— Одна сложность, — сказала Эйлонви, — мы не знаем, где спрятан Котел. А они, как видно, и не собираются толковать с нами об этом.
Тарен нахмурился.
— Жаль, что нет с нами Доли. Все было бы гораздо проще. Я не знаю… но должен же быть какой-то выход! Они сказали, что мы можем остаться на ночь, — размышлял он, — Это значит, у нас есть время до рассвета. Пошли, не будем стоять у дверей хижины, иначе они догадаются, что мы что-то затеваем. Ордду говорила о каком-то сарае.
Путники повели лошадей на ту сторону холма, где на склоне прилепилась ветхая развалюха. Сарай был пустым, щелястым и не защищенным от холодного осеннего ветра, который свистел в дырах и сквозил по земляному полу. Бард притоптывал ногами и похлопывал себя руками по бокам.
— Местечко слишком холодноватое, чтобы в голове сварилась хоть какая-нибудь идейка. С этого холма, может, и открывается прекрасный вид на Болота, но уж больно здесь сыро и зябко.
— Нам бы немного соломы, чтобы укутаться в нее и чуть согреться, — поежилась Эйлонви. — Мы замерзнем до того, как вообще о чем-нибудь успеем подумать.
— Гурджи найдет солому, — встрепенулся Гурджи. Он выскочил из сарая и понесся к курятнику.
Тарен мерил шагами сарай, мотаясь из угла в угол.
— Нам нужно попасть в хижину, как только они уснут. — Он потрогал брошь у горла. — Но как? Пряжка Адаона ничего мне не подсказывает. А сны, в которых мне виделся Котел, я не могу разгадать. О, если бы мне удалось понять их…
— Может, лечь прямо сейчас, — подсказал Ффлевддур, — и заснуть поскорее. Так крепко, как только сумеешь. Вдруг тебе приснится ответ?
— Не уверен, — сказал Тарен. — Пряжка не действует по заказу.
— Ну, тогда нам остается прокопать холм насквозь и проникнуть в хижину из-под пола. Неплохая идея, а? — усмехнулся бард.
— Или заткнуть печную трубу и выкурить их, — воспрянула Эйлонви. — Потом один из нас проникнет внутрь… но… но у них, кажется, нет трубы. Да и неизвестно, кто кого выкурит скорее. — Она сокрушенно умолкла.
Гурджи тем временем вернулся с огромной охапкой соломы, и друзья, благодарно поглядывая на него, стали устраивать на холодном полу соломенную подстилку. Ободренный Гурджи убежал за новой порцией соломы. Тарен с сомнением разглядывал тоненькую соломенную подстилку.
— Надеюсь, что смогу уснуть, — сказал он неуверенно. — Впрочем, ничего лучшего у нас все равно нет.
— Мы можем устроить тебе отличную постель из всей соломы сразу, — предложил Ффлевддур, — а пока ты будешь смотреть свой пророческий сон, остальные посидят и подумают. Таким образом, все головы будут в работе. Но, скажу по чести, брошь Адаона надо было бы иметь мне. Спать? Мне не нужно было бы повторять это дважды. Я так зверски устал, что готов уснуть как убитый сию же минуту.
Вздохнув, Тарен стал устраиваться на жидкой подстилке. Вдруг в сарай влетел дрожащий, с широко раскрытыми глазами Гурджи. Он был так возбужден, что поначалу мог лишь пыхтеть и размахивать руками. Тарен вскочил на ноги.
— Что случилось? — закричал он.
Гурджи закивал в сторону курятника, и друзья поспешили за ним. Пришедший в необыкновенное возбуждение Гурджи привел их в потрескавшийся глиняный домик и в страхе отскочил назад. Он лишь тыкал пальцем в дальний угол. Здесь в ворохе соломы стоял Котел!
Он был бокастым, черным и величиной в половину человеческого роста. Он словно бы разинул круглую свою пасть, готовый поместить в себя человеческое тело. Края отверстия были выщерблены и побиты, а бока потерты, в рубцах и царапинах. Вся поверхность Котла была как бы изъедена темными ржавыми пятнами, однако Тарен догадывался, что это была вовсе не ржавчина. Треснувшая толстая ручка Котла скреплена была железной полосой. С обоих боков вдобавок торчали два железных кольца, впаянных, словно звенья огромной цепи, в плоть Котла. Хоть Котел и был чугунным, но казался живым, источающим грозное, древнее зло. Сквозной ветерок заиграл в отверстии, и тут же в чреве Котла что-то заворчало, забормотало, будто ожили там забытые голоса замученных мертвецов.
— Это и есть Черный Крошан, — прошептал Тарен. Трепетный страх охватил его. Он хорошо понимал ужас Гурджи, потому что даже вид Котла обливал холодом сердце. Тарен отвернулся, не осмеливаясь даже взглянуть еще раз на чугунное чудовище.
— Ффлевддур побледнел. А Эйлонви, словно пытаясь сдержать крик ужаса и отвращения, прижала ладошку ко рту. Гурджи забился в угол, его сотрясала крупная дрожь. Он не радовался, что нашел Котел, не издавая победных криков, только все глубже зарывался в солому, желая сделаться крохотным, исчезнуть совсем.
— Да, это, кажется, он, — с трудом разлепляя губы, проговорил Ффлевддур. — Но, может быть, — с надеждой добавил бард, — это и не тот Котел. Они ведь сказали, что у них целая куча котлов и чайников. Как бы нам не ошибиться.
— Это Крошан, — уверенно сказал Тарен, — Я видел сон о нем. Да и без всяких снов узнал бы его, потому что чувствую, как он источает зло.
— Я тоже, — прошептала Эйлонви. — Он полон смерти и страдания. Теперь я понимаю, почему Гвидион хочет уничтожить его. — Она обернулась к Тарену: — Ты был прав, бросившись без промедления на его поиски. — Она снова содрогнулась. — Беру назад все гадкие слова, что я тебе говорила прежде. Крошан нужно уничтожить как можно скорее.
— Да, — вздохнул Ффлевддур, — полагаю, что это все-таки Крошан. И почему он не маленький чайничек? Будет немало возни с этим уродливым, неповоротливым чудовищем. Но, несмотря на это, — он снова вздохнул, — придется его утащить. Давайте сделаем это сейчас же! — вдруг воодушевился он, — Ффлевдцур Пламенный никогда не колеблется!
— Нет! — вскричал Тарен, удерживая рукой расхрабрившегося барда. — Нам нельзя уносить его днем. И не стоит оставаться здесь дольше, иначе колдуньи догадаются, что мы нашли его. Дождемся ночи и с помощью лошадей вытащим его отсюда. Теперь же нам лучше вернуться в сарай и вести себя так, будто ничего не произошло.
Они быстро убрались в сарай. Оказавшись вдали от Крошана, Гурджи приободрился.
— Хитрый Гурджи нашел его! — принялся он, как обычно, расхваливать себя. — О да! Он всегда находит то, что потерялось! Он нашел поросюшку, а теперь добрался до этой кошмарки для варки. Добрый хозяин наградит скромного Гурджи?
При этом он все же ежился и морщился от страха. Тарен потрепал Гурджи по плечу, успокаивая его.
— Да, дружище, — сказал он, — ты помогал нам не раз. Но я и помыслить не мог, что они прячут грозный Крошан в пустом курятнике под кучей гнилой соломы. — Он с сомнением покачал головой. — Боюсь, что здесь что-то не так.
— Ничего странного, — сказал бард. — Они поступили очень умно и хитро: затолкали Котел в самое неподходящее место. Они понимали, что никто и не подумает искать его в заброшенном курятнике.
— Возможно, — согласился Тарен. — Или возможно и другое. — Он нахмурился. — Вдруг они хотели, чтобы мы нашли его?