– Куда они? – спросил Влад, удивленный, что животных даже не привязали.
– Ужинать, – просто ответил Аматис, растягиваясь на плаще. – Им ведь тоже хочется есть. Не волнуйся, они хорошо проведут время и вернутся, когда нужно.
Влад содрогнулся, представив себя одиноким путником, повстречавшим такую зверюгу, хорошо проводящую время. Впрочем, одиноких путников тут быть не должно. Да и Аматис говорил, что обученный крил никогда не нападет на человека. Без приказа.
Простая, но добротная еда быстро вернула благодушие и правильное настроение. Спать не очень хотелось. Влад решил просто посидеть, глядя, как в разрывах облаков мерцают звезды.
– Что это?! – воскликнул он через несколько минут и даже вскочил.
– Где? – Аматис лениво пошевелился.
Где-то очень далеко в небо выстрелил столб яркого света. Довольно скоро он потускнел и начал едва заметно переливаться разными цветами. Но все равно оставался настолько ярким, что пробивал слой облаков. И там, в толще облаков, весело заплясали ломаные искорки разрядов.
– Ничего страшного, – сказал Аматис и зевнул. – Где-то лопнул земляной пузырь…
– Какой-какой пузырь?
– Это такие черные глыбы, очень гладкие и совершенно круглые. Иногда какая-то сила выдавливает их из земли. Потом они лопаются и несколько дней светят в облака. Штука довольно любопытная, но проку никакого.
– Темное Знание… – пробормотал Влад.
– Не сказал бы, – хмыкнул Аматис. – Темные тоже не способны ни объяснить, ни использовать пузыри. Так, диковинка, и не слишком редкая.
Влад продолжал, не отрываясь, разглядывать таинственный луч, упирающийся в небо. Для него эта диковинка была вполне любопытной.
– В твоих краях тоже есть Темное Знание? – неожиданно спросил Аматис.
– Да, пожалуй, есть, – ответил Влад, немного подумав.
– И что же, его тоже почитают, ему присягают?
– Некоторые почитают. Но в основном смеются над ним.
– Смеются? – Удивленный магистр даже привстал. – Но я не понимаю… Ваши слуги темной силы позволяют смеяться над собой?
Влад почесал затылок.
– Никакой темной силы нет, – сказал он. – И темного знания нет. Все это – обман для дурачков. А слуги, как ты их называешь, – жулики.
Аматис покачал головой. Он был не на шутку озадачен.
– У нас за жульничество с Темным Знанием очень серьезно карают, – проговорил он.
– У нас – нет. Никто ведь тебя не заставляет нести свои деньги какому-нибудь колдуну или там магу – белому, черному… Еще всякие сатанисты есть, но это вообще больные идиоты.
– Но если все так, как ты говоришь, – медленно проговорил Аматис, – то твой мир на грани хаоса. У нас такое тоже было. И обман, и колдуны. Из-за этого случилась самая долгая и страшная война. А скажи, тебе известно, кто оставил вашему народу Темное Знание? Кто был его полноправным обладателем?
– Никто. Когда-то давно люди были неграмотными, шарахались от всего непонятного. Чтоб было не так страшно, придумывали всякие объяснения – откуда молния, откуда звезды… Изобретали себе защитников и хранителей всяких. Теперь ученые все это объяснили, но некоторым просто нравится быть беспомощными дурачками. Я так думаю.
– Значит, Истинное Знание у вас доминирует! – Аматис даже обрадовался. – И все не так плохо!
– Ну, да. Доминирует. Хотя непонятного тоже много. Некоторые верят, некоторым – плевать. Всякие летающие тарелки, домовые, космические силы, экстрасенсы. Многие стараются это объяснить и по полочкам разложить, но не получается. А главное – никто ничего не может доказать.
Аматис снова растянулся на своем ложе, глядя в небо широко открытыми глазами.
– На твоей земле, Влад, прекрасное мироустройство. Нам бы так… Истинное Знание царствует, а над Темным все смеются… Забавно. И, наверно, ваши темные жрецы и не мечтают править миром?
– Может, и мечтают. – Влад усмехнулся. – Да кто ж им даст?
– У них вообще нет реальной силы? Нет единомышленников, нет тех, кто им верит?..
– Ну, кое-кто есть… дураков-то много. Но силы нет. И не предвидится.
– Хотел бы посмотреть на это. – Аматис рассмеялся. – Интересно, как вам удалось так приструнить своих темных.
– Да никак… – Влад не знал, что и сказать. – А ваши темные – все поголовно хотят воевать и править миром?
– Воевать не хотят. И не могут. – Аматис вдруг посерьезнел. – А править – да. Только об этом и грезят.
– Почему твой друг сказал, что война невозможна? – спросил Влад, вспомнив разговор в гостинице.
– Есть Догмат.
– Ну и что? Что стоит нарушить ваш Догмат, если они прямо-таки грезят?
– Многого стоит. И темным, и нам. Есть договоры, нарушать которые не просто невыгодно, а смертельно.
– И что смертельного? Если они такие сильные, как все говорят, – чего им бояться? Что они могут потерять?
– Детей, Влад. Они потеряют своих детей. И значит – свое будущее.
– Я не понимаю, – простодушно развел руками Влад.
– Триста лет здесь все было не так. Не было Академии, ученых, не было Истинного Знания. Только мгла. Все тайны мира были сосредоточены в руках гурцоров. Они называли себя прямыми потомками Изначальных… да и сейчас называют, только доказать это не могут. О науке и речи не шло, все мироздание было сложено из таинств и секретов, будто из кирпичиков. Войну начали простые граждане, и резон у них был простой – замучили бесправие, голод и страх. Война расползлась по землям и провинциям как эпидемия. Жить стало еще труднее – война не делает народ богаче. У гурцоров были все шансы разгромить восставшие провинции, но они сами себя погубили. Их попытки изменить себя и стать сверхсуществами закончились плачевно…
– Я опять не понял, – потряс головой Влад. – Какие еще сверхсущества? В каком смысле, изменить себя?
– В прямом, – усмехнулся Аматис. – Темное Знание очень коварно. Мы не устаем это повторять – каждый, кто им пользуется, рискует. Гурцоры рискнули – и проиграли. В них произошли какие-то изменения… ну, как болезнь. Их дети стали умирать, не прожив и месяца. Причем все. Поголовно. Ты ведь знаешь, у них нет мужчин и женщин, как это бывает у нас. Они все одинаковые.
– Одинаковые? – Влад невольно поморщился. – В смысле, одного пола?
– Ну, я бы сказал, у них вообще нет пола. Чтобы появился кокон с зародышем, нужны три гурцора. У них что-то передается при простых соприкосновениях, какие-то вещества, наверно. Я, честно говоря, не по этой части. В Академии Жизни тебе это объяснили бы лучше.
– Ничего, я, в общем, понял…
– Ну, вот, поэтому изменения начались у всех гурцоров, не только у тех, на ком ставили опыты. Они все, без исключения, оказались неспособны растить своих детей. А вот люди, как выяснилось, способны. Случайно было замечено – детеныш гурцора прекрасно растет и развивается в человеческих семьях. К этому времени гурцоров осталось мало. Они сами предложили прекратить войну. И еще попросили проявить милосердие к их детям, которые ни в чем не виноваты.