Представлено по поручению окружного судьи Жен Жо-Вея его помощниками Пья Пао, Хуа Танг-Жи, Чингом Лиангом и Тоном Са-Чуангом.

Дополнение.

Подозреваемый Тцоа Лим не выдержал пытки и перед смертью сознался, что занимался разбойным промыслом вместе со своими зятьями. Он пользовался репутацией честного человека, ибо не торопился напасть на своих спутников, а заводил их подальше от оживленных путей. На людных же тропах вероломный Тцоа старался заговаривать с встречными и втягивал в разговор тех, с кем шел, чтобы как можно большее количество путешествующих могло увериться в его добрых отношениях с ведомыми им людьми. Преступник также признался, что никогда не сбывал награбленное в городах, где его нанимали. Засады обычно устраивались в четырех для того пригодных местах; одно снесено оползнем, остальные на карте, которой пользовался проводник, обозначены секретными метками, так что для поимки разбойников вполне можно выслать туда солдат. Например, из крепости Чио-Чо, если власти соизволят отдать соответствующий приказ военачальнику Мону Чи-Шингу.

Что же касается инородцев, то Тцоа Лим так и не изменил, к нашему удивлению, своих показаний. Он до последнего вздоха утверждал, что они опасные люди. Если так, об их гибели незачем сожалеть.

К докладу прилагаются показания Тцоа Лима и карта с обозначением мест, где орудует банда. Тело умершего зароют, как только оттает земля.

Начертано писцами магистрата Ти-Юен и заверено личной печатью судьи Жен Жо-Вея.

ГЛАВА 6

Зима заваливала монастырь Бья-граб Ме-лонг снегами, ветры превращали заносы то в гигантские корабли, то в непонятного вида животных, то в диковинные строения. Каждая буря вносила в это неустанное творчество что-то свое.

Часть верхнего этажа старинного здания была выделена чужеземцу для лаборатории, здесь он и проводил большую часть каждого дня. Ламы не досаждали ему — так повелел Сгий Жел-ри. По мере того как снежный покров утолщался, а дни укорачивались, Сен-Жермен свыкался с жизнью затворника и уже порой не очень-то понимал, тяготит она его или нет.

Иногда к нему заглядывал малолетний учитель, он наблюдал за работой, не выражая желания помочь, но задавая массу вопросов. Через какое-то время Сен-Жермен стал получать удовольствие от этих визитов.

Как-то в конце зимы после полудня, смешивая яйца с песком, он вновь услышал на лестнице звук быстрых шагов и обернулся к дверям.

— Доброго дня вам, учитель.

— И тебе, Сен-Жермен, — откликнулся мальчик.

Европейское имя странно звучало в его устах, но он не желал выговаривать его по-иному.

— Надеюсь, вы позволите мне продолжить работу? — Сен-Жермен взялся за миску, размешивая раствор.

— Ну разумеется. Чем ты сейчас занят? — Мальчик подошел ближе и заглянул в керамическую посудину.

— Надеюсь, эта смесь поможет мне изготовить большой атанор. Маленький, сложенный раньше, непригоден для многих процессов. Трудность заключается в том, что при теперешнем холоде почти невозможно получить раствор, одновременно и текучий, и вязкий. Чуть передержишь, и он будет крошиться. — Сен-Жермен вынул из миски лопатку. — Римляне использовали для таких целей яйца. То же решил проделать и я.

— Римляне? — переспросил Сгий Жел-ри.

— Я уже говорил вам о них. Они жили на западе, далеко, в огромной империи, которая была им подвластна. Эти люди понимали в строительстве и любили грубые зрелища. — Сен-Жермен запахнул свой рабочий халат и поддернул меховую накидку. Прекрасные соболя оказались в опасной близости к миске, но их владельца это ничуть не смутило.

— Ах да, помню. Римляне. Им нравилось, когда дикие звери раздирали людей на куски. — Мальчик подтянул к себе стул и сел. — Ты все еще тоскуешь по ним?

— По римлянам? — Сен-Жермен продолжал изучать смесь. — Нет, не очень.

— Но грустишь о Европе?

— Как и о многом другом.

Он чуть заметно вздохнул. Сверхпроницательность посетителя не то что бы раздражала его, но иногда несколько утомляла.

— Я не хотел огорчать тебя, Сен-Жермен, — сочувственно сказал мальчик. — Но сознаю, что ты… недоволен. — Он оглядел комнату. — Здесь появилось кое-что новое. Что это?

Обрадованный переменой темы, Сен-Жермен подошел к пергаменту, висевшему на стене.

— Эти картинки образно представляют большинство алхимических операций. Я их знаю на память, но они служат подспорьем тем, кто берется мне помогать. — Он указал на рисунок, изображавший мужчину и женщину, возлежащих на желтом ложе. Женщина была серебристой, мужчина — зеленокожим. — Тут, например, показано, что серебро, смешанное с некой зеленоватой субстанцией, образует новое, несколько желтоватое вещество. Если все делать правильно, — сухо добавил он.

— Почему фигурки совокупляются? — спросил Сгий Жел-ри.

— Для доходчивости. Так людям понятней, что активно, что — нет. — Сен-Жермен отошел от пергамента. — Вы хотите заняться алхимией?

— Это развлекло бы меня, — признался мальчик, разглядывая лабораторное оборудование. — Но, боюсь, жизнь ученого не по мне. Мой путь уже избран. — Он улыбнулся со спокойной уверенностью, поразительной для столь юного существа.

— И вы не можете от него отклониться? — поинтересовался Сен-Жермен с деланым равнодушием.

— Конечно могу, если захочу, — беспечно ответил мальчик. — Ты тоже можешь, но продолжаешь двигаться дальше.

Сен-Жермен лишь пожал плечами. Он выбрал одну из посудин, стоявших на рабочем столе, высыпал из нее несколько коричневых зерен и бросил их в миску. Потом тщательно перемешал загустевшую было смесь и тонким слоем размазал ее по лежащим рядом кирпичикам, составив из них подобие стенки. Критически оглядев творение собственных рук, алхимик заметил:

— Тут слишком холодно.

— Это сработает?

Сен-Жермен покосился на мальчика.

— Не сейчас. Потом, когда потеплеет.

— Значит, ты зря тратишь время? — Сгий Жел-ри разочарованно хмыкнул. — Я хотел видеть, как строится большой атанор.

— Он и строится. Я опущу эту стенку в заполненный маслом чан, а остальную смесь помещу в специальный сосуд. К весне атанор будет готов. Правда, он достанется уже не мне, а вам или тому, кто с ним станет работать.

— Ты хочешь уехать? — В глазах мальчика вспыхнула неприязнь.

— Да. — Сен-Жермен взглянул на Сгия Жел-ри и слегка улыбнулся. — Не потому, что вы чем-либо мне неприятны. Просто у нас разные цели, и… меня ждут дела.

Дела не дела, но он твердо знал, что сбежит, если его попытаются удержать.

— Ты не найдешь здесь того, что ищешь, — легко согласился вдруг мальчик, и глаза его потеплели. — Я беседовал с Бдеп-ипа.

Сен-Жермен ощутил неловкость. Мальчик назвал имя женщины, пробиравшейся иногда в его келью.