Дальнейшая история ордена славными страницами не блистала, за несколько веков он потерял все свои владения. Несколько раз распускался и восстанавливался. Последний удар ему нанесли нацисты. Они национализировали оставшиеся владения ордена в Австрии и, ирония судьбы, присвоили его историю. Наглости фашистам было не занимать – с одной стороны, они образовали собственный «Тевтонский орден», а с другой – активно преследовали настоящих священников ордена, а также потомков подлинных рыцарей.
Это все было интересно, но Касю занимало больше всего, где же орден обретается сейчас. Набрала название ордена по-латыни: «Fratrum Theutonicorum eccltsiae S. Mariae Hiersolymitanae», что обозначало «Тевтонской братии церкви Святой Марии Иерусалимской». Нашла сайт ордена, который теперь назывался просто Немецким. Резиденция Великого Магистра по-прежнему находилась в Вене. Там же было казначейство, библиотека и архивы ордена. Именно архивы ордена ее и интересовали. Если рассуждать логически, то Винрих фон Триер был монахом-рыцарем, значит, собственность его должна была перейти ордену. И если книгу не запросили, Иоганн Гирзберг вполне мог передать ее ордену. Вывод: единственное место, где она может найти книгу, архивы или библиотека ордена.
Продолжила путешествовать по Интернету. Наткнулась на сайт некоего профессора Мюнхенского университета Дитера Кронберга. Профессор был специалистом по Тевтонскому ордену и разместил на своем сайте краткий очерк истории ордена, огромное количество иллюстраций и копий архивов. Недолго думая, она написала небольшое письмо профессору, в котором представилась аспиранткой Московского университета, пишущей работу по истории взаимоотношений России и Ливонии. Рассказала, что уже ездила в замок Мариенбург в Польше, бывший в Средние века резиденцией Великого Магистра, побывала, конечно, и в Калининграде, бывшем Кенигсберге. Придумала вкратце содержание работы. И в конце письма добавила, что восхищена работой профессора и поблагодарила за выложенные в Интернете документы. Критически просмотрела еще раз текст письма. Получилось вполне неплохо. Поразмыслила и добавила еще немного комплиментов. Профессор должен, просто обязан был клюнуть. С легким сердцем отправила мейл.
Вернулась к разложенным на столе документам. Достала текст, переданный ей братом Паоло, перечитала.
«Помни твою дорогу и не сворачивай с нее. Не забывай, встанет перед тобой выбор, не думай. Принимай первое, что подсказывает тебе Сердце. Если ты по-настоящему готов к испытанию, оно знает дорогу. И всегда повторяй себе: ты часть Единого, и Единое – часть тебя. Все сливается в тебе и ты сливаешься со всем. Разливайся весенним паводком, заполняй собой все как воздух, рассыпайся песком, будь стойким как камень…»
«Помни свою дорогу, – повторила она, – помни свою дорогу».
Почему эти слова не давали ей покоя. И в этот момент грустные, словно опустошенные внезапным горем глаза отца Антонио встали перед ней. Какая же она идиотка! Как она могла забыть! Именно эти слова произнес он в их единственную встречу. Она напряглась, стараясь восстановить в памяти всю их беседу. Она точно помнила, как он говорил о необходимости выбора и «внутреннем послушании». Тогда она спросила его, что такое быть «внутренним послушным». Он объяснил ей, что это строчки из «Упражнений» («Exercice») Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов. После этой встречи она даже попыталась было прочитать это сочинение, но не продралась дальше восьмой страницы. В конце концов ее занимали гораздо более важные дела. Но строчки, процитированные ей отцом Антонио, помнила: «Необходимо всегда следовать правилу: то, что мне кажется белым, я должен считать черным, если таково иерархическое определение предмета». Как замечательно, не просто никакого права на выбор, но еще и сознательное подавление в себе всякой попытки к сопротивлению, желанию, капризу, наконец. Тогда она повторила отцу Антонио любимые бабушкины слова, которая всегда ей говорила, что в минуты невозможного выбора надо научиться «думать сердцем». И именно тогда отец Антонио и процитировал эти строчки из древнего папируса.
Брат Паоло говорил, что этот манускрипт нашли госпитальеры в развалинах древнего храма, неподалеку от Триполи, где-то в конце двенадцатого века. Если Сарагоса был знаком с этим манускриптом, то отец Антонио, принадлежавший к этому же ордену, тоже мог знать о его существовании. Почему Сарагоса дал ей прочитать манускрипт и передал копию? Следуя этой логике, она могла предположить, что отец Антонио проявил в тот или иной момент интерес к этому манускрипту. Это стало известно брату Паоло и он решил помочь Касе. Все это выглядело вполне правдоподобно. Оставалось понять одно: зачем доминиканцу было ей помогать? Чтобы она нашла то, что искал о. Антонио? И в этот момент в ее голове проскользнула мысль, прямо вытекавшая из первой. А что, если Сарагоса надеялся, что, найдя книгу… Она остановилась, это было гораздо неприятнее, потому что означало одно: в этом случае она станет приманкой для убийц отца Антонио. Неприятный холодок пробежал по спине, сама собой вспомнилась разгромленная квартира, которую ей пришлось убирать в течение двух дней, непонятный обыск в отеле, проверка в аэропорту, постоянное ощущение того, что за ней следят, странная осведомленность Родэнбурга, Шарова. Да и о брате Паоло она ровным счетом ничегошеньки не знала, если, конечно, не брать в расчет гарантии Кирилла.
«Может, остановиться?» – робкой мышкой пробежала в голове предательская мысль. Фактически она узнала уже все, что искала по заданию Алеши. Кася представила в его распоряжение все необходимое для написания бестселлера. Имело ли смысл продолжать исследования дальше? Почему бы не прекратить эту игру в кошки-мышки и перестать рисковать собственной жизнью.
«Мама была права», – пришло к ней запоздалое раскаяние, гораздо проще жить нормальной человеческой жизнью, устроиться на спокойную работу с зарплатой в конце месяца, карьерным ростом и коллегами по бюро, с которыми можно обсудить новинки модного сезона и другие приятные мелочи. Конечно, в такой жизни для Каси были свои минусы, но никакой смертельной опасности, кроме риска умереть от скуки. Нет, она была неисправима, поэтому больше не стала предаваться запоздалому раскаянию, а вернулась к разложенным на столе документам.
Перечитала вновь текст мистерии Гермеса. На этот раз ее внимание привлекло продолжение.
«Ты пронизываешь собой все и все пронизывает тебя. Ты – неисчерпаемый исток, дающий начало реке, не высыхай! Ты – солнце, наполняющее все теплом, не остывай! Не пытайся понять и объяснить, дай душе твоей свободу вознестись и соединиться с миром. И главное – слушай невыразимую и священную речь. Именно тогда Луна откроет тебе двери небесного чертога, Меркурий укажет путь, Венера наполнит твое сердце любовью и радостью, Солнце разбудит в тебе новое существо, Марс даст смысл высшей справедливости, Юпитер посвятит тебя в предвидение и предназначение твое и, наконец, Сатурн зажжет перед тобой новый свет высшей мудрости. И только тогда ты будешь готов пройти в восьмую сферу и соединиться со своим Создателем».
«Восьмая сфера, – повторила она про себя, – восьмая сфера. А в письме Джироламо говорит дочери, что книгу она узнает по талисману седьмой сферы».