Младший мушир удалился. Аль-Хасан выпил молоко и подошел к окну, выходящему на каменистую пустыню, не имеющую ни конца ни края. Вдалеке над пустыней висело красноватое облачко пыли, далекое облачко, дрожащее в мареве раскаленного воздуха… из которого вдруг взмыли вверх две ослепительно-яркие звезды. Халиф невольно отшатнулся. Стоя в шаге от окна, храня угрюмое молчание, он наблюдал, как они зависли в небесной синеве, брызнули желтыми огнями, и покатились вниз, оставляя за собой дымный, постепенно бледнеющий след. Он пытался истолковать этот невиданный танец звезд, но ничего не получалось. Тогда он просто решил, что это благоприятный знак.
Вошел склоненный до пола слуга и доложил, что явились командиры легионов. Аль-Хасан кивнул: пусть войдут.
— Поднимайте людей на стены, — обратился халиф к четырем опытным, не знающим страха военачальникам. Их тела украшали шрамы, а биографии — славные победы. Если они получат приказ сражаться с Железным Змеем, то выполнят его без страха и сомнений. Тем более, что другого выхода у них нет. — Враг или добрый гость пожаловал к нам — то мне покамест неведомо. Будьте начеку, ибо, похоже, сейчас решается наша судьба! — закончил свое напутствие Аль-Хасан.
Усиленный взвод у Аль-Баара
Лейтенант Палман послал одну за другой две желтые сигнальные ракеты, они косо вонзились в небо, зависли в верхней точке и медленно поплыли вниз, загибая дымный след исполинскими вопросительными знаками. Идут свои — принять готовы? В ответ десантники должны были послать зеленую ракету: все о’кей, добро пожаловать. Но ответа не последовало.
Все разговоры стихли, и только радист бубнил в микрофон, делая тысяча первую попытку вызвать Аль-Баар. Даже профессор Макфлай, возбужденный посещением покинутого жителями города и не умолкавший всю дорогу, в какой-то момент вдруг захлопнул рот на полуслове и замолчал, пытаясь что-то разглядеть за завесой пыли, поднимаемой колонной. Смит вцепился в рычаги управления и жевал печенье, ощущая горячее дыхание Прикквистера рядом со своим правым ухом. Упревшие под тяжелыми бронежилетами солдаты хмуро переглядывались и, словно соревнуясь друг с другом, нервно жевали входящую в сухой паек резинку.
Чем ближе становилась крепость, тем нереальнее она казалась. Да, Палман был, несомненно, прав: никакими руинами здесь и не пахло. Крепость стояла на невысоком гранитном «столе», торчащем из песка, искусно вписанная в рисунок скалы и, как выразился бы художник, развивающая его в пространстве. Высота «стола» равнялась примерно тридцати футам; там, где он заканчивался, брали начало мощные высокие стены из желтоватого камня, издалека кажущиеся абсолютно гладкими, как дорогой отделочный кафель.
Четыре граненые башни опирались на мощные основания у края скалы и взбирались, выступая из стен, на головокружительную высоту. Они были украшены длинными зелено-лиловыми полотнищами с изображением летящей птицы; такие же полотнища свешивались со стен, навевая морпехам ассоциации с фольклорными празднествами вроде «МедиевалФест». Там наряженные в старинные костюмы девушки, из-под длинных юбок которых порой выглядывают кроссовки «Найк», подают холодное пиво, детишки со смехом катаются на пони, их родители наслаждаются хот-догами, а какие-нибудь парни, обряженные в кольчуги и шлемы — в обычной жизни это банковские клерки, работники автозаправки «Шелл» или «синие воротнички» с ближайшего заводика, — парни эти сражаются на затупленных мечах, а под вечер горланят за общим столом «We are the champions»…
Ряженые парни в кольчугах здесь присутствовали. По всей верхней линии крепостной стены, иссеченной аккуратными U-образными выемками-бойницами, стояли причудливо одетые люди, которые как нельзя лучше подходили под это определение. Капитан Мако разглядел в бинокль ощетинившиеся стрелами луки, сверкающие острия пик, блестящие шлемы и темные, почти черные, суровые лица под этими шлемами. А еще — какие-то механизмы на стенах, ковши и платформы в деревянных каркасах наподобие детских качелей. Возле них было особенно многолюдно, там все просто кипело от бурной, лихорадочной деятельности, и Мако был уверен, что, если бы не шум моторов, он наверняка услышал бы густой мат-перемат, стоявший над крепостью.
У Палмана была более мощная оптика — сдвоенная труба с тридцатикратным увеличением. Высунувшись из люка, он долго разглядывал крепость и смог даже рассмотреть царапины и вмятины на шлемах, пот и некоторую растерянность на темных лицах, острые кромки кривых сабель… Все выглядело вполне натурально, взаправду! Он протер глаза, не зная, что докладывать, потом пожал плечами и сплюнул на броню. Слюна тут же закипела.
— Сэр, — передал он Маккойну, — там какие-то придурки сидят. Я не знаю. Кино снимают, что ли… Десантников не наблюдаю. Может, мне еще раз ракетой отсигналить?
Капитан подумал и по громкой связи приказал:
— Развернуться в линию, заглушить моторы! Оружие к бою! Приготовить гранаты! Готовность номер один! Палман, ракету!
Усиленный динамиком голос гремел над пустыней и разносился по окрестностям. Колонна выстроилась полукольцом на дальности прямого выстрела от крепости. Танковая пушка, пулеметы, винтовки и гранатометы нацелились в каменные стены. Когда пыль немного осела, Палман дважды выстрелил из ракетницы.
Ряженые парни в кольчугах замерли на стене, как по команде их лица поднялись к небу, потом раздались крики, даже не крики — вопли, словно вместо желтых «сигналок» в небе заплясало северное сияние или вырос ядерный гриб. Палман даже не удержался, глянул наверх — нет, все в порядке, никакого атомного облака, обычные ракеты…
— Послушайте, — раздался в наушниках внутренней связи пыхтящий голос Макфлая. — Это же что-то вроде исторического заповедника. Вроде как инсценировка Средневековья. Стены — декорация, на них актеры в исторических костюмах, с бутафорским оружием… Короче, вроде театра…
— Ага, — сказал Палман. — Театр в самый разгар войны. Очень похоже!
— Ну и что? — успел удивиться профессор, но у него, похоже, тут же забрали микрофон.
— Посмотрите на крайнюю башню, лейтенант, — напряженным голосом сказал Маккойн. — На верхний ярус. Можете узнать, кто это?
Палман чуть повернул трубу. Сперва ничего не заметил, кроме каких-то потеков под узкими окнами, словно кто-то блеванул оттуда, причем не один раз. Потом обнаружил, что из каждого окошка свисают темные, в тон потекам, то ли мешки, то ли ворохи тряпья… Он дал максимальное увеличение: трупы. Черные, вздувшиеся, обезображенные птицами и солнцем трупы, подвешенные вниз головой на короткой веревке вроде кукана.
— Ни хрена себе актеры, — проговорил Палман, сдерживая рвотный рефлекс. И доложил капитану: — Ничего не разобрать. Ни лиц, ни одежды.
Он услышал, как в кабине «Хаммера», где-то за спиной капитана, вопит Макфлай:
— Да все нормально! Они ненастоящие, я уверен!.. На каждой средневековой крепости висели такие, это у них что-то вроде талисмана, украшения… чтобы врагов отпугнуть!.. Это же просто…
— Цепью вперед! — крикнул в динамик Маккойн.