– Согласен, – тотчас кивнул Ренарт.
– Жертвовать деньги какому-то ростовщику? – удивленно промолвил эльф. – Разве я воплощение кого-либо из богов?
– А кто вас разберет? – вопросом на вопрос ответил генерал Гламмер.
– Действительно, – ухмыльнулся эльф. – Что ж, спасибо… деньги можно оставить здесь. Я пришлю за ними.
Эльф еще раз поклонился и исчез, словно его и не было.
А вскоре после его ухода исчезли и деньги. Но ни маги, ни секретная служба не смогли бы сказать, как это было проделано.
* * *
День, когда герцог Ренарт стал королем, ему совершенно не запомнился. Разве что сам момент, когда вожделенная корона, наконец, коснулась его головы. Долгожданный миг наслаждения был коротким и острым, словно удар кинжала. Но даже глядя на склонившиеся головы подданных, его величество Ренарт помнил о том ударе кинжала, который привел его сюда, позволил сделаться государем.
Если бы не подлость и безумие Эттона… нет, Ренарт этого никогда не забудет! Равно как и маршала Эрдана, добровольно отступившего в тень. И генерала секретной службы, графа Гламмера, посчитавшего, что он, Ренарт, будет меньшим злом для Вирдиса, чем другие претенденты. И поддержавшего.
А остальное… Короткий миг торжества, воспарение над склонившейся толпой, а потом… речи, суета, толкотня у трона… Что ж, за все нужно платить, а за власть – вдесятеро. И кто сказал, что он не готов к этому?
Он, всю свою жизнь стремившийся хоть раз посмотреть на остальных с этого возвышения, почувствовать концы всех незримых нитей власти в своих руках. Сжать их в горсти и осознать себя чем-то большим, чем просто человек. Нет. Он готов. Он знает, что почем и какова плата, знает, что королевский день за год считается. Вот только будни королевские ярче от этого не становятся. Так что нет, первый день правления, можно сказать, напрочь вылетел из королевской памяти. Зато ночь…
– Я еще не спала с королем, – объявила его собственная жена, королева Ингерен, забираясь на широкое королевское ложе.
– Что ж, и я не спал с королевой, – вернул комплимент Ренарт, придвигаясь к ней. Пожалуй, никто из них не мог представить себе того, что случится с ними в следующую минуту. И не оставит их еще долго. Почти до самого утра.
Это было… это куда больше походило на битву, чем на любовь. Они грубо вырывали наслаждение друг у друга, словно оно было призом, который нужно было отобрать, отбирали, чтобы потом с размаху швырнуть обратно. Герцог так и не понял, чего в этом было больше – наслаждения или ярости, боли или восторга.
– Хорошо, что королевское ложе такое широкое, – хрипло прошептал король Ренарт, когда все закончилось.
– Если это и значит быть королевой, то мне понравилось, – откликнулась его супруга.
– Это первый комплимент подобного рода, который я от вас получил, ваше величество, – промолвил король. – Неужто блеск короны ослепляет и вас?
– О-о-о, как он ослепляет, ваше величество! – прошептала королева Ингерен. – И все же… покуда мы не совсем ослепли, давайте поговорим о делах!
Король Ренарт улыбнулся и довольно вздохнул. Никакой блеск, никакое наслаждение не способно надолго ослепить его мудрую жену. И это прекрасно. Сейчас они все обговорят, все просчитают, выверят все дальнейшие шаги – и выиграют. Они просто не могут проиграть, когда сражаются спина к спине! И что такое какая-то глупая страсть, какое-то мимолетное удовольствие, даже если оно велико, словно королевский дворец, и потрясающе, словно божественное откровение? Все равно оно ничтожно рядом вот с этим – невероятным слиянием двух игроков, играющих в паре, двух воинов, сражающихся рука об руку.
«Вот за это я ее и люблю!» – подумал король Ренарт, глядя в глаза жены.
«И я, дорогой! – откликнулся ее взгляд. – Именно за это. Ты понимаешь. Остальные – нет».
* * *
– Осмелюсь доложить, ваше величество. – Генерал Гламмер склонился перед своим королем.
– Докладывайте, генерал, – кивнул король Ренарт своему начальнику секретной службы.
– Нами обнаружены следы пребывания маршала Эрдана. В тайном королевском кабинете.
– Вот как? – нахмурился Ренарт. – Когда это случилось?
– Насколько нам удалось установить, он побывал там сразу после того, как распрощался с вами.
– То есть до того, как попался вам на глаза и сумел улизнуть?
– Так точно, ваше величество.
– И что же он там делал? Насколько мне известно, в тайном кабинете Эттона никогда не было никаких тайн. Единственная тайна, которую он там хранил, – его картины.
– Вот одну из них маршал Эрдан и испортил, – промолвил генерал Гламмер. – По крайней мере, все наши маги в один голос твердят, что это был именно он.
– Испортил картину? – удивился король Ренарт.
– Резанул шпагой, – ответил генерал. – Дважды.
– Что за бред? Зачем?
– Вот и мне стало интересно, ваше величество, – сказал генерал Гламмер.
– Пойдемте посмотрим. – Король встал, отложив в сторону просматриваемый документ. – Заодно я немного отдохну.
Генерал в мыслях обозвал себя болваном. Его величество небось серьезными делами занят, а он тут его мелкой ерундой отвлекает. С другой стороны, все, что касается маршала Эрдана, может оказаться далеко не ерундой.
– Так, ну где тут у нас загадочно испорченная картина? – оживленно поинтересовался король.
– Вот, ваше величество, смотрите, – указал генерал.
– Ага. – Король Ренарт уставился на картину и замер. – Так-так-так… шпагой, значит?
– Так точно, ваше величество.
– И больше он тут ничего не делал?
– Ничего, ваше величество. Это-то и странно. Вроде как знак какой оставил. Но для кого?
Король Ренарт неожиданно рассмеялся.
– Не знак он оставил, а точку поставил, – уверенно заявил он. – Точку в своих отношениях с Эттоном. Он ведь Эттона спас, а тот его предал. Он, видно, отомстить хотел, так сказать – морально восторжествовать или что-то в этом роде, а Эттон взял и умер. При виде нашего маршала, со страху. И что бедняге оставалось делать? Ведь враг уже и так мертв.
– Испортить его картину? – удивился генерал Гламмер. – Испортить и считать, что месть свершилась?
– Да не испортить, а исправить, – ответил король. – Вы просто не входили в «рисовальный кружок Эттона», потому и не знаете.
– Это точно, – фыркнул генерал. – Не имел такой чести!
– А я имел. – Король помрачнел. – Выхода не было, вот и имел. Король эту картину никак не мог закончить. Шпага есть, а тени нет. И где ее рисовать, непонятно. Впрочем, кое-кто в нашем кружке, бесспорно, знал где – например, тот же Тамб. Знал наверняка, но помалкивал. Как же! Разве смеет кто-то знать о живописи больше самого короля? А маршал Эрдан о картине ничего знать не должен был, его во внутренний круг не приглашали. Думаю, Эттон просто опасался, что эльф превзойдет его в живописи слишком уж явно. Но, видимо, как-то маршал все же узнал. И когда понял, что отомстить самому Эттону уже не удастся, пробрался сюда и в два взмаха шпагой закончил картину. Вы разве не видите? Это не просто разрезы, это контуры тени. Вот где она должна была располагаться. И ведь как мастерски проделано… Можно сказать, он почти не испортил полотно.