Эйприл решила и сама взглянуть на эту редчайшую и чудеснейшую книгу. Прошла по темному, до блеска натертому паркету, надеясь, что никто не заметит ее босых ног в этом приглушенном свете. Приблизилась к стенду из толстого стекла с подсветкой и с изумлением заметила, что осталась одна наедине с чудом. И стала любоваться книгой, которая была раскрыта на цветной иллюстрации, карте мира.
— Вам что-нибудь о ней известно? — спросил мужской голос за спиной.
— Кое-что, — ответила девушка, вспомнив, что это, возможно, потенциальный благотворитель. Уж она постарается произвести на него впечатление. — Думаю, эта иллюстрация основана на карте Кузануса [13] тысяча четыреста девяносто первого года.
— Кузануса? То есть Николая из города Кус? Но вроде бы он умер в тысяча четыреста шестьдесят четвертом, или я не прав?
Эйприл не сдержала улыбки. Вопрос любителя, иначе не назовешь.
— Да, но, видите ли… ответ вряд ли будет вам интересен.
— Напротив, очень даже интересен, — сказал мужчина. — Ведь разве мы с вами говорим не об одном и том же человеке, Николае из Кус, которого начали называть «человеком Ренессанса» еще до наступления одноименной эпохи? Гений, вдохновивший Кеплера, Лейбница и Кантора! Уже не говоря о его глубоких высказываниях по метафизике и религии. Уникальный человек! Олицетворял собой само определение понятия «интересно». Так что я буду просто счастлив выслушать ваше мнение о нем.
Эйприл обернулась и начала пристально разглядывать странного собеседника. А потом с трудом подавила удивленный возглас.
— Ведь вы Август Адамс, верно?
Он улыбнулся:
— А вы?..
Она приоткрыла было рот и вдруг сообразила, что не помнит своего имени. Вообще ничего не помнит. Да что это с ней такое?
— Эйприл! — выпалила она, задыхаясь от волнения.
— Эйприл? Что ж, мне нравится.
— Нравится?
— Ну конечно, — ответил Август. Он придвинулся к ней еще ближе, заглянул через плечо. — Ну и что вы думаете?
У Эйприл даже закружилась голова — от осознания того, что он так близко. Такого с ней никогда не случалось, даже когда у нее был парень или она собиралась на важное свидание. Но все это было давно. Слишком долго проторчала она в этом институте за книжками.
— Что я думаю о чем?
— О книге, разумеется, — ответил Август.
— Ах да! Книга… Думаю, она замечательная.
— Замечательная? Нет, не только. Вообще-то она на полтора миллиона больше, чем просто замечательная, если вы понимаете, о чем я.
— Долларов?
— Тсс! — Август приложил палец к губам. — Не слишком вежливо говорить о таких вещах на публике.
— О!.. Простите.
— Да шучу я, шучу, — усмехнулся Август. — Завтра утром на первой полосе «Нью-Йорк таймс» будет красоваться мой снимок, «Нюрнбергская хроника» и чек, который я получил, продав эту замечательную книгу.
И тут колдовские чары мужчины рассеялись.
— Что ж, наверное, я просто приняла вас не за того…
— Не понял?..
— Значит, у вас все исключительно ради денег, так?
— Нет. Не так.
— Тогда ради чего?
— Ради приключений. Деньги делают приключение возможным.
Тут на плечи Августа легли руки в белых перчатках. Он обернулся и радостно приветствовал фигуристую блондинку, которая при виде его, похоже, впала в экстаз.
— Деньги многое делают возможным, не так ли? — язвительно заметила Эйприл.
Но, как выяснилось, говорила она сама с собой. Август отошел вместе с блондинкой и тотчас оказался в толпе обожателей и поклонниц.
Эйприл пробыла на вечеринке достаточно долго, чтобы собрать несколько визиток. Они — единственное доказательство, что вечер для нее выдался успешным. Она съела немного сыра, попробовала парочку совершенно изумительных пирожных, а затем направилась к выходу, стремясь как можно скорее оказаться в тихой своей квартирке. На улице она какое-то время безуспешно ловила такси, бегая на цыпочках взад и вперед, чтобы босые ноги не замерзли окончательно. И тут вдруг на плечо ей легла рука.
— Уже уезжаете?
Она обернулась. Август.
— Да. Кое-кому завтра с утра на работу.
— Я тоже должен работать.
Эйприл окинула его хмурым взглядом.
— Да вы будете спать до полудня, затем подниметесь и пойдете выпить коктейль с одной из ваших фанаток.
— Моих фанаток?
— Ну, с одной из тех девушек.
— Думаете, поболтав со мной пять минут, вы успели составить обо мне полное представление?
— Может, и так, — ответила Эйприл.
Ей удалось привлечь внимание одного из таксистов, и он затормозил у обочины. Она распахнула дверцу и уселась, ей не терпелось закончить этот разговор. Но не успела она захлопнуть дверцу, как Август скользнул в машину и уселся рядом.
— Вы ошибаетесь.
Девушка тихо застонала.
— Знаете, мне все равно. Я просто хочу домой, и все.
— Нет, не хотите. По крайней мере пока. Сначала вы должны заехать со мной в одно место.
Эйприл подозрительно уставилась на него.
— Нет, не подумайте, ничего такого, — добавил Август. — Просто у меня есть один секрет, хочу поделиться им с вами.
— Почему?
— Да потому что в отличие от большинства людей на вечеринке вы это оцените.
— Оценю что?
Август сказал водителю адрес.
— Куда мы едем? — встревоженно спросила Эйприл.
— Я же сказал, пока секрет.
Эйприл пыталась оценить обстановку. Она может выскочить из машины и вернуться к своей обычной жизни. Или же может остаться с этим дьяволом-искусителем и узнать, чем же так замечателен этот его секрет. Любопытство перевесило, она осталась.
— Попробуйте только сделать что-то, и, клянусь, проткну вас кием, — предупредила она.
— Вы носите при себе кий?
— Всегда.
— Это хорошо. Потому как район, куда мы направляемся, считается не слишком благополучным.
— Я не могу никуда ехать. Я без туфель.
Август взглянул на ее босые ноги.
— Туфли — самая важная деталь дамского туалета. Вам не мешало бы прикупить пару. Как так получилось?
— О, это долгая история.