Зрелище было… классное. Сразу видно, утомились люди от ночных трудов.
Я тихонько закрыла дверь и вернулась назад, тупо смотреть на пыхтящую, подрагивающую кофеварку.
Рука, коснувшаяся моего плеча, заставила меня подскочить. То был Льюис, зевающий, без рубашки, взъерошенный, с волосами, торчащими в дюжину направлений, и полузакрытыми веками.
— Эй, — сказала я, отстраняясь. — Я сварила целый кофейник.
— У меня такое чувство, что мне понадобится шприц: ввести его прямо в вену.
— Набор для инъекций в правом шкафу. Только когда все сделаешь, ополосни: он мне еще потребуется.
Волосы у меня еще не высохли. Я склонилась над раковиной и выжала из них поток серебристой воды. Тем временем Льюис отправился за кофейными чашками. Пошарил на полке, среди моей приобретенной в магазине «для бережливых» посуды, и в итоге мне досталась емкость с надписью «ПОЛУЧИ КОФЕ». С изображением нервного Кофемана с выпученными глазами. Себе он взял чашку с Гарфилдом.
— Ты поспала? — спросил он меня.
— Немножко. — Мне даже сон снился. Не больно хороший. — Извини, что я такая кислая. Трудная ночь.
— Понимаю.
Он наполнил свою чашку, потом молча налил и мне. Я кивнула.
— Дэвид не любит тебя.
Я чуть не выронила чашку, которую он мне протянул.
— Что?
— Дэвид не любит тебя, — терпеливо повторил Льюис. — Он живет ради тебя. Не думаю, что ты понимаешь разницу, джинн не может просто любить. Для них это не игра, не что-то такое, что проходит со временем или с возрастом. Вот почему у Хранителей имеются правила на сей счет. Не только потому, что вступить в связь с джинном против его или ее воли это… безнравственно…
Я вспомнила Иветту Прентис, ее надругательства над своими джиннами, то, как она их использовала. И Дэвида тоже.
— Это изнасилование. — сказала я. — Давай уж называть вещи своими именами.
Он кивнул, отпил кофе и продолжил:
— Секс да, конечно. Но я-то толкую о любви. Правила разработаны для того, чтобы защитить джиннов от их собственных инстинктов и того, во что их способны ввергнуть люди. Потому что, когда они влюбляются, это… имеет нечеловеческие масштабы. И способно ранить. Я беспокоюсь, Джо. Ты и Дэвид… я знаю, ты любишь его. Но это такая любовь, которая способна уничтожить вас обоих. Поэтому будь осторожна.
Если он пытался меня напугать, то своей цели добился.
— Дэвид никогда не станет мне вредить.
— Дэвид не может тебе не вредить, — заявил он. Выражение его лица смазывалось поднимавшимся над чашкой паром. — Послушай, накануне ночью ты предупредила меня насчет Кевина. Я должен сделать то же самое. Дэвид мне нравится, я его уважаю, но ты должна знать, кто он и что собой представляет. Его инстинкты не всегда будут направлены тебе во благо. Джо… будь осторожна, ладно?
Вообще-то это входило в мои намерения.
— Ладно, мне надо на студию. Надеюсь, вы, ребята, дождетесь моего возвращения?
— Не знаю. Вообще-то нам, ясное дело, нужно двигать дальше, постараться затеряться. У меня нет желания подвергать тебя и твою сестру опасности. Во всяком случае, какой-либо еще опасности, кроме той, которую ты на себя уже навлекла.
— Ты слишком устал, чтобы куда-то там двигать, — резонно указала я. — Если уж собрался бежать, спасая свою жизнь, то по крайней мере приди в себя, подкрепись и отдохни. Сара обалденно готовит. И можешь поспать на моей кровати, пока меня не будет.
Ничто не может сравниться с первым глотком утреннего кофе, выпитым после тяжелой ночи: это все равно что тычок стека в спину, резко возвращающий к действительности. Я посмаковала напиток и взглянула Льюису в глаза.
— Ну, а вы с Рэйчел вместе?
— С чего ты вообразила, будто я стану на это отвечать?
— Успокойся. Ты предостерег меня относительно любовных отношений с Дэвидом. Ну а я просто любопытствую.
Судя по скептическому выражению лица, не больно-то он мне поверил.
— Мы с Рэйчел понимаем друг друга.
— Это в каком смысле? За шахматной доской? Или спинку друг другу чешете?
— Мне кажется, это вовсе не твое дело.
Ну-ну, экий он, право же, стал чопорный. Для парня, который в свое время без затей взял да и завалил меня на пол в колледже, это прямо-таки забавно.
— Я просто к тому, что мы могли бы здесь, за чашкой кофе, обсудить, каково это, спать с джинном.
— Забавно, но я не просил тебя соваться в мою личную жизнь.
— Еще как просил.
— Нет.
— За чашкой.
— Кофе.
— А шел бы ты, Льюис!
— Ну ты как ребенок!
— Шел бы попрыгал!
— Подрасти сначала!
— Сначала ты!
Мы осеклись, уставившись друг на друга, и без всякой видимой причины рассмеялись. Кошмарным каким-то, дурацким смехом. Стресс и угроза смерти могут довести и не до такого. Я поставила свой кофе, опасаясь заработать новые ожоги, которые ему придется исцелять. Мы, конечно, в итоге успокоились, но на это потребовалось время.
— Ладно, — сказала я. — Решено, на работу сегодня не иду.
Я взяла телефон, но Льюис протянул руку и забрал его у меня. Наши пальцы соприкоснулись, и вообще он был очень близко.
— Идешь, — заявил Льюис. — Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
Наши пальцы переплелись.
— Джо, я не глухой и не слепой. Думаешь, я не знаю? Думаешь, я не могу это почувствовать?
Я пребывала в ужасной растерянности. Мы что, флиртуем? Он флиртует? Клеит он меня, что ли? Я думала, он понимает, что к чему.
— Нет гула, — промолвил он.
Я моргнула.
— Не поняла?
Он поднял наши соединенные руки.
— Нет гула. Резонанса. Отклика. Джо, ты не можешь утаить это от меня. Сила покинула тебя.
Да уж, не флирт у него был на уме. Речь шла о моих способностях Хранителя… и он был почти прав. Сила не покинула меня полностью, но сохранившийся энергетический заряд был столь низким, что он не улавливал из него даже искорки. Льюис, привыкший, что от меня исходит поток силы, не смог ощутить даже покалывания.
То, что я чуть не приняла за попытку обольщения, было просто жалостью.
— Джо…
Он выпустил мою руку и убрал с моего лица влажные волосы.
— Иди на работу. Я не хочу, чтобы ты была здесь, если дело обернется худо. Ты можешь пострадать.
— Но здесь Сара… Имон…
— Об их безопасности я могу позаботиться, благо за ними никто не охотится. Ты — другое дело, тем более что у тебя все равно не хватит здравого смысла, чтобы не соваться под огонь и не становиться мишенью. Давай, двигай. Делай, что там тебе положено.