Эллы нигде видно не было. Я гадала, не была ли она заранее извещена об атаке, а если так, на чьей она стороне. То есть если она позволила Джону умереть, то черт меня побери, если на моей.
Когда на парковочную площадку заехали копы и пожарные, из здания с воплями выкатился поток эвакуируемых. Царил хаос. Вместе со всеми я покинула строение, выбежала на площадку и, прикрывая глаза от дождя, подняла взгляд на крышу, посмотреть, что творится там.
Крыша была объята пламенем, среди языков которого виднелись сошедшиеся в схватке фигуры. Там, наверху, разверзся сущий ад. Все это сопровождалось канонадой громовых раскатов и вспышками молний, повторявшимися снова, снова и снова.
Прямо на моих глазах крыша провалилась, рухнув на седьмой этаж. Шипящие языки пламени взметнулись к небу.
— Нет! — завопила я и бросилась к двери, однако чьи-то крепкие руки, ухватив меня сзади, удержали на месте. Я дергалась, вертелась, брыкалась, но хватка была сильной, а я, напротив, далеко не в лучшей форме. Наконец мне удалось извернуться так, чтобы взглянуть, кто же меня держит, и от растерянности прекратила дергаться.
Того здоровенного парня, который меня держал, я знать не знала, но вот стоявшего рядом с ним старика, укрывавшегося от дождя под черным зонтом, знала прекрасно. Его звали Чарльз Эшворт Второй, и он являлся одним из старших членов Ма’ат. На нем был безукоризненный серый итальянский костюм, прекрасная белая рубашка и голубой шелковый галстук. Этакий консерватор… своего рода версия Ашана, только постаревшего и разочарованного. С лица его не сходило такое выражение, будто он чует запах гнили, отражавшее его отношение к миру в целом и ко мне в частности.
— Отпусти, — бросил он, и здоровяк тут же освободил меня.
— Не делайте глупостей, женщина. Вы же не Хранитель Огня, вам даже не войти в горящий дом. А Льюис, напротив, выйдет оттуда без проблем.
Как бы ни было мне обидно, но в его словах имелся резон.
— Вы-то что здесь делаете? — спросила я.
Старик кивком указал наверх.
— Помогаю ему.
— В чем именно?
— Это вас не касается! — заявил Эшворт и даже пристукнул по мостовой своей черной, отделанной серебром тростью. — В вашем присутствии здесь, мисс Болдуин, нет никакой надобности, и оно нежелательно. Рекомендую вам вернуться к вашим обязанностям, если у вас таковые имеются. Как мне кажется, нынче Хранителям пригодится любая помощь, какую только они смогут получить.
Его это, похоже, забавляло, и при мысли о том, как искренне, без показухи и пафоса был предан делу Джон Фостер, как был он отважен, мне захотелось влепить этому самодовольному старику оплеуху. Но прежде, чем я успела даже предложить ему совершить некое анатомически неосуществимое сексуальное действо, из бокового пожарного выхода здания появилась фигура. Льюис был вымазан сажей, но выглядел целым и невредимым.
Я сделала несколько шагов ему навстречу, поморщилась, уколовшись босой ногой об осколок стекла, попыталась его вытащить, покачнулась, и подоспевший Льюис, хоть взгляд его и был обращен к Эшворту, успел подхватить меня под локоть. Дождь между тем хоть и не прекратился, значительно ослаб: Льюис уже восстанавливал погодный баланс. Впрочем, ему даже не было нужды предпринимать особые усилия для прекращения грозы, достаточно было дать ей выдохнуться. Я не чувствовала энергетических потоков, но полагала, что Льюис перенаправил их в землю по безопасным каналам. В этом он был мастер.
— Я не смог поспеть вовремя, — промолвил он. — Фостер был уже мертв.
— А что джинн? — спросил Эшворт.
Льюис покачала головой.
— Не знаю. В лучшем случае тяжело ранен. Но не думаю, что он присоединится к Ашану.
Губы Эшворта натянулись: он отвернулся и, постукивая тросточкой, направился к группе людей, стоявших под зонтиками возле пожарной машины. Походило на то, что Ма’ат прибыли сюда чуть ли не в полном составе, хотя ждать от них существенной помощи в схватке не приходилось. Хранителей среди них, кроме Льюиса, не было: силой они обладали, да, но далеко не того уровня, что Джон Фостер или даже я. Тренированные, но не одаренные.
Впрочем, должна поправиться: вполне возможно, что, учитывая мое нынешнее жалкое состояние, насчет себя — это я погорячилась.
От каковой мысли мне явно лучше не стало.
— Все в порядке? — спросил меня Льюис.
— Превосходно, — заверила я его с дрожью в голосе. — Объясни лучше, какого вообще черта ты здесь делаешь?
— Пытаюсь остановить войну, — ответил он и, поскольку так и держал под локоток, убрал меня с дороги пожарных, разматывавших очередную кишку. Пожар еще продолжался, но уже далеко не столь буйный. Я ощутила отдаленное, низкое гудение силы: Льюис понизил интенсивность пламени, что позволяло справиться с ним обычными средствами тушения. Я не сомневалась в том, что он мог вообще потушить огонь, но Льюис исповедовал философию Ма’ат: все должно пребывать в равновесии. По его мысли, силу надлежало использовать лишь в меру необходимости, ибо ее избыточное применение вызовет равноценную ответную реакцию для восстановления нарушенного равновесия.
— Что? Ты собираешься остановить ее в одиночку?
— Разумеется, нет.
Льюис отвел меня на нейтральную территорию, поместив между копами, пожарными и Ма’ат, и развернул лицом к себе.
— Джо, я хочу, чтобы ты пообещала мне вернуться домой, собрать манатки и убраться отсюда. Сегодня же.
Я не могу этого обещать.
— Вообще-то я и сама уже об этом подумывала до того, как сгорела моя машина.
— Ты должна сделать это для меня, — промолвил он, заглядывая мне в глаза. — Я не могу все время думать о том, где ты и что с тобой.
Это вконец вывело меня из себя.
— Слушай, Льюис, я не просила тебя быть моей нянькой. Я сама могу о себе позаботиться. Всегда могла.
— Я бы с этим согласился, не будь ты опустошена так, что едва заметна из эфира в качестве Хранителя, — резко ответил он. — Это Дэвид тебя так высушил?
Я встретилась с ним взглядом и промолчала. Он покачал головой и отвел полыхнувшие гневом глаза.
— Ладно, — проворчал Льюис, — что было, то было. Но ты не можешь продолжать и дальше питать его своей энергией. Это убьет вас обоих.
— Знаю.
— Я серьезно. Тебе нужно отпустить его. Тебе нужно разбить бутылку.
— Да знаю я! Джонатан еще до тебя все мне растолковал, ты уж поверь.
Правда, про контраргументы Рэйчел я ему рассказывать не стала: не больно-то мне хотелось, чтобы он узнал, что решение мною так и не принято.
— Со мной все в порядке. Не надо обо мне беспокоиться.
Он неохотно отпустил меня и повернулся к Ма’ат, которые уже нетерпеливо подзывали его, чтобы поговорить.
И тут я увидела, что с краешка толпы, сложив руки на груди, стоит собственной персоной Вселенский Глава Джиннов Джонатан. Главнокомандующий одной из армий в гражданской войне, которая вполне могла закончиться концом света.