С тех пор как Николас встретился с Женни, в его мозг начали проникать новые идеи и там бурно множиться. До нынешнего времени координаты его физического местоположения во Вселенной были для Хоксмура бессмысленной информацией. Но когда он обретет тело, такие вопросы наверняка будут важны для него.
И, кроме того, оставался еще берсеркер.
Ник мог, если он вдруг решит вести себя агрессивно, переслать себя по направленному лучу внутрь противника. Если предположить, что антенна позволит ему проникнуть на корабль-базу, то по прибытии он мог бы потолковать с местным мозгом, как программа с программой. Но Хокмуру казалось, что пользы от такого шага будет немного. У него не было причин полагать, что ему и вправду удастся таким образом переправиться на борт зловеще безмолвствующего берсеркера или, тем более, что ему позволят свободно там разгуливать. Неизвестно, сколько силы осталось у этого берсеркера, но дружелюбия от него ждать не приходилось. Впрочем, хотя Ник полностью осознавал, какой жуткой угрозой берсеркеры являются для человечества, сам Хоксмур воспринимал их скорее как программы, в чем-то подобные ему самому, чем как машины.
Скорее всего ему просто не позволят проникнуть на борт берсеркера. А если даже и позволят, его там вполне могут поймать в какую-нибудь электронную ловушку, дабы потом, на досуге, препарировать обезвреженного противника. После того как берсеркер подвергнет второе «я» Ника весьма изнурительному изучению, он наверняка досконально разберется, как наилучшим образом использовать слабые места первоначального варианта, оставшегося на борту премьерской яхты.
В качестве альтернативы можно было переслать туда малоэффективную, ослабленную собственную версию. Но если эту версию не станут ловить, а позволят ей свободно действовать, она может наделать грубейших ошибок и допустить массу промахов. Если только Ник не отдаст своей ухудшенной копии строжайшего приказа не делать ничего, только обеспечить безопасную пересылку первой версии… и если можно будет надеяться на то, что эта ослабленная версия будет нормально выполнять приказы…
Осложнение за осложнением. Нет, это уже чересчур.
Интересно, а будет ли берсеркер считать Женни, записанное человеческое существо, все еще живой или сочтет ее смерть добром, которое уже свершилось? И как он отнесется к самому Хоксмуру?
Несмотря на огромное количество времени и усилий, затраченных на решение этой задачи, никто из соларианцев не знал в точности, какими стандартами руководствовались берсеркеры, отличая жизнь от нежизни и решая, какие элементы Вселенной одушевлены жизненной силой и потому подлежат уничтожению, как нечто отвратительное, а какие мертвы или неодушевленны и потому являются терпимыми или даже хорошими.
Так или иначе, Ник сомневался, что берсеркер может счесть Женни, или самого Ника, или любую другую опт-электронную личность живыми. Хоксмур как-то раз поделился с Женевьевой этим мнением и с радостью отметил, что оно, кажется, принесло Женни огромное облегчение. Но про себя Ник подумал, что этот вопрос может оказаться чисто академическим. Скорее всего берсеркер сочтет их обоих если и не живыми, то опасными странностями. Сначала он с ними поэкспериментирует, чтобы получить побольше информации, а потом уничтожит, поскольку сочтет вредными приспособлениями, с симпатией относящимися к такому явлению, как жизнь.
Но Ник понимал, что он вполне может и ошибаться.
Он как-то затронул эту тему во время спора с Фрэнком, и Фрэнк выразил сомнение, что враг пускает в ход какую-либо «причудливую психологию» — так выразился Маркус, — чтобы провести различие между живым и удовлетворительно мертвым. Возможно, берсеркеры просто применяют какой-нибудь тест или серию тестов, распознающих органику. Некоторые определения понятия, что значит «быть живым», используемые самими людьми, расширяли его настолько, что в эти рамки вписывались и сами берсеркеры, самовоспроизводящиеся машины с целеустремленным поведением.
Какая-то неопределенная странность последнего послания Маркуса натолкнула Хоксмура на мысль о том, что, возможно, берсеркер, уже продемонстрировавший склонность держать своих пленников живыми, не убил Фрэнка, а взял в плен, поскольку его с большей или меньшей степенью натяжки тоже можно было отнести к органическим существам? А если это и вправду так, не мог ли берсеркер уже узнать от Фрэнка о существовании Ника и о его характере? Сможет ли берсеркер загодя рассчитать, какую манеру действий скорее всего изберет Николас Хоксмур, искусственный человек?
В настоящий момент Нику казалось, что все пути ведут к смутной опасности, угрожающей его Даме и ему самому. И пока что ни на одной тропе не виделось ни проблеска света.
Пора было еще раз посоветоваться с Фрейей Второй и проверить, как идет автоматический поиск протоколонистов, соответствующих тем требованиям, которые выдвинула Женни.
Фрейя Вторая сразу была создана как послушный участник заговора, и она с готовностью помогала Хоксмуру осуществлять его план.
Поскольку в инвентаризационном каталоге по-прежнему царила путаница, Ник снова почувствовал настоятельную потребность разбудить Женни, чтобы обсудить с ней достигнутые успехи и оставшиеся трудности. Пора было решать, каким из двух возможных способов приобретения тел они воспользуются.
Сегодня леди Женевьева была в дурном настроении и не желала обсуждать эту проблему. Конечно, можно было бы ее заставить, но Ник не хотел этого делать.
В конце концов Ник неохотно снова отправил Женни спать. Он опять проделал это исподтишка.
Бывали такие моменты — до нынешней поры недолгие, правда, — когда Хоксмур завидовал своей подруге. Она могла, когда была в скверном настроении, погрузиться в безопасный электронный сон, произвольно вызываемое забвение. По крайней мере, благодаря Хоксмуру во время сна она была в такой же безопасности, как и во время бодрствования.
Что же касается себя самого, Ник иногда пытался поучиться погружаться в неглубокий сон — нужно привыкать, это понадобится ему в той жизни, когда он будет обладать телом. Но потом ему это надоело, и Хоксмур вернулся к своему бессонному, не знающему усталости бодрствованию.
Время от времени Хоксмур впадал в такое состояние, когда любое напоминание о непосредственных обязанностях воспринималось им как безумно раздражающая помеха, отвлекающая от тайной работы. Даже загадочный берсеркер и опасность, которую он представлял для Женни, самого Хоксмура и создавших Ника людей, отступили куда-то на задний план.
Но обычно такое состояние длилось лишь считанные секунды, поскольку и исход экспериментов, и все надежды Ника на будущую мирную и свободную жизнь с Женни также зависели от исхода происходящей во внешнем мире борьбы. Если берсеркер победит, их обоих ждет лишь порабощение и уничтожение.
Так или иначе, но при малейшем удобном случае Хоксмур спешил вернуться в аббатство и присоединиться к своей возлюбленной. Обычно по прибытии Ник будил ее, поскольку, видя, как Женевьева несчастна, он завел обыкновение перед уходом погружать ее в сон, не спрашивая согласия. Женни никогда не возражала против этих промежутков вынужденного забытья. Во время встреч с Ником она продолжала упорно отказываться как-либо контактировать с «воображаемым миром» — который теперь был ее миром! — как Ник ни старался ее уговорить.