«О Дамаск, ты стар, как сама история, и ты свеж и юн, как дыхание весны!»
И еще она не могла не подумать о том, что она одна, самостоятельно, смогла добраться сюда через горы от самого Бейрута и достигла этого города – «святого и благословенного».
Словно догадавшись, о чем она думает, синьор Дайри придержал свою лошадь, поравнялся с нею и сказал:
– Говорят, что пророк Мохаммед, любуясь Дамаском, назвал его раем.
– Как красиво! – восторженно воскликнула Вита.
Однако она смотрела не только на сам город, но и на окружающую его пустыню, где разглядела множество черных шатров, издали напоминавших стаю воронов.
Еще до полудня они въехали в город, и здесь Вита, к своему удивлению, узнала, что кузина Джейн живет не в самом городе, а в местечке под названием «Бэб Мензил Хассаб».
Девушке было очень жаль, что она не смогла как следует осмотреть город, о котором столько читала и слышала. Она дала себе слово, что непременно побывает в нем позже. Но Вита понимала, что самое главное для нее сейчас – как можно скорее встретиться с кузиной Джейн.
И, возглавляемый синьором Дайри, весь караван, состоящий из наездников, лошадей и ослов с поклажей, двинулся в сторону Бэб Мензил Хассаба, где расположился дом достопочтенной леди Джейн, занимающий большую территорию, укрытую от внешнего мира высокой стеной деревьев и цветущих кустарников.
Проехав в ворота, Вита сразу же поняла, что кузина Джейн постаралась перенести сюда, в пустыню, кусочек Англии.
Вокруг дома расстилались ровные зеленые газоны и клумбы с гвоздиками, кентерберийскими колокольчиками, турецкой гвоздикой и зонтичным перечником.
Проезжая по тенистой аллее под высокими деревьями, мимо пруда с белыми кувшинками, Вите показалось, что здесь собрано много редких растений и фруктовых деревьев, не свойственных Сирии.
Однако когда она увидела дом, то чуть не вскрикнула от восторга. Это был настоящий восточный белокаменный дворец.
Они подъехали к самой двери, и только тогда Вита обнаружила с тревогой, что почти все окна закрыты ставнями, а у самого дома совершенно нежилой вид.
Один из ее спутников спешился и позвонил в дверной колокольчик. Они слышали, как звон разносится по пустому дому.
Им пришлось довольно долго ждать, пока вдалеке раздались шаркающие старческие шаги по каменному, не покрытому коврами полу.
Послышался звук отодвигаемых засовов, клацанье замка, и дверь наконец открылась.
Перед ними стоял старый слуга, щурившийся от яркого света.
Синьор Дайри обратился к нему на арабском. После довольно долгих переговоров, из которых Вита не смогла понять ни одного слова, синьор Дайри повернулся к ней, весьма встревоженный.
– Боюсь, синьорина, вы будете очень расстроены, но достопочтенная Джейн Дигби эль-Мезраб отбыла в пустыню со своим мужем.
– Ее нет здесь! – воскликнула Вита, чувствуя, как от огорчения у нее все похолодело внутри.
Теперь только она поняла, как глупо было с ее стороны надеяться, что ее кузина неотлучно находится в Дамаске.
Ей нужно было предвидеть, что в любой момент Джейн может отправиться в пустыню со своим шейхом и его племенем. Ведь кузен Бевил рассказывал ей об этом!
На какое-то мгновение выдержка изменила девушке, и она почувствовала самое настоящее отчаяние. Все ее путешествие грозило окончиться ничем, а это значит, что ей придется возвращаться в Англию… к лорду Бэнтаму!
Однако уже через минуту она взяла себя в руки и со свойственной ей решимостью заявила:
– В таком случае я должна найти ее в пустыне. Однако прежде всего необходимо узнать, где именно она сейчас находится.
– Вы собираетесь ехать за ней? – изумленно переспросил синьор Дайри.
– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответила Вита.
И вновь последовал долгий разговор со слугой, после чего синьор Дайри сказал Вите:
– Он говорит, что узнать точнее, где находится ваша многоуважаемая кузина, может только британский консул, капитан Ричард Бертон, и его супруга. Слуга сказал, что они близкие друзья вашей родственницы и могли бы помочь вам.
– Тогда мы прежде и отыщем капитана и миссис Бертон, – решительно заявила Вита. – Пожалуйста, поблагодарите слугу.
Девушка с сожалением еще раз взглянула на дом. Ей очень бы хотелось осмотреть его изнутри, но она понимала, что просить об этом было бы неслыханной дерзостью с ее стороны.
И вновь Вита проехала по чудесному английскому саду, только в обратном направлении, сопровождаемая покорно следующим за ней караваном. Теперь им надо было найти дом британского консула, расположенный в предместье Дамаска, в курдской деревушке Салахи.
К счастью, она располагалась как раз неподалеку. Пока они ехали, Вита пыталась вспомнить все, что ей приходилось прежде слышать о капитане Бертоне. А слышала она немало, так как сей достойный джентльмен, как и ее кузина Джейн, принадлежал к тем людям, о которых в Англии говорили очень много.
Почти во всех газетах время от времени появлялись статьи о нем, а слухи и разговоры об этой незаурядной личности были настолько неоднозначны, а порой и попросту скандальны, что в присутствии Виты все разговоры о нем тут же смолкали, совсем как и разговоры о кузине Джейн.
Вита знала, что капитан Бертон был известным в мире путешественником, востоковедом, носил зеленый тюрбан – знак того, что он совершал паломничество в святая святых мусульман – Мекку. Еще девушка читала, что именно он открыл истоки Нила.
Она вспомнила, как отец как-то спросил за обедом у кузена Бевила, который тогда как раз гостил у них, встречал ли он Бертона, когда был в Сирии.
– Ну конечно! – отвечал Бевил. – Кто мог бы, бывая в Дамаске, избежать встречи с ним? Он удивительный, необыкновенный человек! Может быть, несколько странный и эксцентричный, но он всегда поступает по-своему, даже если это шокирует общество, с чьим мнением он, впрочем, никогда не считался.
– Так он тебе нравится? – спросил сэр Джордж с удивлением.
Бевил пожал плечами.
– Можете ли вы сказать, что вам нравится посаженный в клетку лев… или тигр… Об этом человеке писали, что у него «чело Бога и челюсти дьявола».
Он рассмеялся и добавил:
– Кроме того, Ричард Бертон – человек блестящего ума и удивительных способностей, в этом ни у кого не может быть сомнений! Он владеет, по крайней мере, двумя десятками всевозможных языков и наречий.
– Да, я это слышал, – сухо заметил сэр Джордж. – И, как обычно добавляют у нас в клубе, когда заходит о нем речь: один из этих языков – язык скабрезных непристойностей.
Спохватившись, что их разговор слышит Вита, сэр Джордж смущенно закашлял и быстро сменил тему.
И вот теперь Вита чувствовала смятение – ведь ей предстояла встреча с человеком, с которым были связаны истории, постоянно служившие поводом для сенсационных слухов, и чьи книги ей было строжайше запрещено читать.