай... Ты же можешь, у тебя все получится... Давай, родной...
Больше всего мой путь наверх походил на кошмарный сон. Я соскальзывал, обдирая брюхо, снова лез, цепляясь негнущимися пальцами за шершавый ствол. Кое-как перебрался на опутанный корнями грязный комель, теперь спасительный берег совсем близко. Силы дерева на исходе — как и мои,— оно стонет и скрипит в объятиях речных валов. Только бы не упасть — перебираюсь по скользким корням на берег, чувствую под собой долгожданную твердь. На четвереньках отползаю в сторону — и падаю без сил...
Не знаю, сколько я пролежал—пять минут, десять или целый час. Только очнулся я от боли. Болело тело, эту боль я помнил еще с детства — так, бывало, болели пальцы, когда я с санками приходил домой и отогревал озябшие руки у теплой батареи. Только сейчас все было в тысячу раз хуже. Но я не жаловался. Болит — это хорошо. Значит, жив еще. Снова выкарабкался, снова утер нос костлявой...
Больше всего болели руки. Кое-как развязал зубами стягивающий их неподатливый кожаный ремешок, оглядел скрюченные пальцы. Ничего, все-таки я выплыл.
Дерева уже нет, лишь обрывки корней свисают с речного берега. Впрочем, отмечаю это так, без особых эмоций. И понимаю, что не прав, ведь спасло меня именно это дерево. Или Боги? Не знаю. Не хочу я сейчас разбираться в хитросплетениях причины и следствия. Потом...
Переползаю на прогретый солнцем пятачок, ложусь. Господи, как хорошо, что есть солнце. Не было бы без него этого мира. Или того, моего, не суть важно. Ходим мы, говорим, живем, делаем что-то. Машины ездят, самолеты, ракеты разные летают. А в основе всего — солнце. Именно оно растит для нас еду, — значит, живем и двигаемся мы именно благодаря солнцу, и в каждом нашем движении кроется частичка солнечного света. Бензин — из нефти, а нефть появилась благодаря жившим миллионы и миллионы лет назад растениям. А почему они жили? Потому что солнце щедро дарило им свое тепло. Так же и с углем — не будь солнца, не было бы и его. И так во всем, куда ни глянь. Ветер дует, река шумит — в основе всего тепло солнца. Куда бы мы без него...
Я провел в этом чудесном месте часа два, согреваясь и зализывая раны. Впрочем, слишком серьезных повреждений я не заметил, и за это мне и в самом деле стоило поблагодарить Богов. Ссадины, порезы, брюхо слегка ободрал. Бок болит жутко — ребра вроде в порядке, хотя ушиб довольно сильный. Но кости целы — трудно было рассчитывать на что-то большее.
Итак, куда мне теперь? Понятия не имею. Точнее, знаю куда — к Альваросу. Только как к нему попасть, как найти дорогу? Того и гляди, снова в рабство попаду. Да еще обуви нет — я хмуро взглянул на босые ноги, тронул кольцо кандалов, мне его пока никак не снять. Идти босиком я не смогу,— значит, начать надо именно с обуви. Вот, кстати, на правой ноге сохранилась обмотка для колена,— жаль, вторую сорвало. Крепкая, не разорвать. И ножа нет. Как же ее раскроить-то?
Впрочем, человек и выбился-то из стройных рядов древних обезьян благодаря уму — а точнее, смекалке. Да, нет ножа. Но зато кругом полно камней. Положив кусок кожи на острый выступ, я поднял подходящий камень и в течение минуты перерубил полосу на две равные части. А затем почти час ломал голову над тем, как соорудить из этих кусков кожи и ремешка — того, что еще недавно стягивал мне руки, — что-нибудь пригодное для ходьбы. В итоге получилось не очень красиво, но
терпимо, даже со шнурками из тонких длинных корней от моего спасительного дерева. Сделал несколько шагов — вполне нормально. Можно идти.
Я не знал точно, в какую сторону мне идти, поэтому направление определил очень приблизительно. Мне нужно выйти к большой реке, а там будет проще. Знать бы, что этот бурлящий поток впадает именно в нее. С другой стороны, должен же он куда-нибудь впадать. Именно поэтому я и пошел вдоль унесшего меня из рук Марка потока.
Как оказалось, до водопада я не доплыл при- = мерно километр. Сам водопад меня впечатлил — попади я в него, возможности спастись у меня не было бы никакой. Столб воды бился о камни, бурлил и клокотал, по спине у меня пробежали мурашки. Не иначе, Боги и в самом деле ко мне благосклонны...