Хондачев несколько напряженно улыбнулся.
– Рад, что у вас все хорошо. Возьмите документ о реабилитации. А то эти бюрократы в УВД отказываются выдать разрешение на оружие.
Лис кивнул.
– Но вы озабочены, – заметил банкир. – О чем вы думаете?
– Да так... Проблем много, – отговорился Лис. На самом деле он думал о Натахе.
«Интересно, кого она себе нашла? – размышлял он, вспоминая пепел у хорошо знакомой двери. – Кто у нее был тогда?»
* * *
Человеком, который находился у Натахи во время визита Лиса, был Мастер. Не потому, что профессиональный киллер имел склонность заводить интрижки во время подготовки к ответственной операции либо совершенно не мог обходиться без женщин. Просто его план включал в себя незамужнюю жительницу Тиходонска, имеющую отдельную квартиру. Молодость и привлекательность не являлись обязательными условиями, но помогали легче переносить «романтическую» сторону отношений с контактом.
Мастер встретил Натаху совершенно случайно. Она выходила из больницы, и снайпер обратил внимание на женщину, полностью отвечающую его вкусовым пристрастиям. Изящная, длинноногая, с красивым задумчивым лицом и мечтательным взглядом. Он решительно подошел:
– Проведывали родственника? Ах, вы тут работаете... А как вас зовут? Она пошла на контакт охотней, чем он предполагал. После совместного
ужина в небольшом частном ресторанчике стало ясно, что Натаха полностью подходит для задуманной операции.
– Я уже так давно в командировке, что озверел без домашней пищи, – пожаловался Мастер. – Все бы отдал за куриный бульон и свежие котлеты.
Натаха с загадочной улыбкой кивала, но инициативы не проявляла.
– Не сочтете ли вы нахальством, если я напрошусь на домашний обед? – Он сам взял быка за рога. – Все расходы, разумеется, оплачиваю я.
Мастер положил на стол две пятидесятитысячные купюры.
– Зачем? – неуверенно возразила Натаха. – И потом, это слишком много...
Но деньги взяла. Через день Мастер отобедал у новой знакомой и позанимался с ней сексом. Приручая Натаху, Мастер старался заезжать к ней каждый раз, когда не было «хвоста», и всегда оставлял деньги «на хозяйство». Он чувствовал, что одинокая женщина привязалась к нему. Она была нелюбопытной и достаточно скрытной. Мастер даже подумывал о том, чтобы оставить ее в живых.
Как-то раз заглянув в шифоньер, он увидел форму майора милиции.
– Это моего знакомого, – пояснила Натаха. – Сейчас он сидит в тюрьме. Давать обратный ход было поздно, но судьба женщины определилась од– нозначно.
Однажды, когда Мастер с Натахой ужинали, в дверь позвонили. Хозяйка, явно озаботившись, решила не открывать, но звонки настойчиво повторялись. Сбросив тапочки, она на цыпочках подкралась к двери, выглянула в глазок, так же бесшумно вернулась на кухню.
– Это он. Освободился. Я должна с ним поговорить.
Натаха выскользнула за дверь, а Мастер напряженно ждал, зажав в кулаке рукоять выкидного ножа. Он очень боялся случайностей, если освобожденный из тюрьмы мент захочет разобраться с человеком, занявшим его место, – неприятностей не оберешься. Натахи не было довольно долго.
– Он ушел и больше не придет, – сообщила она, вернувшись. Она казалась огорченной, глаза беспокойно шарили по сторонам, и у Мастера мелькнуло подозрение, что она трахнулась со своим старым приятелем. Он тут же отогнал такое предположение: не на лестничной же площадке... И потом, у нее менструация...
– Про меня разговор был? – безразлично спросил он.
– Короткий. Я сказала, что сейчас не одна. И все.
– Чем он сейчас занимается?
– Не знаю... Ему, наверное, некуда идти... И он на меня рассчитывал. Я поступила нехорошо?
Натаха искренне переживала и ждала утешения.
– Он же не думал, каково тебе одной, – Мастер скользнул рукой по гладкому бедру и уперся в прокладку под трусами. – Иди помойся.
– Ага... Утешить Натаху можно было легко.
Сейчас Мастер заперся у себя в номере, разложил на газете необходимые инструменты и занялся делом.
Обмотав лейкопластырем гильзу большого винтовочного патрона, он зажал ее в тисочки часовщика, затем обмотал пулю и вцепился в выскальзывающий конус пассатижами. Вначале раскачивал из стороны в сторону, чтобы ослабить круговую завальцовку, потом несколько раз прокрутил в бутылочном горлышке и, наконец, аккуратно вытащил. На листок чистой бумаги высыпал заряд. Черная горка бездымного пороха, состоящая из крохотных блестящих цилиндриков, казалась вполне безобидной, хотя и бросала пулю почти на четыре километра. Все дело в том, что горение зерен пороха дает относительно медленное нарастание давления.
А вот тетрил... Мастер осторожно засыпал в гильзу желтый порошок. Он взрывается мгновенно, разрушая все вокруг. Теперь поставить на место пулю, наложить на горлышко гильзы два стальных полукольца и обжать в тисках... Готово!
Размотав лейкопластырь, Мастер тщательно осмотрел патрон. Конечно, полностью избежать царапин не удалось, но они почти незаметны, так что Свистун ничего не заподозрит...
Спрятав патрон, Мастер убрал инструмент, высыпал в унитаз порох, потом вызвал Виста.
– Менты шерстят город, ты переложи взрывчатку в сумку и занеси ко мне, а коробку выброси. Понял?
Вист кивнул.
– Исполняй. А ко мне давай Свистуна.
Через несколько минут в номер зашел присвистывающий содельник.
– Ну, как квартира? – спросил Мастер.
– Нормально, – в голосе Свистуна чувствовалось сомнение. – Обзор хороший и вообще... Только...
– Что «только»? – быстро переспросил Мастер.
– Как-то очень легко все у нас получается... Сняли квартиру, долбанули из окна – и ушли! Да что они, все дураки? Охрана, комитетчики... У них небось все на сто ходов вперед продумано... Мастер с досадой взмахнул рукой.
– Опять – двадцать пять! Я же тебе сколько раз объяснял. Неужели непонятно?
– Да понятно-то оно понятно...
– Ну!
Свистун прямо посмотрел Мастеру в глаза.
– Я вот думаю: стрельну, выбегу на крышу, а никакого вертолета нет... Кому я нужен, чтобы меня вытаскивать?
– Страховку хочешь? – Мастер понимающе кивнул. – Твое законное право. Я тебе самую верную гарантию дам. Свою собственную шкуру. Хочешь?
– Как это?
Мастер полез в портфель, извлек паспорт, издали показал.
– Твой настоящий? – Свистун облизнул сухие губы.
– Да. Перед «делом» передам тебе. Не вытащу – отдашь первому же менту.
Свистун интуитивно почувствовал – паспорт подлинный. Значит, шеф не собирается бросить его на произвол судьбы.