Когда Тилли выразила свое несогласие и явное недовольство по поводу приглашения мужской прислуги, он раздраженно ответил:
— Я поступаю так, чтобы избавить вас от доли ответственности за этот вечер. Вы руководите домашней прислугой — фактически в качестве хозяйки дома, поэтому я хочу, чтобы вы надели свое лучшее платье и помогли в приеме гостей… именно в качестве хозяйки дома.
Сегодня, в день праздника, Тилли вспомнила эту сцену — открытую ссору, в которую превратился разговор, когда она крикнула Мэтью:
— Нет! Нет! Вы что, хотите унизить меня? Вы дали мне список гостей; в нем есть три фамилии предполагаемых друзей вашего отца: Филдмэны, Толманы и Крэгги. Я помню, как эти дамы смотрели на меня, когда были здесь в последний раз. Для них я была просто служанка, и, в общем-то, так оно и есть, но с прислугой обращаться тоже можно по-разному. Больше я никого не знаю из этого списка, кроме мисс Беннетт, но зато я хорошо знаю этих трех леди. И у меня есть название для них: я действительно так называла их про себя все эти годы. Это название — стервы. Они уже тогда вели себя как стервы, так что можете себе представить, что они будут вытворять теперь, если я буду встречать их в холле в качестве, как вы говорите, хозяйки дома… О! Вы ведь лучше других знаете, как все это делается, так почему же вам так хочется подвергнуть меня подобному унижению? И потом — это же помолвка, и гостей следует встречать Джону и Анне. А мне, смею вас уверить, вполне подходит роль экономки. Замечу, что, в конце концов, я и есть экономка. Я буду очень благодарная вам, если вы более не будете ставить меня в неловкое положение подобными смехотворными пожеланиями.
— О Господи! — Мэтью запустил обе руки в свою непокорную шевелюру и буквально шарахнулся от Тилли. — Из всех женщин на свете, с которыми невозможно поладить, самая невозможная — это вы! — Помолчав, он снова подошел к ней. — Хорошо. Раз вы хотите быть экономкой, с этой минуты я позабочусь о том, чтобы к вам относились как к экономке.
Глаза Тилли сверкнули тем же гневом, каким полыхали устремленные на нее глаза Мэтью. Высоко подняв голову, так что сравнялась с ним в росте, она ответила:
— Очень хорошо, сэр.
Потом круто повернулась и пошла прочь из гостиной. Но, закрывая за собой дверь, она на секунду приостановилась, услышав сквозь зубы произнесенное ей вслед:
— Будь ты проклята!
В ту ночь она плохо спала, а наутро к ней пришел Джон и безо всяких преамбул заявил:
— Троттер, ты должна п…п…присутствовать на празднике. М…Мэтью в ярости, он п…п…просто рвет и мечет. — И, склонив голову на плечо, добавил: — Н…не понимаю, что случилось, Трот…Троттер, но, видимо, ты умеешь злить его так, как н…никто из всех, кого я з…знаю. Мне это странно. Ведь ты со в…всеми так добра и тактична, но его т…ты п…просто выводишь из себя. Почему? Почему, Тро…Троттер?
— У меня никогда и мысли не было нарочно злить его. Наверное, он так и не простил мне того, что я была любовницей вашего отца.
— Да нет, Тр…Троттер, по-моему, ты н…не права. Я знаю, что он о…очень беспокоится о тебе и о м…м…маленьком Вилли. Он очень л…любит Вилли, мы все его л…любим. Ведь это Мэтью сказал, что э…этот п…праздник будет и в честь его первого д…дня рождения. Н…ну, пойдем. — Джон взял ее за руку. — В конце концов, Тро…Троттер, мы с Анной оба знаем, что н…наша помолвка происходит благодаря т…тебе.
— Не беспокойтесь. — Тилли улыбнулась. — Не думайте об этом, а там посмотрим.
— Ты д…должна, Троттер.
— Ну, ладно, так и быть.
— Хорошо! X…хорошо!
Выйдя из комнаты, Джон побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и чуть не сбил с ног Кэти, несшую поднос с посудой. Удержав девушку от падения и вовремя подхватив поднос, он спросил:
— М…М…Мэтью… М…М…мистер Мэтью… он уехал?
— Нет, еще нет, мистер Джон.
Джон с разбега влетел в указанную комнату. Его брат стоял у окна, глядя на зеленый газон.
— Я п…поговорил с ней, — с порога выпалил Джон. — Она будет п…п…п…присутствовать как член семьи. 3…знаешь, Мэтью, ты бываешь о…очень груб с людьми, а Тр…Троттер — легкоранимый ч…человек.
— Легкоранимый! Легкоранимый! — посмотрев на брата, фыркнул Мэтью. — Когда эта легкоранимая дама вобьет что-нибудь себе в голову, с ней сладить не легче, чем с бизоном, который выставил вперед рога.
Джон засмеялся, потом ответил:
— Я буду ч…чувствовать себя ужасно, е…если она завтра б…будет вести себя как п…прислуга. Знаешь, М…Мэтью, я ничего не могу с этим п…поделать: для меня она — о…особенный человек, и мы с Анной очень многим ей о…обязаны. В…видишь ли, Анна поехала к ней прежде всего п…потому, что считала ее ведьмой и д…думала, что Троттер сможет уничтожить ее родимое п…пятно. А знаешь, иногда мне к…кажется, что она и вправду немного в…ведьма, потому что…
— Не смей произносить этого слова, тем более по отношению к ней! Ты слышишь? Чтобы ты никогда не смел называть ее этим словом!
— О, М…Мэтью, прости, я… я не имел в виду ничего д…дурного, ты же знаешь. Это б…б…было нечто вроде к…комплимента.
— Называть женщину ведьмой — это не может быть комплиментом. Я знаю в Америке место, где люди, услышав это слово, опускают голову — кто от стыда, кто от горя. Стыдятся те, чьи предки были не темными невеждами, а принадлежали к благородному сословию — и, тем не менее, они вместе с церковниками осуждали невинных на смерть через повешение, и притом по простому навету.
— О… — Джон примирительно, но без особого интереса, спросил: — 3…значит, там было так же, к…как здесь?
— Я бы сказал, даже хуже. В конце семнадцатого века был период, когда люди в Массачусетсе, да и в других штатах тоже, просто обезумели, охотясь на ведьм. Один молодой священник написал книгу о том, как в Бостоне какая-то старуха была признана ведьмой и казнена. Однажды эта книга попала в руки трех глупых девчонок, и они обвинили свою подружку в ведьмовстве, а жертва, чтобы спасти собственную шею от веревки, указала на других. Дело дошло до того, что были созданы особые суды, занимавшиеся делами предполагаемых ведьм. Запуганные люди сознавались в чем угодно, вплоть до полетов на метле и личных бесед с дьяволом. Тех, кто пытался поднять свой голос против этих судов, немедленно обвиняли в том, что их устами говорит сам дьявол. Кое-кого вешали, а на одного человека, как я слышал от его дальнего потомка, наваливали огромные камни до тех пор, пока они не раздавили беднягу. Говорю тебе, Джон, — Мэтью ткнул указательным пальцем в брата; голос его звучал жестко, лицо покраснело, — хотя прошло уже много времени с тех пор, как в этой стране в последний раз жгли ведьму на костре, страх все еще жив. Вспомни, что случилось с Троттер только из-за того, что она танцевала с женой священника. Ты, наверное, знаешь об этом только понаслышке: на нее надели колодки. А когда жена священника случайно убила одного из преследователей Троттер, остальные сожгли дом ее бабушки. Позже уголья и обгоревшие бревна убрали, но фундамент цел до сих пор — стоит, как мрачное напоминание, в восточной части поместья.