— Джоанн, — промолвил он, — пора показать телеса. Твой выход.
Я набрала воздуха, сбросила с плеч халат и аккуратно сложила его на стуле. В практически голом виде было отчаянно холодно, но мне ничего не оставалось, как проследовать к декорациям, изображающим участок побережья: поблескивающий белый песок, небесно-голубой задник сцены и большущий пляжный мяч. Марвин вышел туда же, ко мне. На столь близком расстоянии было видно, как раскраснелась, что явно не имело отношения к загару, его физиономия, а напускная профессиональная улыбка ничуть не скрывала жестокости в его взгляде.
— Прекрасно, это ведь стандартный пляжный комплект, верно? Так что смотри веселее да знай кивай.
Он обвел меня оценивающим взглядом.
— Ну-ка, повернись.
— Что?
— Повернись кругом.
Хоть и неохотно, но я торопливо крутанулась. На половине оборота он потянулся и остановил меня.
— У тебя ярлычок высовывается, — заявил он, запустил пальцы сзади, под резинку трусиков моего бикини, оттянул ее и отпустил. Резинка щелкнула.
Марвин заржал.
Я с четким расчетом времени развернулась и сорвала парик с его головы как раз в тот момент, когда оператор закончил свой отсчет: три… два… один…
Парик в моей руке ощущался влажным, прямо как собранная с убитого животного шкура. Я швырнула его за пределы площадки, туда, где стояла Черис. Она ловко поймала его на лету, взмахнула им, словно боевым стягом, и ухмыльнулась мне.
А вот Марвина это не развеселило. Зажегся красный свет, но он продолжал буравить меня яростным взглядом еще пару секунд, пока наконец не совладал с собой настолько, что смог изобразить перед аудиторией белозубую улыбочку и начать сыпать своими шутками.
Редкие пучки его волос в ярком свете съемочных прожекторов выглядели прямо-таки тошнотворно, тем паче что, когда я сорвала накладку, некоторые из них встали дыбом и торчали, что твои колосья.
Мы толковали с ним о перспективах отдыха на солнышке на ближайшие три дня. Меня просто мутило от того, как он с умным видом произносил не имеющие никакого отношения к науке общие фразы относительно восходящих воздушных потоков и теплых фронтов и заверил всех нас, что худшее уже позади, поскольку сезон штормов миновал.
— И я лично гарантирую вам, что следующие выходные будут просто потрясающими!
Я стояла в лучшей, какую могла принять, позе, отставив бедро, улыбаясь и помахивая рукой. Стараясь при этом держаться в профиль к камере, потому что, кажется, так все-таки выставляла напоказ чуточку меньше, чем лицом вперед или (упаси, господи), отвернувшись.
Марвин повернулся ко мне и одарил самой зловещей улыбкой, какую я когда-либо видела. Мы с ним являли собой прямо-таки воплощение дружелюбия: нам бы еще только дуэльные пистолеты да разойтись на десять шагов.
— Джоанн, может, ты познакомишь зрителей с прогнозом на следующую неделю? — вкрадчиво спросил он.
— Конечно, — ответила я, пребывая в приятном удивлении, а когда до меня дошло, что тут не без подвоха, было уже поздно. Черис яростно размахивала обеими руками, но деваться мне было уже некуда. Проклятье! Ладно, будь что будет. Где наша не пропадала.
— Он на пляжном мяче.
Пляжный мяч находился позади меня.
Я застыла и целую секунду таращилась на него, прежде чем мне удалось-таки вымучить улыбку.
— Марвин, не подашь ли ты его мне?
Он продолжал ухмыляться.
— Прости, не могу. Занят.
Весь прикол, разумеется, заключался в том, чтобы заставить меня повернуться к камере моей практически голой задницей.
Я закусила изнутри щеку, решив для себя, что воспользуюсь ситуацией.
— Знаешь, Марвин, я бы хотела огласить его сама, не прибегая к подсказкам.
Это было вовсе не то, что он ожидал и хотел услышать. Марвин бросил взгляд на режиссера, но тот ответил усталым жестом: типа, продолжайте.
— Конечно, как тебе угодно, — промолвил Марвин и закатил глаза, адресуясь зрителям.
— Ну что ж, Марвин, если основываться на данных радара, которые ты нам показал ранее, вполне очевидно, что мы имеем повод для беспокойства в связи с атмосферным фронтом, движущимся по направлению с юго-запада на северо-запад. По данным цейтраферной спутниковой съемки, уже сегодня можно ожидать усиления облачности с высокой вероятностью послеполуденных ливней, а к завтрашнему дню еще и понижения температуры примерно до восьмидесяти пяти градусов с максимально возможным значением где-то около девяноста двух. Точка росы составит около семидесяти четырех градусов, при относительной влажности воздуха в восемьдесят четыре процента и в течение выходных будет повышаться. К завтрашнему вечеру, с вероятностью в примерно семьдесят три процента, можно ожидать грозы, поэтому всем, кто планирует пребывание на открытом воздухе, рекомендую принять меры предосторожности. В связи с надвигающимся штормом следует ожидать высокой электрической активности и усиления ветра.
Выпалив это на одном дыхании, я расплылась в широкой улыбке.
Воцарилось ошеломленное молчание. Две ведущих и спортивный комментатор таращились на меня с разинутыми ртами: полагаю, что считали, что для девушки в бикини и связное предложение составить немалая проблема, а уж о том, чтобы выдать прогноз, и речи быть не может. Замечу, что, делая это, я вообще не прибегала к Сверхвидению, да и не уверена, что в данный момент была на него способна. Прогноз основывался на результатах моих ночных наблюдений, синоптических картах и тех же самых данных, которые имел в своем распоряжении Марвин.
И я знала, что права. На все сто процентов.
Марвин уставился на меня, словно насаженная на острогу рыбина. Правда, до него это довольно быстро дошло: он вспыхнул так, что это было видно даже под слоем грима, и заставил себя изобразить улыбку.
— Ха! Забавно у тебя это получилось, Джоанн. Сдается мне, что ты слишком уж насмотрелась прогнозов.
Он повернулся анфас к камере и, обращаясь к зрителям, с широкой ухмылкой заявил:
— Прошу прощения, ребята, но прогноз Джоанн — это полная чушь. Никакого дождя не будет, это я вам гарантирую.
— Может, побьемся об заклад? — предложила я.
— Ну, в нашем шоу ставки не предусмотрены, — отозвался Марвин, бросив короткий, затравленный взгляд на директора. Но тот, похоже, был весьма доволен неожиданным оживлением программы и коротким кивком велел ему продолжать. — Но, конечно, дружеское пари исключительно в интересах науки может быть….
— Давай так: если пойдет дождь, ты в следующей передаче нарядишься Солнышком, — промолвила я с чарующей улыбкой.
Ведущие, благо камера на них не смотрела, покатились со смеху. Черис прижала кулачок ко рту, чтобы не заржать в голос, а привешенные к ее костюму блестящие серебристые дождинки тряслись и раскачивались в такт содроганиям ее тела.