И вдруг сперва на пороге слышимости в ухо мое прокрался звук, поначалу казавшийся слабым бормотаньем. Он становился все громче и, наконец, превратился в глухой и ужасный хор. Звериные вопли словно поднимались из глубин самой земли.
Я услыхал стук и понял, — нет, ощутил, — что уронил книгу. Застыв, я просидел… таким и увидела меня заря, осветившая высокие окна просторной кухни.
С рассветом страх и оцепенение отпустили меня, и я словно очнулся.
Тогда я подобрал книгу и прокрался к двери, чтобы послушать. Ни звуком не нарушалось застывшее безмолвие. Несколько минут я простоял возле двери, а потом осторожно, понемногу, выдвинул засов… Наконец, разом распахнув дверь, я выглянул наружу…
Предосторожности оказались излишними, ничего не было видно, лишь густые унылые заросли тянулись к далекому саду.
Поежившись, я запер дверь и тихо отправился к постели.
Это случилось вечером — через неделю. Сестра моя вязала в саду. Я расхаживал с книгой, читая на ходу… Рыжик стоял возле стены дома. Понимая, что страшная тварь могла все это время обретаться в саду, я не забывал о разумной предосторожности. Однако уже целую неделю ничто не тревожило меня ни видом, ни звуком, и я мог спокойнее воспринимать происшедшее — впрочем, не утратив ни удивления, ни любопытства.
Я уже говорил, что расхаживал взад и вперед, углубившись в книгу. Вдруг со стороны Ямы до ушей моих донесся грохот. Мгновенно повернувшись в ту сторону, я увидел вставший над нею огромный столб пыли.
В испуге, со словами удивления на устах сестра моя вскочила на ноги.
Велев ей оставаться на месте, я схватил ружье и бросился к Яме. И на бегу вновь услышал тот же глухой рокот, превратившийся в оглушительный рев, прерываемый звучным треском… из ямы вырвался новый столб пыли.
Грохот быстро утих, а облако, клубясь, поползло в стороны.
Я добежал до края котловины и поглядел вниз, но ничего не увидел: передо мной клубились облака пыли. Воздух был полон мелких частиц, они ослепляли и удушали меня, пришлось даже отбежать, чтобы отдышаться.
Поднятая взвесь медленно оседала, подушкой прикрывая Яму.
Мне оставалось лишь догадываться о том, что там творилось.
Случился обвал — в этом сомнений не оставалось, — однако породившая его причина находилась за пределами моего понимания. Впрочем, я уже начинал кое-что подозревать, связывая падение глыб с тварью, встреченной мною на дне Ямы… тем не менее смятение еще не позволяло мне понять очевидное.
Пыль медленно улеглась, и я, наконец, смог подойти к краю и заглянуть вниз.
Поначалу, старательно вглядываясь, я тщетно пытался преодолеть взглядом пылевую завесу, но так ничего и не увидел. А потом вдруг заметил слева внизу три неясных силуэта, карабкавшихся наверх по склону. И пока я глазел да гадал, справа снова загрохотали камни. Я поглядел по сторонам, но ничего не увидел и склонился вперед, обратившись к глубинам ямы… тут прямо передо мной — буквально в нескольких ярдах — из пелены пыли возникло мерзкое, мертвенно бледное свиноподобное рыло. За ним угадывались подобные морды. Завидев меня, тварь разразилась внезапным визгом, на который немедленно со всех сторон Ямы ответили голоса подобных ей. Страх и отвращение сотрясли мое тело, и, выставив вперед ружье, я разрядил его в поганую харю. Существо исчезло… внизу загрохотали камни.
На мгновение настала тишина, которой я, должно быть, обязан жизнью: за этот короткий миг я сумел расслышать за спиной быстрый топот многих ног и, обернувшись, увидел целый отряд этих тварей, бежавших ко мне. Я немедленно вскинул ружье, выпалил в первого Свинорыла, повалившегося вперед с жутким воем, а потом пустился бежать. Когда до дома оставалась едва ли не половина пути, я увидел сестру, направлявшуюся ко мне. Я не мог различить лица ее, — ибо уже начинало темнеть, — но она испуганным голосом окликнула меня, желая узнать, почему я стрелял.
— Беги! — крикнул я в ответ. — Беги, если хочешь жить!
Без дальнейших увещеваний она повернулась и бросилась к дому, подобрав юбки обеими руками. Следуя за ней, я оглянулся. Твари мчались за нами на задних ногах, то и дело припадая на все четыре.
Наверное, один только ужас, слышавшийся в моем голосе, заставил сестру так мчаться вперед; по-моему, она не видела адских созданий, что гнались за нами.
И мы побежали — сестра была впереди.
Неуклонно приближавшийся топот говорил мне, что твари нас догоняют. К счастью, я привык вести, так сказать, активный образ жизни. Но, как бы то ни было, быстрый бег уже успел утомить меня.
Перед собой я видел заднюю дверь, к счастью, оказавшуюся открытой. Я бежал в полудюжине ярдов за Мэри, и сердце уже готово было выпрыгнуть из моей груди. И вдруг что-то легко прикоснулось к моему плечу. Дернув головой, я успел заметить прямо за спиной чудовищно мерзкую харю. Опередив товарок, одна из этих гнусных тварей вырвалась вперед и едва не схватила меня. Я обернулся, и она вновь протянула ко мне свои лапы. Отчаянным усилием отпрыгнув в сторону, я перехватил ружье за ствол и обрушил приклад на голову кошмарной твари. Мерзкое создание повалилось, издав почти человеческий стон.
Даже короткой задержки могло хватить, чтобы остальные чудища догнали меня; так что, не теряя ни мгновения, я повернулся и бросился к двери.
Вскочив в прихожую, я немедленно захлопнул за собой дверь и задвинул засов, — и в этот самый миг первое из мерзких созданий с разбегу ударило в нее своим телом.
Сестра, задыхаясь, уже сидела в кресле… казалось, она вот-вот потеряет сознание; но я не мог помочь ей: в первую очередь следовало проверить, все ли двери заперты. К счастью, все они оказались надежно заложенными. К двери, что вела в сад из моего кабинета, я прибежал в последнюю очередь, и едва успел убедиться в том, что она закрыта, когда за нею послышались какие-то звуки. Я сумел различить шепот, а потом что-то заскребло по панели. Должно быть, одно из чудищ царапало дверь когтем, чтобы проверить, можно ли таким образом пробраться внутрь. То, что эти создания мгновенно обнаружили двери, послужило для меня свидетельством их ума. Я наконец понял, что передо мной не животные, хотя заподозрил это в тот самый миг, когда одна из этих тварей впервые выставила свое рыло из-за края моего окна. «Передо мной Сверхчеловек» — подумал я, инстинктивно ощутив, что загадочные существа не имеют ничего общего с грубыми зверями. Свинорылы пребывали за пределами всего человеческого — и отнюдь не в хорошем смысле: в них воплощалось нечто злое и враждебное ко всему доброму и хорошему, что есть в человеке. Уже одна мысль об этих тварях наполняла меня отвращением.
Тут мысли мои вернулись к сестре, подойдя к буфету, я извлек оттуда плоскую бутылку бренди вместе с бокалом. С ними я отправился в кухню, осветив себе путь зажженной свечою. Сестра моя уже не сидела в кресле: она упала с него и лежала теперь вниз лицом.
Очень осторожно я перевернул Мэри на спину и приподнял ее голову, а потом осторожно влил между губ капельку бренди. Чуть погодя она шевельнулась, несколько раз неровно вздохнула и открыла глаза. Ничего не понимающий, оцепеневший взгляд обратился ко мне. Тут глаза сестры медленно закрылись, и я вновь дал ей немного бренди. Наверно с минуту она просто лежала и часто дышала. Потом глаза ее вновь распахнулись, и мне показалось, что передо мною одни зрачки: страх вернулся к ней вместе с сознанием. Тут она резко села — так что я даже отшатнулся. Заметив, что Мэри вздрогнула, я протянул руку, чтобы поддержать ее. Тогда она завизжала и, вскочив на ноги, выбежала из комнаты.