Ага, вот он! Крапивин Василий Егорович, такого-то года рождения… Молодой еще, тридцать пять лет. И кой черт его понесло в тот злополучный день к гаражам? Машину свою он там не оставил, через полчаса выехал обратно, это видно в записях. Может, он быть причастен к убийству Говорова – или это простое совпадение?
Я услышала, как в кухне закипел чайник. Неплохо бы перекусить, на пустой желудок мне не особенно хорошо думается.
Через четверть часа, подкрепившись, что называется, чем бог послал, я вновь села к компу. Я раз за разом просматривала записи того вечера. Вот «Пежо» проехал мимо одного магазина, три минуты спустя – мимо следующего… Вот он миновал последнюю камеру – и все! Дальше его дорога лежала только к гаражам. Нет там другой дороги, некуда ему было свернуть. Значит, он был там – и именно в нужное время… Но какого черта он притащился к гаражу Никиты буквально за четверть часа до поджога? Неужели это и есть наш преступник? Черт возьми, неужели мне наконец-то повезло, и так быстро?! Но кто он, этот Крапивин Василий Егорович? Может, его и наняла Светлана, чтобы убить мужа? Так, все бросаем и занимаемся плотно этим придурком Крапивиным, как назвала его белокурая продавщица. Надо срочно узнать, кто он, где работает, кем приходится Светлане и все-все остальное – все, что только можно нарыть на него.
Я подняла телефонную трубку. Голос Андрюши был недовольным:
– Мельников слушает.
Бедняга, совсем его замучили нехорошие люди – преступники.
– Андрюша, привет!
– Привет. Тань, ты по делу или как?
– О-о… У тебя, как я вижу, дела не очень…
– Ты права, у меня все просто хреново.
– Тогда, может, развеемся немного? Вечером в кафе.
– Приглашаешь?
– Не могу же я дать моему другу погибнуть во цвете лет от непосильного рабского труда!
– Непосильный и рабский! В этом ты права…
– Только в этом?! Мельников, ты нахал. Я права всегда и во всем!
– Да, мать, от скромности ты не умрешь.
– И тебе не позволю. Тогда так: вечером я заеду за тобой, а пока, будь добр, помоги нарыть что-нибудь на некоего Крапивина Василия Егоровича, такого-то года рождения.
– Что?! Я не ослышался?! Ты сказала «Крапивина Василия…»?
– Да, именно так я и сказала. А что, у тебя проблемы со слухом?
– Не думаю. Просто… Нет, черт возьми, бывает же такое!
– Какое – такое? Мельников, ты совсем заработался? В отпуске давно не был? Или объясни, почему ты так удивился или…
– Мне, мать, извини, сейчас мне объяснять некогда. Но о Крапивине я тебе все нарою, много чего нарою, не сомневайся, – многообещающе выдал мой друг, да еще и с усмешкой в голосе.
Я насторожилась:
– Андрюша, объясни все-таки, в чем дело? А то я как-то неуютно себя чувствую. Может, Крапивин – всемирно известный артист, а я как-то не в курсе, отстала от жизни…
– Вечером все узнаешь, а сейчас мне, мать, и правда жутко некогда: у меня допрос свидетеля, он уже час в коридоре мается, бедолага. Так что пока!
В трубке раздались недовольные гудки. Я положила ее и погрузилась в размышления. Как-то странно Андрюша отреагировал на имя моего нового подозреваемого Крапивина. Парень успел засветиться в полиции? Или действительно это какой-то известный всему миру человек?.. Крапивин… Крапивин… Нет, эта фамилия мне ничего не говорит, ну, совершенно ничего! Черт, да кто же он такой?
Эти мысли прервал телефонный звонок на мобильный. Я включила трубку и услышала радостный голос Ложкина:
– Привет, Танюшка!
Слава богу, Ложкин сегодня назвал меня моим собственным именем.
– Ну, привет. Чем порадуешь, Вадим?
– А вот и порадую! Поздравь меня: я взял нового подозреваемого. И теперь это как раз то, что нужно!
– Да? И кого же? – насторожилась я: от Ложкина можно ожидать чего угодно.
– Угадай!
– Делать мне больше нечего! Или говори, или…
– Да скажу, чего уж! Это хозяин гостиницы, некто Лев Эдуардович.
– Что?!
– А что? Очень, доложу я тебе, подходящая кандидатура на роль преступника.
– Вадим, ты… ты…
– Ну, я – Вадим, и что с того?
– Подожди, а как же мальчишка-наркоша? Тот заморыш? Что ты с ним сделал, отпустил?
– Хрен ты угадала! Таких отпускать нельзя. Его я посажу за другое преступление.
– Ну, разумеется, «висяки»-то надо подчищать!
– Попрошу без иронии! И без грязных намеков.
– Да какие уж тут намеки! А что наркоша сделал на этот раз, если не секрет?
– Ларек ограбил… нет, два ларька, два!
– Силен! Да, Ложкин, далеко ты пойдешь. А Льва Эдуардовича ты зря прихватил: он не при делах.
– Ты чего, старуха?! Ты же сама мне говорила: жутко подозрительный тип, и все такое…
– Опомнился! Когда это было?! Я хозяина гостиницы за это время успела проверить: чист он, аки агнец, можешь мне поверить.
– А как же?.. Нет, подожди… как это – чист? Что значит – чист?! Нет, я его разработаю, будь уверена!
– Да бога ради! Только помни: у него дети. Так что не бери греха на душу…
– Какие еще дети?!
– Маленькие. И их – трое.
– Что ты, старуха, мне голову морочишь? При чем тут дети? Ты в своем уме?! И вообще, когда ты в ресторан меня поведешь? Ты обещала… Я тебе встречу с подозреваемым устроил? Устроил, как ты и просила. В ресторан ты меня сводить обещала? Обещала. Веди!
– Поведу, поведу как-нибудь… Ладно, извини, мне некогда: срочные дела.
– Некогда ей, – проворчал недовольно Ложкин, – тоже мне, деловая!
Я поспешила выключить телефон.
Так, до вечера у меня еще уйма времени. И на что же я его потрачу? Пока что о моем новом подозреваемом, Крапивине, мне ничегошеньки не известно (кроме того, что он является владельцем транспортного средства «Пежо» с номером «С 397 ИШ»), займусь-ка я слежкой за моей вдовушкой. А что еще делать? Я переоделась и спустилась вниз, к машине.
Возле кафе мне пришлось торчать недолго: примерно через час Светлана вышла оттуда и подошла к своей машине. Она зачем-то огляделась по сторонам, села за руль и выехала на улицу. Я пристроилась ей в хвост.
Первым делом она посетила салон красоты. Через час вышла оттуда с замысловатой прической на высоко вскинутой голове и вновь отправилась куда-то на окраину города. Через час она остановилась возле старой кирпичной девятиэтажки. Светлана вышла из машины, опять огляделась по сторонам, оправила одежду и, цокая каблучками, быстро вошла в третий подъезд. Я, подождав совсем немного, тоже вошла в подъезд вместе со старичком, ведущим за руку внука. Лифт с грохотом катил наверх. Вот внизу, в шахте лифта что-то громыхнуло – это он остановился. Так: Света поднялась высоко, это точно, во всяком случае, не на третий и не на четвертый. Кажется, выше пятого… Дедушка с внуком остались ждать лифт, а я начала подниматься по лестнице. Вот где-то наверху хлопнула дверь. Похоже, моя подопечная зашла в квартиру. Знать бы еще в какую!