Хайгарден извлек откуда-то бутыль и жадно к ней приложился, запивая последние слова. Ром потек у него по подбородку, кадык противно запрыгал. Наконец он оторвался от пойла, утер лицо рукавом и тяжело перевел дыхание.
— Не скажи тогда этот мерзавец про «любимчика Тони», — с болью в голосе сказал Джек, — команда выбрала бы меня! Меня! Честно бы выбрала! Господи, да мечтой моей жизни была спокойная работа на ту же компанию в Ост-Индии! А где я опять оказался?! В береговом братстве?! Опять в разбойники дорожка? Надоело, клянусь дьяволом, — надоело, Эрик!
Он вдруг громко рыгнул и захлопнул рот широкой ладонью. Хихикнул:
— Вот.
— О чем ты, будь я проклят, говоришь? — прохрипел Харрис.
— Мэллоун, скотский Мэллоун. Это он заставил нас искать тебя тогда, на Оксбэе! Он, да пусть его вечно грызут черви! Я хотел увести команду, после того как шепнул кое-кому, что ты пират. — Хайгарден самодовольно крякнул. — Вот тогда-то все и началось. Я-то надеялся, что тебя возьмут солдаты, а мы уйдем! Потом поделим золото, я возьму себе корабельную долю и вернусь в старушку Англию. Проклятие, там золота столько, что я мог бы никогда больше не задумываться о будущем. Я бы стал капитаном своего собственного корабля и жил бы в свое удовольствие! Я бы поплыл дальше Индии, к землям узкоглазых. Я бы повидал эту странную ледяную землю на севере! Я бы столько всего увидел! — Он сокрушенно вздохнул. — Но молодой щенок, которому важнее всего лишь его протухшая жажда мести, все у меня отобрал. Новый капитан, проклятие! И все рухнуло. Все покатилось.
— Ты убил Мэллоуна? — вдруг понял Эрик.
Хайгарден пьяно кивнул и, оправдываясь, произнес:
— Он хотел рассказать тебе, что я хотел отправиться из Оксбэя без тебя. Я пригрозил ему. Паттерсон пригрозил. Но он все равно был опасен, и мы решили подстраховаться.
Эрик вспомнил ту записку, что Мэллоун сунул ему в руку перед своим исчезновением. Вот о чем хотел сказать доктор. Но не успел. Господи боже… Джек…
— А ты ведь мог отказаться от должности капитана тогда. — Хайгарден скривился и сокрушенно развел руками. — Мог! Господи, ты же еще совсем мальчишка! Куда тебе командовать кораблем?! Как ты мог вообще об этом думать? Я был лучшей кандидатурой! Я лучше знаю море! Я лучше знаю людей! Но ты полез в бутылку, Эрик. И вообще это ты во всем виноват! — Джек стал распаляться. Его слова стали резче, движения дерганными. — Тебе ни до кого нет дела, кроме себя, верно? Мы все тут твои игрушки! С этой шлюхой своей еще учудил! Ты дурак, Эрик. Непроходимый дурак! Дурак и сволочь. Мне вообще есть дело до того, кто ради девки готов поставить под удар весь экипаж?! А кому-нибудь еще есть дело? Или ты об этом не подумал? Надо же — стравить нас со своим врагом и считать, что это нормально!
Эрик молчал. Ему очень хотелось остаться одному и не слушать дальнейшей исповеди Хайгардена. Верзила будет гореть в аду, в этом нет никаких сомнений. Подумать только, это же старина Джек распустил те слухи на Оксбэе, а потом еще и убил Мэллоуна!
— Завтра тебя настигнет справедливость, — зло скривился Хайгарден. — То, за чем ты так стремился, — само тебя догнало!
Он резко развернулся, ударился плечом о косяк двери, выругался и вышел прочь. Грохнула дверь, вновь заскрежетал замок, и заскрипели под весом пьяного верзилы ступеньки.
Джек ушел, оставив Эрика наедине с крысами. И эта компания была стократ приятнее. Нельзя сказать, что новости оказались удивительными. Харрис давно уже не доверял бывшему другу, но все-таки — бедняга Мэллоун…
Удивительно, но визит пьяного Хайгардена благотворно сказался на Эрике. Несмотря на попискивающую и шуршащую темноту, ему все-таки удалось провалиться в хоть и болезненную, нервную, но все-таки дрему. Покрывало сна то и дело рвали осмелевшие крысы, но окончательно он проснулся только оттого, что кто-то довольно грубо пнул его ногой в бок.
Эрик вздрогнул, дернулся. Попытался повернуться, но это вышло так неуклюже, что человек, держащий над его головой масляный фонарь, презрительно хрюкнул. Щурясь от света и сна, Харрис осоловело оглядел гостей и несколько секунд никак не мог сообразить, кто перед ним стоит. А потом в свете фонаря блеснул серебром протез гостя.
Седрик Хук…
— Вот мы вновь и встретились, смелый юноша, — бесцветно промолвил тот. — Неожиданно для меня, честное слово.
Эрик облизнул пересохшие губы. Значит, пираты их уже догнали. Это хорошо. Это пойдет на пользу Мэри, если Луи оказался подонком…
— Где Мэри? — хрипло спросил Харрис, не сводя изучающего взгляда с лица Седрика.
— Тебе-то какая разница? — чуть улыбнулся пират и покачал головой. — Забудь о ней, малыш. И так уже доигрался. Мальчики…
Из темноты выступило несколько мускулистых пиратов. Обезображенные лица, обветренная кожа. У одного из бандитов не хватало уха.
— На «Посейдон» дурика. — Хук зевнул и отвернулся.
Одноухий что-то промычал, шагнул вперед. Рванулась веревка, связывающая руки Эрика. Боль пронзила все тело, но Харрис, сцепив зубы, даже не застонал.
Головорезы, не церемонясь, подняли его на ноги и толкнули в сторону лестницы. Под сапогами вновь заскрипели ступени, провожая своего бывшего капитана. Каждый шаг наверх приближал Эрика к развязке, и отчего-то старый «Восторженный» вдруг показался ему родным домом, который так не хотелось покидать.
Все эти переборки, подъемы, повороты. Темный коридор к кают-компании, запах с камбуза. Шли последние секунды, и Эрик молча прощался с кораблем.
На верхнюю палубу он вышел, зажмурившись от яркого солнца, а затем пригнул голову и так вот, чуть набычившись, огляделся. Вся команда «Восторженного» собралась на шканцах, и меж бледных от страха и волнения моряков яркими попугаями прохаживались пираты. Разбойники в своих пестрых одеждах смотрелись как сборище бродячих циркачей. От обилия желтого, красного, пурпурного, фиолетового, бирюзового зарябило в глазах.
С борта фрегата, вцепившегося в правый бок «Восторженного» хваткой из десятков «кошек», был перекинут трап. И Эрик вдруг узнал это судно. «Посейдон». Именно этот корабль разрушил его детство! С опозданием Харрис понял, чьи мачты он видел тогда в бухте, за «Пеньковым Дядюшкой» и «Слепым Львом».
У трапа стоял Хайгарден и старательно делал вид, будто все в порядке, будто все хорошо, и его судьба, как и судьба всей команды, не зависит от настроения Фенна. Джек щурился на яркое солнце и улыбался, не замечая рыскающих по кораблю пиратов.
Эрика толкнули в сторону трапа, и он медленно побрел по сухим, нагретым солнцем доскам, чувствуя, как провожают его взгляды бывших товарищей. Интересно, хоть один из них возразил против новой власти? Впрочем, какая разница? Самое главное сейчас — понять, где же Мэри. Исподлобья, украдкой осмотрев палубу «Восторженного», Эрик уставился на «Посейдон». И увидел…
У штурвала фрегата стоял сам Томас Фенн, и вид у него был самодовольный и расслабленный. Охота ублюдка удалась, он был на пике своего триумфа. Интересно, сколько лет подлый убийца провел на суше? Лицо разбойника лучилось счастьем. Рядом с губернатором Акульего острова врос в палубу Безликий Блэки, и его могучая лапа капканом держала Мэри за локоток. Эрик жадно всмотрелся в ее лицо, опасаясь увидеть на нем следы побоев. Их взгляды встретились, и губы девушки тронула тень улыбки. Но тут же исчезла.