От долгого пребывания в воде зубы начали выбивать дробь. Страстно захотелось полежать на теплом песке. Татьяна выбралась на берег. Она совсем забыла, что возвращаться к оставленной на камнях одежде придется против течения, а ей не хотелось напрасной борьбы с речным потоком почти в той же мере, что и с подозрениями Анатолия. Пришлось пробежаться голышом по горячей, как угли, гальке, то и дело шипя от боли и ругаясь сквозь зубы. Наконец она добралась до одежды, торопливо натянула белье, майку и вдруг услышала стук камней. Шел человек, и, судя по шуму, не один. Но она не видела, кто именно приближался к ней со стороны лагеря. Людей скрывал огромный, размерами с небольшой дачный домик, валун. Его следовало обогнуть, прежде чем выйти на тропу. Татьяна замерла с шортами в руках. Затем опомнилась, всунула одну ногу и присела от страха. Люди остановились совсем близко. Щелкнула зажигалка, повеяло сигаретным дымом.
— Зачем повторять дважды? — произнес раздраженно низкий мужской голос, видно, продолжая разговор. — Грязные делишки — без меня. Я давно завязал!
В ответ раздался смешок. И тоже мужской голос:
— Кто теперь тебя отпустит? Хочешь свалить по тихой? Нет, брат, не получится! Если надумаешь, то только вперед ногами!
— Я свое отмотал! — глухо произнес первый. — И второй раз на нары не ходок!
Татьяну бросило в жар, а затем — в холод. Она узнала этот голос. Федор! Что происходит? С кем он разговаривает? Второй голос ей был тоже знаком, смутно, конечно, но она точно его недавно слышала.
Ее слегка потряхивало от страха. Да что там слегка? Она боялась не только пошевелиться — перевести дыхание опасалась. Так и сидела, согнувшись в камнях, с ногой в штанине, ведь требовалось привстать, чтобы натянуть шорты на бедра. При этом ей безумно хотелось посмотреть, с кем Федор разговаривает. Но для этого требовалось заглянуть за валун, до которого надо как-то преодолеть метра три-четыре открытого пространства.
— А кто хочет на нары? — хихикнул второй. — Тебе за то и заплатят, чтоб расторопней был. Вдвойне заплатят…
— Мне платят на раскопе, — буркнул Федор, — а ваши поганые деньги мне ни к чему.
— Ну ты альтруист! — изумился второй. — Сравнил коня и трепетную лань — гроши на раскопе, и те, что Дед обещал заплатить.
— Пускай гроши, но это — честные гроши, — не сдавался Федор. — Придет время, вернусь в археологию… Мне сына нужно растить, а не по тюрьмам мыкаться…
— Зря ты, Федя, — с явным сожалением произнес второй. — Кто тебя ждет в твоей археологии? А сына приятнее с большими деньгами растить, а не в нищете…
— Не твое дело! — снова пробурчал Федор. — Лучше о себе позаботься. От тюрьмы, как от сумы…
Снова послышался стук камней. Видно, Федор и его невидимый собеседник отошли от валуна, и голоса их теперь были едва слышны. Так, непонятное бормотание, ни одного слова не разобрать…
Татьяна перевела дыхание. В этот момент она забыла, что нужно дышать. А вдруг им вздумалось бы обойти валун? Как бы они отреагировали на нечаянного свидетеля своего разговора? Лицо и шея вспотели, а по спине побежала противная холодная струйка. Она никогда не числилась в отчаянных смельчаках и безрассудством тоже не отличалась. А тут, словно бес подтолкнул на шальной поступок: нужно осторожно залезть на валун и посмотреть, кто находится за ним, ведь, если она плохо слышит их разговор, то и ее вряд ли услышат. Но сначала надо незаметно подкрасться, не потревожив камней, не запнувшись за ветки, принесенные вешней водой. Чтобы не стукнуло, не заскрипело, не хрустнуло, а для этого следует просто смотреть под ноги. И наступать, как учил ее Анатолий: сначала на носок, а затем — на пятку.
Расстояние до валуна она преодолела удачно. Огляделась по сторонам. Вроде никто ее не заметил. Огромный камень возвышался над головой. В бурых проплешинах лишайников, с редкими зелеными пятнами мха, он был шершавым на ощупь, но почти не имел зацепок. Но в одной из трещин росло деревце — сосенка. Интересно, выдержит оно или нет, если ухватиться за тонкий ствол и подтянуться? Татьяна понимала, что поступает неразумно — ей-то какое дело до этого разговора? Но изначально ее насторожила интонация, с какой говорил Федор. Голос его звучал зло, раздраженно, а вот в речи его собеседника — спокойной, даже ленивой, — ясно проступала угроза…
Но любопытство вновь пересилило страх. Затаив дыхание, Татьяна поставила ногу на камень. Подошва не скользила, это ее обрадовало. Распластавшись на валуне, она дотянулась до сосенки. Тонкий ствол согнулся, но не сломался, когда она, схватившись за деревце одной рукой и цепляясь пальцами другой за едва заметные выступы, заползла на валун. Теперь она слышала отчетливо каждое слово.
— …подняли домовину, — долетел до нее голос второго. — Ты представляешь, как бесновался Дед, когда узнал об этом?
— Твои придурки сами виноваты, — Федор выругался. — Зачем было кровь проливать? Рейнварт полицию вызвал, а мне с ментами общаться не с руки.
— А ты как думал? — зло произнес второй. — Такие деньги! За них и кровь пролить, как в лужу плюнуть. Дед своего не упустит. Зря, что ли, он в разведку острога кучу бабок впалил?
Татьяна с трудом сглотнула сухой ком, застрявший в горле, еще не хватало закашляться. Облизала губы. Холодная струйка пота вновь скользнула между лопаток. Но она подтянулась повыше, чтобы взглянуть на говоривших. Ей даже в голову не пришло, что они могут посмотреть вверх и заметить любопытного наблюдателя.
— На кровь я не подписывался, — резко ответил Федор. — Я — не убийца. И ребят на раскопе уважаю. Они не за копейку, за идею пашут…
Второй расхохотался.
— За идею? Ты в это веришь?
— Я это вижу, — буркнул Федор. — И предупреждаю: замечу, что вьетесь возле лагеря, — сдам, не раздумывая. А тронете кого, будете иметь дело со мной.
— С тобой? — вновь расхохотался второй. — Ну уморил! Ты что — супермен какой? Терминатор? Или, как его? Рэмбо?
— Я тебе сказал — ты меня услышал! — твердо произнес Федор. — Увижу кого из твоих шакалов — пощады не ждите!
В этот момент Татьяна взобралась на вершину валуна, осторожно приподняла голову. Но увидела только Федора. Он стоял, слегка набычившись, заложив руки в карманы. Второго говорившего скрывал выступ нависшего над ним валуна, но зато тень его дотянулась до ног Федора.
— А не пожалеешь? — со странной, то ли угрожающей, то ли испуганной интонацией спросил второй, невидимый ей мужчина.
Федор усмехнулся.
— А чего мне бояться? Я ни на кого с лопатой не кидался! На мне крови нет!
Татьяну бросило в жар. Неприятно вспотели ладони. Федор, оказывается, знал тех людей, которые раскопали домовину, и, возможно, его собеседник и был тем негодяем, который рубанул Бориса лопатой.
Пересилив страх, Татьяна приподнялась на руках, вытянула шею. Нет, все равно второго не видно, разве что перевеситься через край, чтобы глянуть вниз? Но тогда она точно выдаст себя!