— Да не бойся, смертный. Высуну для тебя пузырь атмосферы, так уж и быть.
— Так что, просто выходить?
— Ты, Зафод, выходишь. Один. Даю минуту на размышление.
Левый Мозг подплыл и остановился у плеча Зафода.
— Мне кажется, тебе лучше выйти, — сообщил он. — И не переживай. Думаю, со мной ничего не случится — в корабле-то. И я уверен, пузырь атмосферы тоже не подведет.
— Проверить можешь?
Левый Мозг на мгновение нахмурился и тут же вздрогнул, когда в его стеклянном пузыре полыхнул электрический разряд.
— Компьютер Асгарда явно не хочет делиться информацией. — На внутренней стороне стекла засуетились крошечные паучки-роботы, отчищая его от копоти. — С этой чертовой планетой не связаться. Боюсь, за бортом ты окажешься без нашей поддержки.
Зафод вздохнул и одернул плащ.
— Знаешь, Левый Мозг, люди вроде меня… ну, те, кто по-настоящему велик, — мы всегда одиноки.
Левый Мозг кивнул.
— Это все очень мило, только вот свет я не настроил. Дай мне секундочку подготовиться, потом повтори, ладно?
— Идет. Оттенок потеплее, пожалуйста. И чтобы не в лоб. А то волосы кажутся реже, чем они есть на самом деле.
Левый Мозг поколдовал с освещением и навел на Зафода желтый луч софита.
— Готов?
— Как бы ты охарактеризовал мой стимул, а?
— Величие. Чистое, ничем не помраченное величие.
Зафод мрачно кивнул и откашлялся. Потом щелкнул пальцами и медленно, торжественно заговорил.
— Люди вроде меня… — начал он, и тут Левый Мозг отворил шлюз и вышвырнул его в космос.
Необходимое пояснение. В божественном табеле о рангах Асы, боги Асгарда, занимают далеко не самые первые строки. При том, что им поклоняется больше тысячи миров, они с немалой натяжкой могут именоваться богами среднего разряда. Зевс, прародитель конкурирующего клана олимпийцев, часто и прилюдно заявлял, что даже пузырьки из его пупка размером больше, чем Асгард, но это скорее всего просто попытки подразнить легендарную планету Одина. Вражда Одина с Зевсом насчитывает не одну тысячу лет — с тех пор как Зевс при одном из посещений Одином старушки-Земли превратил того в дикого кабана. Однако даже при том, что богам Асгарда далеко до уровня популярности олимпийцев или даже некоторых новых богов вроде Пасты-Фасты, начинавшего свою карьеру эмблемой сети ресторанов, их вклад в поп-культуру неоценим — в первую очередь благодаря рогам, которые использовались ими для украшения шлемов, в качестве музыкальных инструментов и, главное, в качестве сосудов для пива. Ученые давно уже пришли к выводу, что фраза «а не опрокинуть ли нам рог пивка» спасла не одну цивилизацию от затяжной планетарной войны.
Хеймдалль, бог Света, дал Зафоду побарахтаться в пустоте добрых двадцать девять секунд и только потом поймал его и сунул в спасительный атмосферный пузырь. На протяжении этих двадцати девяти секунд Зафоду Библброксу пришлось думать про себя, а не оглашать свои мысли Вселенной, как он привык делать при обычных обстоятельствах. Эти необычные переживания нашли отражение в часто цитируемом «Внутреннем монологе Библброкса», известном в двух вариантах: официальном, который Зафод опубликовал после выходных, проведенных в поместье писателя Уулона Коллуфида, и неофициальном, телепатически уловленном Левым Мозгом и включенном в его мемуары «Жизнь в аквариуме». Ниже приводятся оба текста, так что вы сами можете решить, какой из них точнее.
Официальный вариант
Итак, час пробил. Я исполнен скорби — не за себя, но за тех, кому не выпало ослепительного, близкого к экстазу счастья встретиться при жизни с Зафодом Библброксом. Я полагаю, имя мое сохранится в памяти народной. За время недолгого своего существования Библброкс успел-таки кое-чего совершить. Каким меня запомнят благодарные потомки? Возможно, вспышкой сверхновой — небесным телом, что сияет в ночном небе, светом в ночи, что дарит ощутившим на лице его тепло восторг… и, может быть, надежду. Что ж, мне хватит и того. Найдутся позже те, кто меня восславит — как пророка, бунтаря, а может, и того, кто как никто другой мог женщин ублажать. Хвалу приму я с подобающей скромностью, но если б мог сам выбрать себе эпитафию, сказал бы просто: Зафод Библброкс удивил всех. В хорошем смысле, конечно.
Неофициальный вариант
Ох, блин. БЛИ-И-И-И-И-И-И-ИН БЛИНСКИЙ! Всюду космос, и воздуха ни капли! Прическа собьется… И я всегда распухаю в невесомости. Хеймдалль, ублюдок чертов! О! Шарик ледяной! Гладкий, блестящий, так и хочется лизнуть. Какие я надел трусы? При вскрытии такие детали существенны… Надеюсь, новые, со впитывающим слоем… Форд, братушка… Нам было весело вдвоем — но мне всегда чуть веселей. Надеюсь, это получит широкое освещение в прессе. В конце концов, не каждый день президента Галактики выбрасывает из шлюза его собственная голова.
Имелся еще и третий вариант, мелькнувший где-то в глубине сознания Зафода. Левый Мозг его не услышал, а сам Зафод не запомнил.
Что ж, гласил скрытый внутренний монолог Зафода, задержать дыхание я не успел — значит, легкие останутся целы. Но из этого же следует, что у меня в распоряжении осталось меньше, чем полминуты, а потом лишенная кислорода кровь дойдет до мозга. Я мог бы распорядиться временем гораздо луч…
Асгард
Бог Света не без удовлетворения наблюдал за мучениями Зафода, стоя на пороге Бифроста — моста, соединяющего Асгард с остальной Вселенной. При этом он отсчитывал про себя секунды, оставшиеся до принятия окончательного решения: спасти старого менеджера своего босса или оставить его умирать.
В общем, и выбора-то у него особенного не было, поскольку Хеймдалль терпеть не мог смертных в целом и Библброкса, в частности. Однако оставь он его умирать на пороге Асгарда, это вызвало бы неудовольствие Одина, ибо мученики имеют обыкновение жить вечно. Что не лишено иронии, поскольку они мертвы. А может, это вовсе не ирония, а парадокс — одно из тех дурацких словечек, какими так любит доставать его Локи. Будучи солдатом, Хеймдалль не засорял мозг лишним словарным запасом. Охотиться, убивать, жечь, пороть — вот такого типа слова он предпочитал. Особенно «пороть» — впрочем, в повседневном общении употреблять его особенно уж часто не получалось.
Хеймдалль огорченно надул губы и, встряхнув Гьяллархорном, легендарным рогом, вестником Рагнарёка, послал с его конца струю плазмы. Стороннему наблюдателю Гьяллархорн показался бы обычным древним норвежским двадцатифутовым рогом, однако в руках бога он превращался в мощнейший инструмент… ну, и для пивных пирушек тоже неплохо подходил.
На кончике плазменной струи болтался атмосферный пузырь, и Хеймдалль поболтал им в космосе туда-сюда, пока не зацепил Зафода. Плазменная оболочка пузыря наверняка обожгла президента, провалившегося сквозь нее в спасительный воздух, но Хеймдалль не слишком переживал из-за этого. Говоря точнее, все соображения бога касательно болевых ощущений Зафода Библброкса сводились к надежде на то, что в обозримом будущем их будет как можно больше, а в случае, если Хеймдаллю удалось бы выклянчить у Одина пропуск для перемещений по времени — и в прошлом тоже.