— Он состоит в личной свите архонта, — ответил Жеан. — Пожалуй, самая важная особа у него на службе, если у Страгоса привычка часто так поступать. Едва ли у него есть славный загородный домик, куда мы могли бы нанести визит. Он, вероятно, живет в Мон-Магистерии.
— Но можно же что-то сделать, — сказал Локки. — У него должна быть цена. Подумай, что мы можем получить в «Солнечном Шпиле» или с помощью Дракасты.
— Согласен, пока это лучшая мысль, — сказал Жеан. — Но это ни о чем не говорит.
— Смотреть в оба, держать ухо востро и надеяться на Покровителя Воров, — прошептал Локки.
На этом краю города внутренняя гавань Тал-Веррара забита яхтами, баржами и наемными гондолами. Богачи (и люди не слишком богатые, которых, однако, не заботит, что утром они могут проснуться без единой сентиры в кармане) постоянно переплывают от полумесяцев, занятых профессионалами, к барам и кофейням Изумрудной Галереи. Локки и Жеан влились в этот поток и гребли против основной массы, уклоняясь от встречи с большими лодками и обмениваясь грубостями с кричащими, смеющимися и бросающими бутылки пассажирами гребных барж.
Услышав гораздо больше оскорблений, чем заслуживали, они наконец свернули в пролив между полумесяцами Ремесленников и Алхимиков, восхищаясь яркими синими и зелеными огненными шарами, которые алхимики (вероятно, ради праздника, хотя точно сказать невозможно) бросали на сорок-пятьдесят футов в воздух со своих частных причалов. Ветер дул в сторону Локки и Жеана, осыпая их пахнущим серой дождем искр и горящих обрывков бумаги.
Их цель найти легко: в северо-западном конце Кастелланы расположен грот, через который можно попасть в пещеры из Древнего стекла; именно здесь они с Меррейн прошли в первую ночь, когда она похитила их по приказу архонта.
Охрана на причале архонта была усилена. Когда Локки и Жеан, обогнув последний поворот, начали входить в призматическое углубление в Древнем стекле, дюжина «глаз» нацелила в них самострелы, укрываясь за стоящими на земле щитами высотой пять футов. Позади «глаз» взвод солдат регулярной веррарской армии возился с баллистой — небольшой осадной машиной, способной своими десятифунтовыми снарядами разнести их шлюпку в щепы. Офицер-«глаз» потянул за цепочку, уходящую в отверстие в стене, — вероятно, поднял тревогу, — и крикнул:
— Здесь причаливать запрещено!
— Слушайте меня внимательно! — крикнул в ответ Локки. Глухой гул водопада заполнял все пространство, но слова можно было вполне четко расслышать. — У нас известия для первой дамы двора.
Их шлюпка уперлась в край причала. Неприятно, подумал Локки, когда на тебя для устрашения нацелено столько самострелов. Однако офицер прошел вперед и наклонился к ним. Голос его сквозь отверстия в маске звучал металлически.
— Кто здесь по делу первой леди?
— Мы, — сказал Локки. — Передайте ей слово в слово: «Были зажжены две искры, вернулись два ярких огня».
— Хорошо, — сказал офицер. — А пока…
Осторожно опустив самострелы, с полдюжины «глаз» вышли из-за щитов и помогли Локки и Жеану подняться из шлюпки. Их обыскали, держа за руки; кинжалы, спрятанные за голенищами сапог, конфисковали вместе с кошельком Локки. «Глаз» осмотрел содержимое кошелька и протянул его офицеру.
— Солари, сэр. Конфисковать?
— Нет, — сказал офицер. — Верните. Отведите их в комнату ожидания к даме. Если бы деньги могли убить протектора, приоры давно бы это сделали.
— Что вы сделали с «Красным вестником»?
Лицо Максилана Страгоса покраснело от вина, злости и удивления. В таком богатом наряде Локки его еще не видел; куртка и брюки архонта сияли золотом, а голову украшала конусообразная шапка из шелка цвета морской волны с золотыми полосками. На всех десяти его пальцах блестели кольца — сапфиры чередовались с рубинами, очень близко напоминая цвета Тал-Веррара. В сопровождении двух «глаз» он стоял в увешанной гобеленами комнате на первом этаже Мон-Магистерии. И хотя Локки и Жеану не предложили сесть, бить их не стали. И не сунули в «парилку».
— Мы… гм… использовали его для установления успешного контакта с пиратами.
— Отдав им.
— Некоторым образом.
— А Калдрис мертв?
— Уже какое-то время.
— А теперь скажите мне, Ламора, чего именно вы ожидаете от меня в ответ на эти новости?
— М-м… не помешал бы сердечный приступ, но сойдет и немного терпения, пока я расскажу о дальнейшем.
— Что ж, — сказал архонт. — Рассказывайте.
— Когда пираты захватили «Вестник», все, кто был на его борту, стали пленниками.
Локки решил, что не стоит распространяться о ранах и вахте поденщиков.
— Чьими пленниками?
— Дракасты.
— Значит, Замира жива? И по-прежнему на своей старой «Ядовитой орхидее»?
— Да, — ответил Локки. — Корабль в отличном состоянии и, по правде сказать, стоит сейчас в двух милях отсюда… — он ткнул пальцем туда, где, по его мнению, находился юг, — …в той стороне.
— Значит, теперь вы часть ее экипажа?
— Да. Морякам с «Вестника» дали возможность проявить себя при захвате следующего приза. Вы больше не увидите «Вестник», его продали… кому-то вроде барона крушений. Но у нас появилась возможность дать вам то, что вы хотите.
— Правда? — Выражение лица Страгоса в мгновение ока изменилось — от досады к алчности. — Как… бодрит такой отчет вместо обычных грубостей, пошлостей и жалоб.
— Пошлость и жалобы мне особенно удаются. Но послушайте: Дракаста согласилась нагнать страху, как вам нужно. Если мы сегодня получим противоядие, к концу недели к вам начнут поступать доклады о нападениях со всех сторон света. Все равно что пустить акулу в общественный бассейн.
— Что значит «Дракаста согласилась»?
Создать для Замиры вымышленный мотив — проще простого; Локки справился бы с этим даже во сне.
— Я рассказал ей правду, — ответил он. — Остальное было легко. Очевидно, когда наша работа будет сделана, вы пошлете свой флот на юг выбивать дерьмо из встречных пиратов с Призрачных островов. Не трогая того, кто все это начал и кто несколько месяцев будет охотиться в другом месте. А когда ваша великая маленькая война окончится, Дракаста вернется домой и обнаружит, что ее прежние конкуренты на дне океана. Увы.
— Понятно, — сказал Страгос. — Я предпочел бы, чтобы она не знала о моих истинных намерениях…
— Если на Призрачных островах кто-нибудь уцелеет, — сказал Локки, — она вряд ли станет распространяться о своей роли. А если не уцелеет никто… с кем ей тогда говорить?
— Действительно, — задумчиво произнес Страгос.
— Однако, — сказал Жеан, — если мы оба не вернемся — достаточно скоро и благополучно, — «Орхидея» уйдет в море и вы потеряете возможность ее использовать.