После занятий я поднялся к Игниферосу, который позвал также Лайтфела и Бэйзела. Игниферос говорил, что собирается делать с Балахиром. Я рассеяно слушал, задумавшись и смотря в сторону окна, за которым темнело одновременно и от приближения ночи и наползающих на небо туч. В просветах мелькали две полные Луны. А я вспомнил, что мне говорил Игниферос про Каменистую пустошь. Впрочем, сейчас все равно было не до наблюдения проявлений стихии, тем более в такой мгле. Я вздрогнул, когда небо перечеркнула молния, а на плечо мне легла рука Бэйзела.
– Тэрсел, ты слышал?
– Что? – я обернулся к ним. – Извините, я задумался.
– Маги, посланные в темную обитель, ничего не обнаружили, – сказал Бэйзел. – Но он владеет магией присутствия, а значит, вполне мог не выдать своего нахождения там. Завтра мы сами туда наведаемся…
Я глянул на Игнифероса.
– Я бы все-таки сделал это вместо тебя, – заметил я.
– Нет.
– Могу пообещать, что притащу его сюда целого и невредимого…
– Он тебе этого не позволит.
– Каким образом? – удивился я.
– Сдается мне, он хочет, чтобы ты его убил… – хмуро обронил Бэйзел.
– Балахир не самоубийца, – я покривился. – Хотя, после того, что он сделал, я уже в этом сомневаюсь…
– Напоследок, он захотел скомпрометировать тебя, – заметил Лайтфел.
– Да неужели? – я презрительно рассмеялся. – Больше уж некуда… Скит – ничтожная капля по сравнению со всем остальным…
– Но все это было до объединения, – возразил Лайтфел, нахмурившись.
– И оно никуда не делось.
Игниферос задумчиво кивнул моим словам.
– А что вы собираетесь делать с Балахиром, когда доставите сюда?
– Для жителей обители он давно мертв, но смерть Скита придется объяснять… – пробормотал Лайтфел.
Я выжидающе посмотрел на Игнифероса.
– Я признаю, что сохранение Балахиру жизни – моя ошибка, – хмуро сообщил он.
– А потом?
– У нас есть темница, Тэрсел, – заметил Бэйзел. – Поверь, это более худшее наказание, чем смерть, которую он ищет…
Я прикрыл глаза, слушая, как вдалеке перекатываются раскаты грома, шумят ветер в саду и волны на море.
– Что ж, если вы так решили, я вам сегодня больше не нужен, – я поднялся и направился к двери.
– А что ты собирался сделать? – остановил меня голос Игнифероса. – То же, что с его отцом?
– О, – я на миг обернулся. – Это было бы слишком милосердным. А мне… мне искренне жаль Скита, дядя. Я, пожалуй, скормил бы Балахира тому дракону.
С этими словами я удалился в свои покои.
Ночью разразилась весенняя буря. За окном хлестал ливень и завывал ветер. Авориэн долго не могла уснуть. Может, виной тому стали утренние события, а может, гроза за окном. От очередной вспышки молнии она спрятала лицо у меня на груди. Я мягко провел рукой по ее волосам.
– Тэрсел, тебе не страшно? – прошептала она.
– Ты спрашиваешь это у мага ветра? – я тихо рассмеялся. – Нет.
– А ты мог бы остановить бурю?
– Зачем? Если так должно быть…
– Может, и нет. Игниферос не рассказывал тебе?
– Рассказывал о страшных грозах. Но эта мне кажется вполне обычной.
Мои слова ее немного успокоили, и она, наконец, уснула. А утром меня разбудил Ретч. Авориэн, встревоженная, куталась в одеяло. В комнате царил мрак, словно до рассвета было еще далеко, но я чувствовал, что он уже давно наступил. А за окном по-прежнему доносились звуки шторма.
– Что-то случилось?
– Тебе лучше посмотреть в окно.
– Там что-то можно разобрать в такой темноте?
– Не очень.
Я вылез из постели, выглянул наружу. Море вспенивали высокие волны, а небо над ним покрывали черные непроницаемые тучи. Эту черноту вспарывали багровые ломанные молний, но гром звучал глухо и едва слышно. И в этих вспышках вдалеке высветился еще более черный, чем окружающая тьма смерч. Огромный.
– Идем к Игниферосу.
Я быстро натянул одежду, и через минуту, воспользовавшись потайной дверью, мы уже оказались в покоях старика. Он стоял у окна и наблюдал за грозой. У меня возникло ощущение, что он и не ложился спать.
– Справишься? – спросил он обернувшись.
– С этим – да, а с тем, что идет следом…
– Еще один? – изумился Ретч. – Где? Я не вижу.
– Все, что за первым и есть он. Значит, это не обычный смерч?
Ретч и Игниферос вглядывались во тьму. И когда они в свете молний обнаружили воронку, их лица стали такими же мрачными, как приближающаяся гроза.
– Наш мир полностью не оправился с той катастрофы, – сказал Игниферос, не сводя глаз с моря. – Это не просто ураган. Это Возмущение мировой ткани. Я тебе рассказывал. Безжизненные миры забирают назад свою энергию… Но никогда они не были так огромны, – он посмотрел на меня. – Он идет на наше побережье. Думаю, нам необходимо переместиться отсюда.
Тут до меня дошло, что он ждет от меня подтверждения – даже сейчас следует закону разделенной власти.
– Ты хочешь все бросить и уйти? – вырвалось у Ретча. – Мы столько вложили в обитель!
– Что ты предлагаешь, маг ветра – остаться здесь и надеяться, что ураган пройдет стороной? Когда он подойдет слишком близко, никто не сможет открыть проходы и уйти в другие миры – мы попадем в ловушку.
– Можно мне взглянуть поближе? – я раскрыл портал и переместился к самому морю на край пирса.
– Тэрсел! – Ретч, возмущенный, через миг оказался рядом. – Ты хочешь попробовать справиться с этой штукой?!
Ветер заметно крепчал. В лицо впивались брызги воды. Я наслаждался мощью урагана.
– Никогда не видел такого огромного.
Ретч потянул меня за руку.
– Не глупи – пора убираться отсюда!
– Неужели Игниферос не мог сам избавиться даже от первого смерча?
– С чуть меньшего размера мы управились втроем – Игниферос, Бэйзел и я. Но сейчас бесполезно объединять наши силы…
– Плохо, – произнес я, и Ретч нахмурился, а потом издал изумленный возглас – первый смерч исчез, поглощенный монстром, следующим за ним. Ветер стал настолько силен, что еще чуть-чуть, и мы не смогли бы стоять на ногах. – Плохо, что вы не можете избавиться от этого.
Я обернулся к нему. На лице колдуна проступили капельки пота, в синих глазах застыли непонимание и страх. Но спустя миг он смотрел мне за спину, и эти два чувства поглотило изумление.
– Как ты это сделал?
– Если бы ты в свое время не забросил магию ветра, ты бы знал.