– Зачем же супруга за тобой гоняется? – спросил я у Степана.
– Аспид, – повторил Игнатьев. – Ядовитый аспид. Укусить хочет.
– А чем ты ее прогневал?
– Эх. – Мужичок махнул рукой. – Угодить ей невозможно. Я виноват уж тем, что хочется ей кушать…
– Ладно, свободен, – улыбнулась Ольга, возвращая Степану документ. – Что ж ты даже не спросил, кто мы такие?
– Да любому ясно – из шерифской школы, – вздохнул Игнатьев. – Меня из этих кустов по три раза в год ваши ребята вытаскивают. И из других укрытий тоже. Вы еще ничего… Некоторые на землю сбить норовят, да потом тащат то в полицию, то к своему директору. Он уже смеется надо мной. Отпускает, конечно, сразу.
– Да уж… Значит, в отчете лучше о нем не писать? – обратилась Ольга ко мне.
– Почему нет? Напишем. Мы же не потащили его в полицию. Просто проверили в профилактических целях. Ты права, отчитаться «происшествий не было» – не совсем верно. Подумают, что мы весь вечер в кафе просидели.
Смущенно улыбаясь, Степка полез обратно в кусты. Может, он все-таки сумасшедший маньяк? Но в оперативных сводках по району Большой Ялты не сообщалось о маньяках или даже серийных грабителях. Так что если он и помешанный, то тихий.
– Пойдем, я тебе брюки зашью, – предложила Оля.
– В армии… – начал я, собираясь заметить, что привык все делать сам, и тут же замолчал. Отказываться от такого предложения просто глупо. По крайней мере узнаю, где она живет. А как иначе напросишься в гости к девушке? Брюки у меня будут рваться не каждый день.
– Мы сейчас не в армии, – улыбнулась девушка. – Или ты боишься?
– Чего?
– Того, что я заманю тебя к себе и съем.
Она сказала это так, что у меня дыхание перехватило. Любой мужчина хочет, чтобы его вот так съели… Может быть, я чего-то и боялся. Но был в состоянии преодолеть свой страх.
Порыв холодного ветра прилетел с гор, принеся запах свежести и мокрой хвои. Осенний, а не весенний запах. Даже мне стало зябко, а Оля прижалась ко мне, дрожа. Южные вечера обманчивы. Только что было тепло, даже жарко – и вот налетает ледяной ветер, терзая франтов в модных нарядах и легкомысленных прохожих, которые решили, что зимы здесь не бывает…
– У тебя в квартире есть чайник? И печка?
– Есть. Но, по-моему, одним чаем мы не согреемся. Что там предлагала продавщица на набережной? Какого вина?
– Она предлагала «Мускатель». А мы возьмем чего-нибудь лучше. Например, «Бастардо» или «Черный доктор». Только до конца дежурства еще полтора часа…
– Тебе так хочется бродить по темным холодным улицам?
– Нет. Думаю, свою часть работы мы выполнили. Даже документы у подозрительного типа проверили.
– И на обратном пути будем следить, чтобы никто не нарушал закон.
У Оли в квартире было тепло и пахло персиками. Так приятно пахло… Ощущение тепла затмевало все остальные. Мы не стали брать такси, решив дойти пешком. Поскольку я был в рваных брюках, выбирали малолюдные улочки, а один раз даже заплутали. И сильно замерзли.
Девушка снимала жилье рядом с армянской церковью – золоченый купол ее колокольни виден издалека и есть во всех лоцманских картах. Рядом с церковью, перед маленькой площадью, стоял небольшой магазинчик с отличным выбором вин. Там мы взяли бутылку «Черного доктора», пирожных и апельсинов. Сворачивая в переулочки, которые становились такими узкими, что и машине в них было не проехать, Ольга загадочно улыбалась.
Квартирка оказалась тесной – прихожая служила одновременно и кухней. За ней располагалась маленькая комнатка с диваном, телевизором, журнальным столиком и единственным креслом. Она служила и гостиной, и спальней. Под окном трепетали от ветра две большие пальмы. Оля сказала, что днем из окна видно море, но сейчас было темно, и мы слышали только отдаленный шум.
– Нравится мое жилье?
– Просто замечательное, – искренне ответил я. – Хотя мой номер неплох, я согласен с тобой поменяться.
– Поменяться? – засмеялась девушка. – Я думала, ты предложишь другое.
– Что именно?
– Не важно. Иди в ванную, умывайся, снимай брюки… Что бы тебе дать взамен?
– Боюсь, твоя одежда мне не подойдет.
– Мне тоже так кажется. Даже халат, наверное, не налезет… Я зашью твои брюки, и мы будем ужинать.
– Может быть, займемся одеждой потом? У меня в номере есть запасные брюки, а ночью вполне можно ходить и с дырой.
– Нет уж, если я обещала, то сделаю. В ванную!
Сняв куртку и повесив ее рядом с дверью, я протиснулся в ванную комнату. Собственно, именно ванны там не было. Умывальник и душ, где можно было помыться стоя, занимали все пространство. На раковине лежал прозрачно-розовый кусок мыла, пахнущего клубникой.
– И что теперь? Я не смогу ждать здесь, пока ты будешь шить. Тут тесно. Я и раздеться-то толком не смогу…
– Ну, не хочешь, и не надо, – фыркнула Ольга. – Тогда я поставлю чай. Будешь ходить в рванине или зашьешь сам, когда вернешься домой, раз умеешь. Мой руки, я хочу принять горячий душ. Страшно замерзла.
Когда я вышел из ванной, Оля уже переоделась в длинный шелковый халат красного цвета, расшитый золотыми осами и драконами. Выглядела она в нем потрясающе.
– Чайник закипит – можешь выключить плиту. Заваришь чай сам? В шкафчике над печкой есть все необходимое.
– Да, конечно, я справлюсь.
– Делай покрепче. И можешь пока открыть вино.
– Не беспокойся, я постараюсь сделать все, как надо. Даже бокалы из серванта достану.
Дверь ванной закрылась, зашумела вода. Я облизнулся, и вовсе не из-за того, что вкусно пахли пирожные – есть мне хотелось не так сильно. Гораздо больше я желал бы постучать в дверь ванной и предложить Оле потереть ей спинку. И сам удивлялся, из каких глубин подсознания всплыло это незамысловатое предложение. Наверное, тема обыгрывалась в разговорах и «мыльных операх» столько раз, что не могла не вспомниться в подобной ситуации. Да и какой еще предлог можно изыскать, чтобы напроситься в ванную, где моется девушка?
Я разложил на большой тарелке пирожные, вынул из пакета фрукты: яблоки и апельсины. Яблоки не мешало бы помыть. А кран и раковина есть только в ванной… Это уже становилось смешно, и я постарался абстрагироваться от назойливых мыслей. В конце концов, мы ведь не животные и даже не жители с их простыми нравами, убогими развлечениями и примитивными стремлениями.
В серванте нашлись не только бокалы, но и штопор, и я без труда вытащил из бутылки «Черного доктора» пробку с тисненой эмблемой императорских винных подвалов. Пахло вино отменно. Я плеснул немного в бокал, пригубил – терпкий сладкий вкус, хмель сразу бьет в голову. Особенно если пьян от одних мыслей…