– Простите меня, если я не совсем понимаю, но что вы делаете после того, как приходите к подобным выводам с помощью подобных методов? – спросил он. – У прокурора есть улики, подтверждающие рассказ этого человека, или его собственное видение преступления? И вообще, нужны ли они прокурору?
– Si, si, si, – ответил Сальваторе. – Как раз сейчас выполняются указания magistratо, которые поступили сразу после ареста Каспарио.
– И что же это за распоряжения? – вежливо поинтересовался Томас.
– В конюшни, в которых так долго бомжевал Карло, направлена передвижная криминалистическая лаборатория. Они будут искать свидетельства пребывания там маленькой девочки, которая должна была там находиться, пока Карло решал, что с ней делать.
– А где именно находятся эти конюшни? – спросил Линли.
– В Парко Флувиале, – объяснил Сальваторе. Он как раз собирался туда, когда пришел инспектор. Не хочет ли англичанин поехать вместе с ним?
– Конечно, да, – согласился Линли.
Им пришлось недолго ехать вдоль городской стены, прежде чем они достигли quartiere [184] Борго Джианотти. Там, свернув с главной улицы с ее многочисленными магазинами, водитель неизбежно попадал в парк. По пути Линли задавал вопросы, которые Сальваторе ожидал услышать после своей истории о признании Карло Каспариа.
– А что с красной машиной, – спросил детектив. – Что об этом думает il Pubblico Ministero? И каково мнение magistratо по поводу того, что Каспариа передал ребенка водителю красной машины, который затем увез девочку в холмы? И если дата, когда машина находилась в Лукке, совпадала с датой похищения девочки… не значило ли это в таком случае, что Карло Каспариа уже знал, кому он передаст ребенка? Не значило ли это тщательное планирование со стороны наркомана? Думает ли синьор Фануччи, что Карло на это способен? А сам Сальваторе согласен с этим?»
– Что касается красной машины, – сказал старший инспектор, бросив на Линли одобряющий взгляд, – magistratо о ней ничего не знает. Сейчас, когда мы с вами едем в парк, чтобы убедиться, что его воля неукоснительно выполняется, один из моих офицеров едет в Альпы с мужчиной, который видел машину. Они попытаются определить точное место, где она стояла. После этого площадка, на которой была припаркована машина, будет тщательно обыскана. Если ничего не найдут, тогда будет обыскана каждая площадка для отдыха на этой дороге на отрезке между ее началом в Альпах и деревней, где живет мать нашего свидетеля.
– Без санкции прокурора?
– Иногда, – сказал Сальваторе, – наш Пьеро сам не понимает, что хорошо для Пьеро. Мне приходится помогать ему разбираться в этом.
Конюшни в Парко Флувиале находились, по-видимому, в миле по аллее, которая повторяла изгибы весеннего разлива реки Серхио и проходила в южной части парка. Они состояли из целого ряда полуразрушенных строений, давно не используемых по их прямому назначению. Перед ними находился указатель, разукрашенный каким-то местным гением граффити и разбитый любителями пострелять по мишеням.
Криминальная лаборатория была припаркована на гравийной дороге, ведущей к конюшне, и инспектор Ло Бьянко проехал прямо под лентой, которая обозначала территорию как закрытую для непосвященных, не обращая внимания на «Che cosa succedе?» журналистов, которые уже собрались в парке. Выругавшись, он провел Линли прямо в «апартаменты» Карло Каспариа.
В настоящий момент вся активность крутилась вокруг одного стойла, подпираемого утыканным сухостоем уступом. Оно располагалось за барьером из низкой растительности, которая оказалась кустами расцветающих диких роз. Всего в ряд стояло около десятка стойл с открытыми дверями, демонстрирующими неприглядные внутренности. Было очевидно, что все это место уже давным-давно использовалось как ночлежный дом множеством людей и что в нем накопилось такое количество мусора, просеивание которого, в поисках свидетельств пребывания здесь маленькой девочки, может занять долгие недели. Повсюду валялись вонючие матрасы. Использованные шприцы, презервативы и контейнеры для фаст-фуда были разбросаны по полу. Контейнеры из пластика, старая одежда, заплесневелые одеяла были горой набросаны во всех углах, а разорванные пакеты с гниющей пищей привлекали тысячи мух и муравьев.
Среди всего этого хаоса бродили два криминалиста.
– Come va? [185] – спросил Ло Бьянко.
Один из них снял маску и ответил: «Merda». Другой молча покачал головой. Линли подумал, что они выглядели как люди, хорошо понимающие, что занимаются бесполезным трудом. Ло Бьянко повернулся к Линли:
– Пойдемте со мной, Ispettore. Я хочу показать вам кое-что еще.
И он пошел на задворки конюшен по еле видной тропке, сквозь высокую траву и дикие цветы, которая шла вверх по уступу и между двумя каштанами.
Линли увидел, что здесь дорожка была протоптана собачниками, велосипедистами, бегунами и, может быть, парочками, гуляющими долгими летними вечерами. Она была хорошо утрамбована и шла по гребню уступа в обоих направлениях, точно повторяя повороты аллеи в парке и изгибы реки. Ло Бьянко пошел по ней. Меньше чем через сто ярдов он повернул круто влево, спустился по еще одному откосу, пересек рощу из сикомор, ольхи и берез и оказался на краю игрового поля.
Линли сразу понял, куда они попали. Через поле была видна небольшая парковка. Справа от нее, под двумя дубами, располагались два столика для пикника. Перед ними, через тропинку, находилось игровое поле, разделенное бетонными дорожками, вдоль которых росли молодые деревья. Далеко, на западном краю поля, располагалось кафе, где родители игроков могли насладиться прохладительными напитками, пока их дети познавали секреты игры и оттачивали свое мастерство под чутким руководством Лоренцо Муры.
Линли посмотрел на Ло Бьянко. Старший инспектор ни в коем случае не плясал под дудку Пьеро Фануччи, несмотря на то что думал по этому поводу последний.
– Интересно, – сказал Томас, показывая на поле, – не может ли синьор Каспариа «вообразить» еще кое-что, старший инспектор?
– А что именно? – поинтересовался итальянец.
– У нас ведь есть только показания Лоренцо о том, что девочку увели в тот день с рынка, – сказал Линли. – В какой-то момент вы наверняка об этом подумали.
Ло Бьянко слегка улыбнулся.
– Именно поэтому у меня есть некоторые собственные подозрения по поводу синьора Муры, – ответил он.
– Вы не будете возражать, если я поговорю с ним еще раз? Я имею в виду, о подробностях, а не только расскажу ему о признании Карло Каспариа.
– Ни в малейшей степени, – ответил старший инспектор. – Nel frattempo [186] , я займусь другими игроками из его команды. У одного из них вполне может быть красная открытая машина. Хорошо бы это выяснить.