– Деревянные вы! Я про то, что иконы имеются у Луки, брата моего, и у Афанасия. Наши деды друганами были. А вот родители повздорили крепко. Вот нам надобно, чтоб все иконы были…
– Погоди, батя, – вздохнул Антон, – я вообще запутался. Дядя Лука ненавидит Ивана, он его племяшей чуть не порешил. И наверняка, если Иван доберется до Выселок, добьет их. А ты приказываешь помочь Ивану. И еще внуку дядьки Афанасию помочь вернуть. Я теперь ни хрена не понимаю.
– А все из-за того, что город на вас дурь нагнал! – рассердился отец. – Ваньке надо помочь. Лука наверняка хочет, чтоб Иван сгинул. Афанасий, понятное дело, не желает этого. Вот и можно обоим подмогу оказать. Найти Ваньку и припрятать. И обоим по-разному сообщить. Афанасию – мол, живой твой сын, и ежели желаешь, чтоб и далее он жив-здоров был, иконы отдай. И Луке тоже помощь окажем. Мол, Ваньку предать земле можно. Но за его смерть ты нам иконы подгони. Ясен вам день или все еще вечеруете?
Сыновья переглянулись.
– Да вроде что делать, понятно, – кивнул Антон. – А вот зачем иконы – как-то не совсем. Продавать ты их не желаешь. Хочешь найти Ивана и спрятать его.
– Укрыть, – поправил отец.
– А разница невелика. Но как это поможет выйти на молитвенную?
– А это, сыны мои дорогие, когда все будет вместе, тогда и прознаете. – Затянувшись, отец кивнул Антону. – И не забудь про сына Ванькиного, он должен быть у старика.
– Понял. – Антон вытащил сотовый.
– В поселок идти? – удивился коренастый мужик. – Да он чего, перепил, что ли?
– Он велел передать Гвардину, чтоб привел своих до него, – сказал участковый.
– Лады, передам. А ты, значится, в посыльные к Демьянычу записался? Ох, прознает твое начальство, мало тебе не покажется! Али тоже в оборотни записался? А знаешь, меня вот какой вопрос очень интересует: оборотнями считаются все менты али только те, которые с большими звездами?
– Хорош тебе, Корней. Скажи Гвардину, чтоб явился к Демьянычу. И чем быстрее, тем лучше.
Долина Убитой Росомахи
Иван, открыв глаза, коротко выругался. Пахло паленым. Он огляделся и увидел дымящуюся дыру на стеганой безрукавке.
– Искрой стрельнуло. – Он ладонью прихлопнул тлеющую ткань. Пошевелил плечами. В полуметре от него ровным огнем горело бревно. Сквозь закрывающие вход в пещеру хвойные ветви пробивался дневной свет.
Он взял замерзшую тушку куропатки и быстро разрезал ее на куски. Вытащил из рюкзака кастрюльку, положив в нее куски куропатки и снег. Кастрюльку укрепил на камнях над костром. Потом достал из кисета полоску газетной бумаги и скрутил цигарку. Закурив, лег на ветки и посмотрел на часы.
– Три часа дрых. Устал я здорово. Не врежься вертолет в камни, все уже кончилось бы. А я жив остался. Надеюсь, ей уже лучше. Конечно, она все рассказала. Заимку, наверное, найдут. Она внимательная, опишет место в распадке. Привлекут знающих местность охотников и найдут. Заимка мне уже не понадобится. Только бы добраться до Наткиного горла. Сломать ей шею, а потом пусть убьют. Хрен с ними, с Торовыми, они, наверное, свое получат очень скоро. А дядя их, Лука Демьянович, очень хочет, чтоб меня убили. Наверняка послал своих людишек. Жаль, никого я не встретил, погода подвела. Хоть бы утихло попозже. Да и я с Иркой я время потерял. Зато отдохнул и думать начал. Когда вертолет стал падать, впервые в жизни страх почувствовал. Потом удар. Поднимаю голову, вижу – мужик бежит, кричит что-то. И баба. Я рванулся подальше от вертолета и споткнулся о нее. Она застонала: «Машенька, доченька!..» – Иван сел. – И я потащил ее. Мужик опередил нас. Если б не волки, я бы его прибил. Мразота! А смог бы я убить его, чтобы с голоду не помереть? Без нее наверняка, а вот с ней… Помнит она вкус мясной каши или нет? Что-то помнит, спрашивала не раз. Мясо теперь долго есть не будет. А может, и никогда. Станет… как их там? Вегетарианцы, кажется.
Зашипела выплеснувшаяся из кастрюльки вода. Иван ножом помешивал мясо. Потом достал из рюкзака закопченную кружку, набил ее снегом и поставил на огонь. Достал два кусочка сахара и пакетик с чаем.
– Задержусь здесь, – решил Иван. – Надо все мясо сварить. Больше останавливаться негде будет. Я не знаю местности. Проходил раза два, но севернее. Здесь, говорят, полно воинских постов, запросто можно нарваться. Хорошо, если просто вернут, а могут и взять. Им наверняка сообщили о побегушнике. Могут взять. Подержат на своем посту до прибытия вертолета с ментами, и все дела. Так что надо осторожнее идти.
Якутск
– Убитый – житель маленького охотничьего поселка Орха. Револьвер в розыске с девяносто девятого года, после нападения на почтовую машину около поселка Джарджан. Странное нападение, – покачал головой майор милиции. – Похищены письма и револьвер водителя. Больше ничего не тронуто. Как Семен Лепехин, убитый, оказался там, непонятно. Судя по внешнему виду, он пробыл в сопках не более пяти часов. К сожалению, откуда он пришел в пятый квадрат, установить не удалось. К Денову он не имеет никакого отношения, это точно.
– Но где же Денов? – недовольно спросил прокурор республики. – Прошло трое суток с тех пор, как он оставил у метеорологов Войцевскую. Выскочить из района ему за это время не удалось. Выходит, отсиживается. Где? – Он посмотрел на полковника ФСБ. – Что скажете, Лазавин?
– Денов вышел, – ответил за него Аркадий Семенович, – и направился на запад. Не будет он там отсиживаться, понимает, что к поиску привлечены охотники и егеря, которые прекрасно знают район. Он специально отдал метеорологам женщину. И они видели, как он спускался с сопки. А он сразу повернул и пошел на запад, в сторону долины Убитой Росомахи. Наверняка Денов сейчас выжидает. По словам женщины, у него с собой три куропатки, чай, немного сахара и сухари, кастрюлька и кружка. Два ножа, один охотничий, другой с половиной рукоятки – метательный. И два заточенных штыря. Их можно использовать как оружие в рукопашном бою. Одет он в короткий полушубок, свитер грубой вязки, безрукавку, переделанную из телогрейки. Джинсы, на ногах якутские унты. На голове шапка из волка. Надо найти заимку, но сейчас разговаривать с женщиной об этом бесполезно, она в истерике. Думает, что ела своего… – Не договорив, он махнул рукой. – Разумеется, как только ее состояние стабилизируется…
– Надо спросить ее, каков на вкус был Сопов, – усмехнулся полный подполковник милиции. – Из-за него она поссорилась с мужем и…
– Заткнись, – шагнул к нему Аркадий Семенович. – Из-за таких, как ты, и считают…
– Как вы смеете? – закричал тот.
– Долин, – вмешался прокурор, – вы отстранены от работы до решения комиссии. Покиньте кабинет! – Опустив голову, тот пошел к двери. – Надеюсь, все вы понимаете, что подобные высказывания недопустимы, – строго продолжил прокурор. – И так сейчас об органах правопорядка говорят черт знает что. К сожалению, не всегда несправедливо. Что касается Войцевской, у нее сейчас очень сложный период. Если на совещании штаба по обезвреживанию особо опасного преступника высказываются о ее… – Он кашлянул. – В данной ситуации мы можем оказаться хуже Денова. Неизвестно, что ела Войцевская, это знает только Денов. Никто не понимает, почему он ее спас, но он сделал это. Именно поэтому он не стал бы кормить ее мясом. Другого слова, к сожалению, не подберу, – пробормотал он. – Поэтому я и предупреждаю вас: не будьте хуже Денова. Надеюсь, больше говорить об этом не придется. Любой, кто затронет эту тему, будет наказан. Строго наказан. Доведите это до сведения своих подчиненных и коллег. Вернемся к Денову. Получается, что беглый зэк водит нас за собой, как в игре «Зарница». Он спасает женщину, и о нем уже идут разговоры как о спасителе. Кроме того, многие открыто одобряют его стремление убить жену.