«…Борода, скорей всего, ничего конкретного про Анну К. не выяснит, – соображал Андрей. – Ее родители опять чем-нибудь отговорятся, уйдут в глухую оборону. А может, она появлялась дома, поэтому они не волнуются? Велела ничего о ней не рассказывать – уж мне-то точно. Они могут догадываться, что она занимается чем-то темным, но либо сами ее боятся, либо покрывают – все-таки дочка».
Он все сделал неправильно. Своим наездом тогда, в монастыре, спугнул ее! И Анна К., зная, кто он и что, поняла: Андрей проведал ее секрет. Это она его контролирует, а не он ее. И если она любит рискованные игры, будет нарочно водить за нос.
Не она ли посоветовала поместить некролог на своего почившего обожателя в «Крестьянке»?!
Ну что ж, если это вызов – он его примет. Никакой скорби гибель этого «металлиста» у Андрея не вызвала – хотя по-человечески жаль мужика, всего-то на пару лет старше его. Но рано или поздно Анне К. надоест этот контингент, и она примется еще за кого-то…
Но как в эту схему вписываются «страдания», которые почувствовала золотая душа Ксении Петровны? В первый раз она сказала, что Анна К. не может быть плохим человеком, но как будто ошиблась. Что-то Анну К. толкает на смертельные выкрутасы? Сумасшествие? Суперстервозность, унаследованная от бабули? Что-то, из-за чего та выходила на площадь и проклинала всех и вся? Да, видимо, какая-то глубинная патология личности… Не минешь искать специалиста-психиатра, чтобы разобрался в этом деле…
Андрей для вида посидел за компьютером, а когда Валя вышла, решил позвонить Тамаре.
– Ты сегодня где обедаешь, кошечка?
– А где ты, там и я.
– Ой, смотри, поймаю за язык!
– Ладно, обсудим и это… Так где и когда?
Договорились увидеться в «Пончиковой» в час.
Когда он вошел, Тамара была там. На столике перед ней дымились кучка горячих пончиков и два стаканчика кофе.
– Это я у тебя теперь на прокорме, да?
Они немного пожевали. Когда дошло до кофе, Андрей решил приступить к делу.
– Том, что ты думаешь о последних событиях?
Она вылупила на него темные, почти черные глаза.
– Да о безвременном уходе Павлика. Тебя это так взволновало…
– Ну, а как может не взволновать, когда молодой мужик откидывает в одночасье копыта?
– А ты в курсе, что вскоре после твоей с ней беседы, – о своем разговоре с Анной К. Андрей решил не упоминать, – наша общая подруга снялась с насиженного места в обители и отбыла в неизвестном направлении?
– Анька? Откуда мне знать? Я больше мужским полом интересуюсь. А что, Коваленко реально свалила из монастыря?
– Да, там ее нет уже почти месяц. Я ее видел с этим Пашей в «Подкове», а на следующее утро он, как ты выразилась, «откинул копыта».
– И чего?
Она, по-видимому, все еще не понимала.
– А то, что она говорила насчет случайностей – что ее респонденты вымирают один за одним после интервью, – наглое вранье. Она принялась за старое – губит народ. Только теперь подчищает крутых ребят!
– Ну нет, это бред. Ты уверен, что видел ее с Павликом?
Тамара подозрительно прищурилась.
– Знаю я их очень плохо, ты права, было темно, видел я их долю секунды… А поскольку ни в чем не уверен, прошу тебя – помоги разрыть эту историю. Потом, если надо, компетентные органы привлечем – когда факты будут поосновательнее.
Они помолчали. Тамара катала по столу шарик из салфетки.
– Чего конкретно ты хочешь?
– Заполучить Анну Коваленко на один час в полное свое распоряжение.
Тамара вскинула голову, игриво усмехнулась:
– Звучит несколько двусмысленно.
– Ты прекрасно понимаешь, я хочу задать ей три-четыре вопроса и получить вразумительные, по возможности правдивые ответы.
– Не боишься, что она и тебя… того?
– Запасусь респиратором, даже противогазом, надену кожаные перчатки, а потом сожгу всю бывшую на мне одежду. Не опаснее же она четвертого Чернобыльского блока, в конце концов.
– Я примерно знаю, где она может находиться.
– Если ты о родителях или о бабе Кате, можешь не беспокоиться. Я там уже был. Они или ничего не знают, или будут молчать.
– А ты неплохо поработал над темой. – Ее ротик, накрашенный малиновой помадой, сжался в колечко. – Ладно, сегодня среда… Я подумаю, что можно в отношении госпожи Коваленко предпринять.
– Но ты до конца в это не веришь?
– Ну, если откровенно… Я от Аньки никогда в особом восторге не была, но чтоб такое…
– Вот, найди ее, и посмотрим, кто прав. Я только рад буду, если она ни при чем, а просто ей везет на хилых друзей. Если я прав, совместную публикацию в «МК» я тебе гарантирую.
Они как-то вяло попрощались.
«Да, не надо ей говорить про новорусское стойбище. Пусть сама мне подтвердит место дислокации Анны. Хожу по кругу… Леший водит… Русалка на ветвях сидит. И кот ученый песнь заводит, вздыхая, словно рыба-кит…»
Утро четверга было таким же приветливым, как и предыдущий вечер. За неполную неделю не выпало ни капли дождя.
«Попрошу машину и рвану на озеро – может, подсохло?»
В редакции его встретил сияющий, как новый пятак, главный.
– Андрюш, у меня для тебя почетное поручение, оно же – поощрение.
– Да, Михал Юрич.
На душе у Андрея сделалось муторно.
– В Птицыно…
– Где?! – поперхнулся Андрей.
– Птицыно – я объясню, где это… Состоится трехдневный семинар молодых политиков, политологов и журналистов, пишущих на политические темы…
– Я не пишу о политике. Я брезгливый!
– Не перебивай старших. Три дня на полном пансионе, встречи, семинары, ролевые и деловые игры, культурная программа. Поедешь сегодня вечером, вернешься в понедельник утром. Это тебе подарок. Но материал тоже привези.
– И во сколько это безумство обошлось редакционному бюджету? – спесиво осведомился Андрей.
– Стоит жутких денег, но платит спонсор. Хочет поощрить наш коллектив за объективность и верность принципам.
– А Костика нельзя послать? Халява как раз по его части.
– Не злись и не злословь. У Костика жена рожает.
– Она уже второй месяц рожает.
– Чем ты недоволен? – искренне удивился Борода. – Гостиница четырехзвездочная, хавка бесплатная, бассейн, концерты-дискотеки… Давай, соглашайся. А то ты меня обидишь.
«Избавьте нас от друзей, а от врагов мы избавимся сами».
– Ну, если так, поеду. Только мне про синюю морду лица материал допаять надо.