Сержанта Ли ослепила яркая вспышка. Перед глазами заплясали голубые точки. Постепенно зрение вернулось, и глаза заново приспособились к жуткому зрелищу — месту убийства. Полицейский фотограф сделал еще один снимок. В этот раз Ли отвернулся, тоскуя по временам, когда вместо фотографов работали художники.
С самого начала карьеры в Скотленд-Ярде Ли интересовало, каково было работать над делом Джека Потрошителя. Во многом благодаря этой увлеченности он вышел на Котфорда и сблизился с ним, едва поступив на государственную службу. Из тех, кто вел знаменитое дело, в полиции оставался только старый инспектор. Когда Потрошитель терроризировал Лондон, сам Ли еще не вышел из нежного возраста, однако убийства эти ему запомнились. Прежде всего из-за интереса к ним он оставил вооруженные силы в 1902 году, сразу после окончания второй англо-бурской войны, и влился в ряды столичной полиции. Теперь, десять лет спустя, Ли стоял посреди тесной улочки и смотрел на изувеченный труп молодой женщины. За время войны ему пришлось повидать множество окровавленных, разорванных на куски тел, но все эти люди были мужчинами. Вид расчлененной женщины оказался для него почти невыносимым. Здесь нога, здесь рука, здесь отделенная от туловища голова; сердце валяется в луже крови на мостовой. Кишки и другие внутренние органы лежали, словно их нарочно выставили на всеобщее обозрение, под открытым небом.
Серые, цвета стали глаза Ли выискали инспектора Хантли, которому доверили расследовать чудовищное убийство. Сложив руки за спиной, Хантли отдавал команды двум констеблям, собиравшим и описывающим вещественные доказательства.
В переулке эхом прозвучал надсадный кашель. Ли, Хантли и констебли повернулись к выходу на Флит-стрит. Из тумана возникла полноватая фигура какого-то пьяницы. Хантли направил на него луч фонарика, и сержант Ли тут же признал Котфорда. А ведь он надеялся, что инспектору хватит благоразумия не появляться здесь под хмельком. Сержант послал Прайса в «Красный лев», ни у кого не спросив позволения. Если Котфорд выставит себя дураком перед Хантли, то опозорит и его, Ли. Хантли не прочь поиграть в начальника и обязательно сделает ему выговор. Глядя, как наставник неверной походкой бредет по переулку, Ли молился, чтобы его приглашение не обернулось ужасной ошибкой.
Хантли и не подумал отвести луч фонарика с покрытого испариной лица Котфорда. Котфорд смотрел на источник света не мигая, словно бросая коллеге вызов.
— Инспектор Котфорд? — проговорил Хантли. — Кажется, вы не по адресу. Пабы чуть дальше по Флит-стрит.
Констебли захихикали. Ли хорошо знал своего наставника и теперь опасался, как бы тот не устроил драку. Однако Котфорд спокойно прошел мимо инспектора и склонился над телом жертвы. Хантли и констебли переглянулись. Что, Котфорд всерьез намерен расследовать это преступление? Хихиканье превратилось в настоящий хохот. Котфорд будто ничего и не замечал, но Ли стало за него стыдно.
— Вы вовремя, инспектор, — заявил Хантли. — Я как раз хотел подвести предварительные итоги. Если желаете, можете остаться. Вдруг чему-нибудь и научитесь.
У Ли уже чесались руки врезать Хантли по наглой физиономии, но Котфорд и бровью не повел, продолжая выхаживать вокруг окровавленных женских останков.
Хантли начал:
— По платью ручной работы можно сделать вывод, что она была не какой-нибудь шлюшкой из Уайтчепела. В этот переулок жертву либо затащили силой, либо она по собственной воле явилась на назначенную встречу. Однако в первом случае ее крики были бы услышаны — в окрестностях Темпл-Бар всегда хватает прохожих. Следовательно, остается предположить, что она пришла сюда на свидание с любовником. Они не поладили. Возможно, женщина отказала ухажеру. Завязалась ссора. Мужчина попытался взять ее силой. Во время борьбы они упали вон на те ящики в конце переулка. Очевидно, она попыталась бежать. Мужчина вытащил нож.
Ли невольно почувствовал уважение к инспектору, с такой проницательностью расставившему факты по местам.
К великому удивлению Хантли, Котфорд по-прежнему его игнорировал. Пожилой инспектор поднял с мостовой голову жертвы. На лице неизвестной застыло выражение немого ужаса, но Котфорда это нисколько не отвратило; перевернув голову, он запустил палец в изуродованную плоть, потрогал бахрому разорванной кожи. Затем подкинул голову в воздух, поймал, уставился в широко распахнутые глаза убитой.
Хантли в изумлении наблюдал, как Котфорд положил страшную улику на место и, пошатываясь, подошел к разбитым ящикам. Ошарашенно покачав головой, сыщик продолжил:
— Охваченный яростью, преступник накинулся на несчастную жертву… Судя по качеству одежды женщины, могу с уверенностью предположить, что подозреваемый — джентльмен. А цель беспорядочной резни — сбить нас с толку, заставить поверить, что убийца — какой-то уличный бродяга. В районе Темпл-Бар немало юристов высокого класса и банкиров; именно среди этого почтенного люда нам и следует искать убийцу.
Из дальнего конца переулка раздался грохот. Все глаза вновь обратились на Котфорда. Похоже, он упал на ящики. У Ли похолодело внутри: все обернулось даже хуже, чем он думал. Котфорд встал, отошел немного — и с разбегу бросился на ящики. Те, как и прежде, остались целы. Пытаясь встать на ноги, инспектор наконец заметил, что на него смотрят.
— Простите, инспектор. Не обращайте на меня внимания.
Подал голос один из констеблей:
— Инспектор Хантли, вы забыли про окровавленный отпечаток подошвы, который мы нашли на одном из разбитых ящиков.
— Разумеется, не забыл! Закончив свое черное дело, преступник понял, что с ног до головы залит кровью. Рассудок вернулся к нему, и, осознав, какое страшное преступление он совершил, мужчина побежал в сторону Темпл-Бар. Об этом нам и говорит кровавый отпечаток — носок подошвы направлен именно в том направлении.
— Хорошо сработано, дружище, — произнес Котфорд.
Хантли повернулся, чтобы милостиво принять комплимент, но лишился дара речи: Котфорд стоял на коленях и крутил окровавленную дощечку, словно ребенок — юлу.
Ли понял, что Котфорда нужно срочно спасать.
— Инспектор Хантли! Прибыл полицейский врач.
Хантли просиял.
— Ага, ребята, наш друг со скальпелем уже на месте. Все, нам здесь больше делать нечего. Идем в «Красный лев» — первым плачу я.
Хантли вместе со своей свитой удалился. К жертве подошел полицейский врач. Судя по виду парня, ему стоило больших трудов не извергнуть из себя ужин.
Ли был военным в третьем поколении. Отец учил его строго следовать должностным инструкциям и соблюдать иерархию чинов. Послав за Котфордом, он пошел против собственных привычек и в наказание за это получил на свою голову нетрезвого человека, способного доставлять одни неприятности. Глубоко вздохнув, сержант обернулся. Котфорда как не бывало. Да куда он делся, так его и эдак?
Ли прошел к выходу на Флит-стрит и там увидел Котфорда. Инспектор, стоя на четвереньках, изучал какую-то темную, склизкую массу на мостовой. Потом взял немного в руки, поднес к носу, понюхал. Кажется, это был навоз.