– Но… – я смолк под ее взглядом и понял, что краснею.
– Кто бы мог подумать, что ты чего-то боишься, – Авориэн ласково провела ладонями по моим щекам. – Не волнуйся, нас ждет маленькая скромная церемония только для самых близких. Все-таки мы заслужили маленький праздник…
– Наверное, – сдался я, и мне показалось, что Авориэн облегченно вздохнула. – Хотя… не скажу, что сейчас подходящий момент.
Я глянул на нее, в ее глаза, в которых…
– Прости, Эви, – я снова притянул ее к себе. – Просто эта книга совершенно вывела меня из равновесия. Значит, сегодня?
– Сегодня вечером, за час до заката.
– Почему не на рассвете?
– Потому что мы не в светлой обители.
Я смотрел на ее лицо чуть разрумянившееся, вернувшуюся на губы легкую полуулыбку и глаза, которые ждали моего ответа.
– Да, я бы хотел, чтобы это случилось, – признался я и прижался к ее губам.
Через десять минут я уже был у большой аудитории. На пороге я остановился, и осторожно заглянул внутрь, решив понаблюдать за сотней магов. В свете дня они казались вполне обычными, чуть растерявшимися и взволнованными, безобидными подростками. Но вчерашний вечер псевдо смерти Балахира говорил совершенно о другом. Ненависть и боль отравила их. И Игниферос предпринимал еще одну попытку разобщить их.
– Вы осознаете, что на Тэрселе лежит большая ответственность и определенные обязанности? – говорил маг. – Он должен заботиться о безопасности обители и уделять этому много времени. Возможно для лучших он найдет немного времени.
– Но мы все – лучшие, повелитель! – возразил один из них. – Балахир никогда бы не стал возиться со слабаками.
Так вот как оборачивалось дело…
– Балахир был твоим отцом, если не ошибаюсь? – прошипел, разозлившись, Игниферос с презрением глядя на него.
Мальчишка смешался и, побледнев, попятился. Остальные тоже несколько растерялись, испугавшись, что Совету стали известны подробности о смерти Балахира, потому как официально это списали на меня.
– Не стоит, Игниферос, – предупредил я, подойдя к ним, и почувствовал направленные ко мне с надеждой взгляды.
– Тебе придется взять их всех, – сказал он.
Я подернул плечами и обратился к юным магам.
– Игниферос прав – у меня слишком мало времени для того, чтобы обучать кого-то. Поэтому у вас есть выбор найти себе других наставников, потому что моя нагрузка многим из вас окажется не по зубам, даже если все вы действительно лучшие.
Некоторые из них немного испугались, но не отступили – никто не желал признавать себя более слабым, чем остальные.
– Мы все желаем обучаться у тебя, повелитель! – раздались крики со всех сторон.
Я глянул на Игнифероса.
– Пусть будет так! – провозгласил Игниферос. – Они твои, Тэрсел.
Он кивнул мне и ушел.
– Каждый из вас подойдет ко мне, назовет свое имя и расскажет то, что он умеет делать. И поживее.
На это у меня ушло больше часа. Потом я минут пять соображал, оглядывая их.
– Кроме меня вам придется ходить на занятия других преподавателей, – сказал я, в ответ поднялся чуть возмущенный ропот, и я повторил свои слова еще жестче. – Вам придется ходить на другие занятия. И вам придется быть там усердными. Потому что я затем вас проверю.
После последней фразы они мгновенно смолкли.
– Первое занятие состоится через два дня – сейчас у меня есть более срочные дела. В четыре часа дня здесь в главной аудитории – по-моему, она единственная вместит такое количество учеников.
– Днем? Не вечером? Не в лощине? – послышались недоуменные вопросы.
– И еще, – заметил я, проигнорировав услышанное. – Я не люблю повторять дважды. Если кому-то что-то неясно, подходите со своими вопросами после занятий.
Вопросов не последовало, и я продолжил.
– А теперь я назову ваши имена и преподавателей по магии, к которым вам предстоит ходить эти два дня.
Я называл несколько имен и отправлял их к одному или нескольким преподавателям, распределив всю сотню так, чтобы они занимались той магией, с которой у них больше ладилось.
– Никого не забыл? – под конец спросил я.
Но они изумленные, что я запомнил их имена и их предрасположенность к определенной магии с первого раза, помотали головой.
– Всё – все свободны.
Зал опустел, а я, выходя последним и размышляя над свалившейся мне на голову обязанностью, столкнулся на пороге с матерью.
– Ты достойно все вынес, – заметила Мерлинда с улыбкой.
– Посмотрим, что будет дальше.
– Ты о чем-то хотел поговорить со мной, Тэрсел? – напомнила она.
Я кивнул и сделал знак войти в аудиторию. Она устроилась на ученической скамье.
– Наверное, ты никогда не изменишься, – произнес я и присел рядом на краешек стола.
– Это вопрос или утверждение? – она вновь улыбнулась, а в ее темно-синих глазах льдинками засверкала насмешка.
– Что за слова насчет власти прозвучали на позавчерашнем обеде?
– Я сказала правду. Неужели они полагают, что отдав тебе власть, все останется без изменений? Ты вправе корректировать законы, как и Игниферос. Даже те, которые обязывают не отказывать в ученичестве просившему. Хотя от этой сотни я бы не советовала отказываться – они, пожалуй, действительно самые смышленые среди своих сверстников.
Она чуть подалась ко мне.
– Ты что же не собираешься ничего менять? – мягко спросила она, но за этой мягкостью я ощутил тот же лед.
Я вскинул на нее взор.
– Тебе мало того, что я получил этот амулет? – спросил я, тронув серебренное деревце. – Бэйзел разделяет твои взгляды?
Она тонко улыбнулась.
– Вряд ли. Он слишком смягчился за эти годы.
– Так чего же ты хочешь?
– Игниферос стар. Он продолжает оставаться самым сильным после тебя в магии, но он устал. Ведь к чему тогда его те разговоры о помощнике? Ответственность давит на него, и, хотя он не может позволить себе отказаться от нее, он все же пытается переложить часть на других. Кроме того, он одинок. Если бы не родственная связь между ним и тобой, он был бы один как перст. Исключи тебя, он бы не был связан родством ни даже с Лайтфелом, ни с Гастом.
– И что из этого?
– Обители нужна сила и абсолютная власть.
Я догадывался, что она скажет что-нибудь в этом духе.
– Тебя не привлекает эта мысль?
– Нет.
– Почему?
– Стремиться потом будет некуда.
Она миг смотрела на меня удивленно, но тут же рассмеялась, оценив шутку.